Бунтарка для властелина
Шрифт:
Втолкнув в дом, Генри захлопнул дверь. Комната показалась слишком тесной для двоих.
— Как ты нашел меня так быстро? — Ирен попятилась.
— Кольцо, — Генри кивнул на ее руки. — Ты же оставила его. Решила, что нечего добру пропадать, можно потом продать подороже?
Презрительно прищурившись, он принялся обходить по кругу. В попытке держаться подальше она и сама не поняла, как оказалась в ловушке. На каком-то этапе лопатки просто уперлись в стену. Дыхание стало частым-частым от страха, и все же Ирен смогла возмущенно выдохнуть:
— Ты
— И правильно сделал, как видишь! — Генри хлопнул ладонью по стене, не давая ускользнуть.
Стало страшнее, чем в любой схватке. Даже не получилось сосредоточиться на каком-нибудь заклятье.
Генри опустил голову. Пальцы на стене поджались, словно вот-вот стиснутся в кулак.
— Я же чуть не влюбился в тебя, как мальчишка, — послышался короткий ломанный смешок. — Красиво сыграла, Ирен. И насчет отца, и той ночью.
Генри поднял взгляд. Ирен сильнее вжалась в стену от того презрения, которым ее окатило.
— Генри, я не… — голос предательски дрогнул.
— Хватит! — рыкнул Генри. — Ты даже не сказала про брата с сестрой!
— Я хотела их защитить! — Ирен на эмоциях подалась вперед.
Она запоздало поняла, что оказалась слишком близко. Между ними остались считанные сантиметры, но Генри даже не шелохнулся. Разве что зрачки чуть расширились. Не то от ее близости, не то просто от эмоций.
— От меня? Ну, конечно, — хмыкнул он. — Я же просто жестокий монстр, да?
Ирен вспылила:
— Ты приказал мучить Айрона у меня на глазах! Оставил моих людей погибать с темнодушами! А до этого? Ты хоть представляешь, скольких друзей я потеряла? Думаешь, это можно забыть за пару ночей?!
Под конец она ударила Генри в грудь, надеясь вырваться. Потом еще раз и еще, а на глаза навернулись слезы. Он крепко обхватил руками, прижимая к себе.
— Что я сделал именно тебе? — тихий-тихий шепот шевельнул волосы Ирен.
Она оцепенела от того, как болезненно прозвучали эти слова. На миг показалось, что хватка превратилась в нежные объятья. Генри едва ощутимо провел ладонью по ее спине. А потом он, резко выдохнув, отстранился.
— Хотя неважно! — во взгляде полыхнули злость и вызов. — Я тут подумал, Дебора вполне может расплатиться за грехи твоего отца на виселице. Вместе со своим мужем. Оливер — этот маленький бунтарь… можно просто показательно высечь на площади. Только слишком не жалеть. Не переживет — не мои проблемы. А твои брат и сестра могли унаследовать от отца магию. Отправлю к учителям с самыми жесткими методами. Подальше от Нирфора, чтобы ты их больше никогда не увидела. Как тебе план?
Стоя всего в шаге, Ирен почти физически ощутила гнев, исходящий от Генри. Он скрестил руки на груди в ожидании реакции. Пламя в очаге позади очертило его фигуру, делая особенно темной и зловещей.
— Ты не посмеешь, — покачав головой, прошептала Ирен.
— А почему нет? Ты же этого от меня ждала? Жестокости? — он подался вперед, слегка наклоняясь.
Между их лицами остался
— Прости меня, я слишком запуталась, — тихо и мягко сказала Ирен.
«Да, запуталась, — продолжила она уже про себя. — Только это не отменяет, что ты — враг, жестокий и беспощадный. Как бы меня к тебе ни тянуло».
Рука слегка дрогнула от эмоций. Генри среагировал мгновенно. Он ухватил за запястье, посмотрев в лицо. Сейчас в его глазах кроме злости проступила и боль.
— Я тебе не верю. Ни единому слову, — отрезал Генри. — Понял уже, какая ты на самом деле.
От того, как разочарованно он это бросил, Ирен обиженно вздернула подбородок.
— Ну, так отпустил бы, — она недовольно дернула рукой. — Любая ренийская аристократка с радостью пойдет с тобой под венец! Зачем тебе я?
Генри придвинулся ближе. Он заговорил негромко и вкрадчиво, и этот полушепот испугал сильнее любого крика:
— Зачем? Ты права: твою семью я не трону, не посмею. Ни взрослых, ни тем более детей. А вот на тебе отыграюсь. Ты превратишься в предательницу для каждого, кто тебя раньше уважал. Станешь встречать меня по вечерам в спальне, зная, что я только что подписал смертный приговор какому-нибудь идиоту вроде Айрона. А знаешь, что будет самым худшим наказанием?
Генри отвел прядь волос с лица Ирен. Сплошное противоречие: соблазняющее касание пальцев к щеке и опасный хищный взгляд. Он впился в каждую черту лица, жадно упиваясь страхом.
Ирен попыталась отвернуться.
— Куда уж хуже?.. — пробормотала она.
Генри ухватил за подбородок, не давая отвести взгляд. От властного жеста по коже пробежали мурашки. Сердце затрепетало от смеси страха и физического притяжения. Ведь тело сразу вспомнило сегодняшнюю ночь, и по мышцам пробежало зарождающееся тепло. Ирен прикрыла глаза, пытаясь отогнать наваждение.
Словно прочитав мысли, Генри обжег ее губы искушающим шепотом:
— То, что ты до сих пор теряешь голову от моих прикосновений. И каждое утро будешь ненавидеть за это не меня, а саму себя.
Сильные руки резко притянули за талию. От жаркого поцелуя Ирен забыла, как дышать. Генри смял ее губы своими властно и требовательно. Почти болезненно. А пока она растерялась, его язык уже нахально проник в ее рот.
Инстинктивно Ирен подалась вперед, прижавшись ближе к горячему телу. В голове помутилось, и пальцы смяли грубую ткань дорожного плаща. Аромат одеколона и трав показался не просто знакомым, а бесконечно родным и манящим.
Лишь через пару секунд Ирен опомнилась. Пытаясь оттолкнуть, она уперлась ладонями в грудь Генри. Бесполезно. Его тело сейчас, по ощущениям, стало каменным. Он немного умерил пыл, но губы все равно продолжили терзать уверенным поцелуем. До слабости в ногах, до желания подчиниться.