Бурбон и ложь
Шрифт:
— Или о новой девушке.
Он смеется.
— Да, наверное, о новенькой. Не волнуйся, я рядом.
Все присутствующие, кроме Гриза, — женщины, и возраст их варьируется от двадцати с небольшим до близкого к возрасту Гриза.
— Извините, я не читала книгу этой недели, но я с удовольствием поучаствую в обсуждении следующей, какую бы вы ни выбрали.
Женщина близкого ко мне возраста, по бокам которой сидят две женщины постарше, машет рукой и улыбается.
— Это была короткая романтическая новелла. Все было быстро
— Как раз так, как мне нравится, — вклинивается другая женщина, облокотившаяся на столик с напитками в дальнем конце комнаты.
Это заставляет всех смеяться и соглашаться. Я не вмешиваюсь, но если бы я чувствовала себя комфортно в этой компании, я бы шутила вместе с ними. Может быть, когда-нибудь.
— Здесь есть буфет для позднего завтрака, — говорит Прю и берет меня за руку. — Дарла принесла свои потрясающие уэвос ранчерос37, Тоня — фаршированные яйца, еще есть французские тосты. — Она наклоняется и шепчет: — Это Мери, с ней всегда трудно сказать, принесет ли она что-нибудь съедобное. — Затем она одними губами произносит: — Не бери это. — Отстранившись, она говорит громче с игривой ухмылкой. — Гриз, я вижу, ты ухитрился не принести угощение на этой неделе.
— Зато здесь я и новая участница. — Он подмигивает. Низким голосом он заигрывает с ней: — Этого должно быть достаточно, Пруденс.
Я не упускаю из виду, как она улыбается ему в ответ. Если прикинуть, то Прю моложе Гриза по крайней мере на десять лет, ей где-то за семьдесят. В ее светло-каштановых волосах, доходящих до плеч, видны серебристые пряди. В ней есть что-то теплое, что я никак не могу уловить. Может быть, дело в струящихся зеленых брюках, розовой блузке с цветочным узором и кремовом кардигане, застегнутом доверху, но она выглядит как добрый библиотекарь.
— А Марла стоит за стойкой с «Мимозой» и «Кровавой Мэри».
— Лейни. — Марла кивает. Совершенно очевидно, что Марла не самая большая моя поклонница, но это уже шаг в правильном направлении, раз она не сказала мне, что я не могу выпить, или что я должна уйти.
Я накладываю себе небольшую тарелку и занимаю место между двумя женщинами, которые улыбаются, когда я приближаюсь и спрашиваю, могу ли я присесть. Как только я сажусь, в сумке начинает жужжать мой телефон. Я пытаюсь игнорировать его, но потом начинаю волноваться, вдруг это что-то важное. Не так много людей могут позвонить на этот номер — Хэдли, Эйс и агент Харпер. А теперь еще и Грант.
— Приветствую всех. Я так рада, что все захотели прочитать новеллу этой недели. Мне она очень понравилась, но мне показалось, что она написана в спешке… — начинает Прю, но я быстро отключаюсь, раздумывая, стоит ли проверить телефон, когда он снова жужжит.
Брюнетка с длинными вьющимися волосами, сидящая справа от меня, смотрит на меня, когда телефон жужжит в четвертый раз.
— Ты собираешься ответить? Это немного
Я не могу не улыбнуться, когда вижу, кто это.
КОВБОЙ: Как твоя нога?
ЛЕЙНИ: Нога в порядке, но я сижу в книжном клубе и на меня укоризненно смотрит длинноногая брюнетка за то, что я ее отвлекаю.
КОВБОЙ: Кудрявые волосы?
ЛЕЙНИ: Да.
КОВБОЙ: Кольцо в носу?
ЛЕЙНИ: Да. Одна из твоих бывших?
КОВБОЙ: Она пыталась.
ЛЕЙНИ: Не в твоем вкусе?
КОВБОЙ: Зависит от ситуации. Ревнуешь?
ЛЕЙНИ: Ты флиртуешь со мной, ковбой?
КОВБОЙ: Зависит.
ЛЕЙНИ: От?
КОВБОЙ: Тебя.
— А как насчет тебя, Лэйни? — мою переписку с Грантом прерывают.
— Прости, о чем ты спросила?
Я оглядываю комнату и убираю телефон в карман. Что бы это ни было, я смогу разобраться с этим позже, но сейчас все взгляды устремлены на меня. Я только что сменила ощущения легкости на нервное возбуждение, которое начало распространяться по моему телу.
Гриз встает со своего стула:
— Ты же знаешь, что она не читала ее, Прю.
В его тоне слышна защита.
— Я просто пыталась привлечь ее внимание. Тебе не обязательно ее читать, чтобы иметь мнение о книге, в которой есть морально серая главная героиня. Но все в порядке. — Она взмахивает рукой.
Брюнетка справа от меня присоединяется к разговору:
— Лично я считаю, что это делает ее слабохарактерной. Когда мы читаем о морально серых мужчинах, это обычно сильные мафиози или миллиардеры. Она ни то, ни другое.
Я даже не успеваю осознать, что отвечаю, как слова уже слетают с моих губ.
— Это кажется ужасно патриархальным, не так ли? — Я быстро оглядываю комнату, чтобы понять, не собираюсь ли я умереть на этой горе в одиночестве. Я вижу несколько улыбающихся лиц, так что, возможно, нет. — Мы не против мужчин с сомнительной моралью, если они богаты и влиятельны, но мы против, если теми же самыми моральными принципами обладает небогатая женщина?
— Я не говорю, что я против. Я хочу сказать, что нахожу это более привлекательным в мужчине. И поэтому мне хочется это прочитать.
Я киваю, но не могу остановиться.
— Хорошо, я понимаю. Может быть, тебе нравится, что у большинства морально серых мужчин есть рядом невинная женщина? Может быть, тебе нравится, как они уравновешивают друг друга. Но как ты относишься к морально серым главным героиням, у которых мужчина обладает идеальными моральными ориентирами?
Она наклоняет голову, поджимая губы так, что кажется, будто она обдумывает это. Но затем она качает головой в знак отрицания.
— Нет, все равно это не для меня. — И все, о чем я могу подумать, это то, что я только что описала Гранта Фокса и себя, или, по крайней мере, то, что я знаю о нем и его репутации в этом городе.