Бухарин. Политическая биография. 1888 — 1938
Шрифт:
Через некоторое время подтвердилось впечатление, что «чем ближе к Ленину были люди, тем ожесточеннее он с ними ссорился» {171}. Однако даже в период наихудшего развития их отношений существовали некоторые доказательства взаимных симпатий Бухарина и Ленина. Бухарин иногда пытался взывать к этим чувствам. Он писал Ленину: «Положим, я печатаю статейку с положительным изложением своих взглядов. Тогда В. И., сочтя это за бунт, печатает против меня такую статью, после на которую я не могу уже отвечать смиренномудро. Ergo — разрыв, или wenigstens — длительное охлаждение. Ни того, ни другого я не хотел и не хочу» {172}. Нельзя сказать, что Ленин был всегда неотзывчив. В апреле 1916 г. Бухарина арестовывают в Стокгольме за участие в антивоенном социалистическом конгрессе. Узнав о его беде, Ленин просит прийти к нему на помощь как можно быстрее; несколько позднее (в том же апреле), когда Бухарина высылают в Осло (в то время Христиания), Ленин в письме к другому большевику в Норвегию передает наилучшие пожелания Бухарину: «Желаю от души скорее ему отдохнуть и выправиться. Как его финансы?»
Каковы бы ни были привходящие факторы, обострявшие конфликт, разногласия между Лениным и Бухариным по национальному вопросу были реальными, стойкими, они спорадически вспыхивали вплоть до 1919 г. Этого нельзя сказать об их более серьезном разногласии, которое теперь вышло на передний план. В начале 1916 г. Ленин решил опубликовать подборку программных статей под своей редакцией («Сборник „Социал-демократа“»). Он надеялся получить от Бухарина работу на «экономическую тему» {174}. Взамен этого Бухарин послал статью «К теории империалистического государства», в которой изображался «новый Левиафан». Раздел статьи, который разгневал Ленина, включал бухаринское изложение марксистской теории государства, призыв к «революционному разрушению» буржуазного государства и вызывающий вывод о том, что главное различие между марксистами и анархистами заключается в отношении к организации централизованного экономического производства, а «не в том, что первые — сторонники, а вторые — противники государства», как многие утверждают {175}. Реабилитация первоначальных антигосударственных положений марксизма служила двум целям Бухарина. Она вытекала, во-первых, из его предвидения прихода кошмарного «нового Левиафана» и соответствовала его свободолюбивым наклонностям; во-вторых, она была его важнейшей попыткой революционизировать марксистскую идеологию, которую бернштейнианские реформаторы и ортодоксы из школы Каутского давно очистили от радикальных принципов. Несколько марксистов левого направления — наиболее известные среди них Антон Паннекук и молодой шведский социал-демократ З. Хеглунд — возвращались к антигосударственным воззрениям еще раньше {176}. Но Бухарин был первым среди большевиков, поступившим так же, а этого одного было достаточно, чтобы вызвать недовольство Ленина.
Сначала Ленин хотел опубликовать статью Бухарина в качестве «дискуссионной». Но, рассерженный еще другими их разногласиями, он вскоре изменил свое мнение и решил, что статья «безусловно не годна». В течение двух месяцев он не информировал об этом Бухарина и не объяснял ему своих соображений. Наконец в сентябре 1916 г. он сообщил ему о том, что статья отвергнута («к сожалению»). Часть статьи, объяснял он, посвященная государственному капитализму, — «хороша и полезна, но на 9/10 легальна» и может быть опубликована где-нибудь в другом месте «после очень небольшой переделки». Теоретическая же трактовка Бухариным вопроса об отношении марксизма к государству, считал Ленин, «решительно неверна». Ленин возражал против «социологического» анализа Бухариным государства; цитаты из Энгельса, обвинял он, вырваны из контекста, а вывод Бухарина о том, что марксисты и анархисты не расходятся в вопросе о государстве, что «социал-демократия должна усиленно подчеркивать свою принципиальную враждебность государственной власти», по мнению Ленина, «либо архинеточен, либо неверен». Идеям Бухарина Ленин советовал дать «дозреть» {177}.
Бухарин, никак не думавший, что его статья может вновь вызвать недовольство Ленина, был крайне раздосадован и уязвлен отказом опубликовать ее. После почти годичной полемики он не был склонен соглашаться с тем, что его мысли о государстве, составлявшие суть его марксизма, еще должны «дозревать». Он защищал свои идеи в серии писем Ленину и Центральному Комитету. Письменные баталии продолжались в сентябре и октябре; как и прежде, каждое новое письмо обостряло и расширяло разногласия {178}. Ленин (вместе с Зиновьевым) обвинял Бухарина в очень большой ошибке: «полуанархизм» игнорирует необходимость послереволюционного государства, диктатуры пролетариата и «ошибочно приписывает социалистам» в качестве цели «взрыв» старого государства {179}. Новая кампания против Бухарина убедила последнего, что недовольство Ленина касается не только вопросов теории. «Ясно, — писал он Зиновьеву, — что вы просто-напросто не хотите иметь меня в числе сотрудников. Не беспокойтесь, назойливым я не буду». Бросив вызов, он начал публично излагать свои взгляды на государство {180}. Окончательный раскол с Лениным и официальным большевистским руководством казался неизбежным.
Между тем в августе 1916 г. Бухарин переехал из Осло в Копенгаген, где снова занялся расследованием подозрений о наличии провокатора. Бухарин оставался здесь до завершения своего расследования (конец сентября), а затем уехал в Америку. Что побудило его к такому решению, не совсем ясно. Возможно, главной причиной отъезда явилось ухудшение его отношений с Лениным, хотя следует принять в расчет и другое: его скитальческий характер и желание вести партийную работу в цитадели современного капитализма. К этому времени их ссора сильно отразилась на большевистской работе в Скандинавии, где «преобладали печаль и подавленность» {181}. В начале октября Бухарин возвратился в Осло, чтобы на пароходе отплыть в Америку.
В этот момент Ленин забеспокоился, не оттолкнул ли он Бухарина безвозвратно. Озабоченный этим, он инструктирует Александра Шляпникова, главного большевистского организатора в Скандинавии: «Напишите откровенно, в каком настроении уезжает Бухарин? будет писать нам или нет? будет исполнять просьбы или нет?» {182}. Внезапное беспокойство Ленина совпало с получением им длинного письма от Бухарина. Это письмо, явившееся своего рода прощальным жестом, снова решительно отвергает ленинские обвинения. Бухарин возмущается извращением и преувеличением их разногласий и защищает свои взгляды на государство как «правильные и марксистские». Затем в примечательном отрывке он показывает, как некоторые социалисты интерпретируют ленинскую кампанию против него: они заявляют, что меня в конце концов вышибут, потому что «ваш Ленин не может терпеть около себя ни одного человека с головой». Бухарин называет такие спекулятивные заявления абсурдными, однако невольно он обнаруживает скрытый источник трений между собой и Лениным, а также свое отношение к подобострастному окружению вождя. Однако он заканчивает письмо трогательной просьбой:
Как бы то ни было, об одном Вас прошу: если будете полемизировать, etc., сохраните такой тон, чтобы не доводить до разрыва. Мне очень было бы тяжело, сверх сил тяжело, если бы совместная работа, хотя бы и в будущем, стала невозможной. К Вам я питаю величайшее уважение, смотрю на Вас как на своего учителя революции и люблю Вас {183}.
Это был убедительный призыв, и Ленин отозвался на него доброжелательно, хотя и в своей особой манере. Он немедленно написал Бухарину «мягкое» письмо, в котором, повторяя свои обвинения и указания на то, что разногласия полностью произошли из-за ошибок Бухарина, тем не менее хвалил его и добавлял: «…Вас мы все высоко ценили всегда…», «От всей души буду рад, если полемика будет только с начавшим ее П. Киевским (Пятаковым) и если с Вами разногласия сгладятся». Со стороны Ленина, по крайней мере в личных отношениях, это была большая уступка. Бухарин именно так и оценил ленинское письмо и перед отплытием послал ему примирительную записку, в которой вновь выражал абсолютную солидарность с Пятаковым, но и глубокое сожаление, что это приводит к конфликту с Лениным. «Будьте счастливы… обнимаю вас всех», — пишет он {184}.
Окончательного разрыва избежать удалось, но поразительная развязка их спора по вопросу о государстве была впереди. Ленин критиковал Бухарина по двум пунктам: он обвинял его в искажении взглядов Маркса и Энгельса с помощью выхваченных из контекста цитат и в том, что Бухарин не видел необходимости пролетарского государства. Последнее обвинение было особенно странным, так как Бухарин подчеркивал, что его «анархизм» относится к окончательному коммунистическому обществу, а не к переходному периоду между капитализмом и коммунизмом. В нескольких случаях он делал ударение на том, что в процессе революции «пролетариат разрушает государственную организацию буржуазии, использует ее материальный остов, создает свою временную государственную организацию…» {185}. Можно понять, почему Бухарин был сбит с толку ленинскими обвинениями. Среди скандинавских социалистов, подчеркивает он, «я считаюсь во главе антианархистской кампании, а Вы меня ругаете анархистом» {186}. Неправильное толкование Ленина было, казалось (сознавал он это или нет), плодом его исходной враждебности к новаторской попытке Бухарина сформулировать радикальный контратезис социал-демократической идеологии путем переосмысления марксистской теории государства. Ленин не думал над этим вопросом до того, как его поднял Бухарин; в декабре 1916 г. он обещал «вернуться» «к этому крайне важному вопросу… в особой статье» {187}. Результатом стал крутой поворот в его представлениях.
17 февраля 1917 г. Ленин неожиданно написал одному большевику: «Я готовлю… статью по вопросу об отношении марксизма к государству. Пришел к выводам еще резче против Каутского, чем против Бухарина… Бухарин гораздо лучше Каутского…» Ленин делает еще оговорку: «Ошибки Бухарина могут погубить это „правое дело“ в борьбе с каутскианством». Но двумя днями позднее он снова сообщает, что, несмотря на «маленькие ошибки», Бухарин «ближе к истине, чем Каутский», предлагая сейчас опубликовать статью Бухарина {188}. Его еще сохранившиеся сомнения вскоре рассеиваются. По возвращении Бухарина в Москву в мае 1917 г. Крупская передала просьбу вождя — «ее первыми словами были: В. И. просил Вам передать, что в вопросе о государстве у него теперь нет разногласий с Вами» {189}.
Полнейшее доказательство совершенного Лениным резкого поворота пришло в 1917 г. позднее, когда он завершил свою ставшую знаменитой работу «Государство и революция»; ее аргументы и выводы были бухаринскими [12] . Ленин решил, что «главный, основополагающий пункт марксистского учения о государстве» состоял в том, что «рабочий класс должен разбить, сломать… государственную машину». Временно было необходимо новое, революционное государство, но оно «учреждалось, чтобы вскоре исчезнуть». Поэтому «мы вовсе не расходимся с анархистами по вопросу об отмене государства как цели». Он заключает без смущения: «Этого сходства марксизма с анархизмом (и с Прудоном и с Бакуниным) ни оппортунисты, ни каутскианцы не хотят видеть, ибо они отошли от марксизма в этом пункте» {190} .
12
Работа «Государство и революция» не была завершена. В. И. Ленин предполагал дополнить ее главой «Опыт русских революций 1905 и 1917 годов» или подготовить второй выпуск книги, посвященный данной проблеме. Дальнейшее развитие основных положений книги дано в работах «Пролетарская революция и ренегат Каутский», «Великий почин», «Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата» и др. В работе «Государство и революция» В. И. Ленин развивает марксистские взгляды, анализирует отдельные ошибочные положения Н. И. Бухарина.