Бурбон и ложь
Шрифт:
Глава 40
Лейни
— Лейни!
— Лейни! — Лили перекрикивает Ларк, когда они обе бегут к конюшне. — Лейни, мы сделали для тебя самые прекрасные цветы для волос.
Они протягивают кусок кружева с вплетенными в него полевыми цветами со двора Гранта.
— Ты наденешь? — спрашивает
Лили подпрыгивает в своих туфельках.
— Пожалуйста? Пожалуйста?
— Значит, я полагаю, Гриз сказал тебе?
— Что ты выходишь замуж за дядю Гранта? Да. Почему ты так долго? Он вернулся целую вечность назад.
Я встречаюсь взглядом с Грантом и улыбаюсь, думая о том, как мы только что провели время, поздравляя друг друга. И совершенно забыли, что нас ждут здесь.
— Конечно, надену. — Я открываю рот, притворяясь шокированной, но я действительно впечатлена.
— Это кружево нашей бабушки, оно было на ней на свадьбе. И папа сказал, что наша мама тоже надевала его, так что теперь твоя очередь.
Это первый раз, когда я слышу, что кто-то из них упомянул свою мать, и тот факт, что они принесли мне эту вещь, поражает меня до глубины души. Как я могу оставить эту семью? Оставить их?
Гриз заключает меня в объятия.
— Если бы я был на сорок лет моложе…
Грант смеется:
— Руки прочь, Гриз.
Он шепчет мне, прежде чем отпустить:
— Добро пожаловать в семью, дорогая.
Я подавляю эмоции, которые сегодня переполняют меня. Присоединиться к этой семье и знать, что меня не будет здесь, чтобы насладиться ею.
Хэдли подходит сзади и прижимается ко мне, обнимая за талию.
— Ты поймала Фокса, крутышка!
Я не могу удержаться от смеха.
— Я знаю.
— Я понимаю, Грант. Я тоже хочу оставить ее себе.
Она ухмыляется ему, а он подходит ко мне и целует сначала в висок, а потом в губы. Наклонившись к Хэдли, он говорит:
— Моя.
Больше ничего, только моя.
Он подхватывает Лили на руки, и она начинает хихикать, пока они идут к главному дому. Я слышу, как он спрашивает ее:
— Ты знаешь, что я люблю тебя, мой маленький цветочек?
Хэдли берет меня за руку.
— Это провокационные слова, надеюсь, он это знает.
— О, он знает.
Это так приятно — столько любви между близкими людьми.
Я обнимаю Ларк.
— Поможешь мне закрепить это красивое кружево на волосах?
Она улыбается так ярко, и кажется гораздо взрослее, чем я могла ожидать от десятилетнего ребенка.
— Ты уедешь?
— С чего ты взяла, что я уеду?
Когда мы обходим дом и оказываемся на заднем дворе, она говорит:
— Та женщина, которая ругается с дядей Эйсом, сказала, что приехала за тобой.
Когда я поднимаю
— Ларк, можно мы с твоими дядями уединимся здесь на несколько минут?
Но отвечает Хэдли.
— Давайте, девочки, — говорит она, направляя их внутрь.
— Би, — кивает Грант. Но затем он подходит ближе ко мне, выпрямляется и переплетает свои пальцы с моими. Я и не подозревала, что нуждаюсь в таком защитнике.
Она пристально смотрит на меня, на мою левую руку, на золотое кольцо, которое совсем недавно надели мне на палец.
— Ты женился на ней? — спрашивает Би, глядя на Гранта.
Он смотрит на меня и улыбается, спокойно отвечая:
— Пока нет, но женюсь.
Взглянув на меня, она переводит взгляд на Эйса, как будто это его вина или он должен был предотвратить это.
— Не смотри на меня, Би. — Он поднимает руки. — Я тоже только что узнал.
Эйс улыбается Гранту, а затем подмигивает мне.
Когда мое внимание возвращается к Би, я понимаю, что меня гложет вопрос. Ее отношения с семьей Фокс.
— Откуда вы знаете друг друга? Я не понимаю…
Грант поднимает подбородок выше, словно готовясь к отпору. Он сжимает мою руку.
— Хочешь ответить на этот вопрос, Би?
Я не могу не заметить, как меняется настроение, когда тема разговора переходит с недовольства Би нашим желанием пожениться к тайне, о которой, похоже, не знаю только я. Она достает серебряный портсигар с гвоздичными сигаретами и засовывает одну в рот, одновременно роясь в кармане пиджака в поисках зажигалки.
Линкольн идет в нашу сторону. Все мужчины Фоксов собрались здесь, чтобы услышать правду.
Грант придвигается ко мне, заполняя тишину.
— Чего я до сих пор не могу понять, так это — почему? Зачем ты привезла ее сюда, Би? — Он смотрит на меня и целует руку, которую держит. — Я очень этому рад, но я не понимаю. Ты бы никогда не получила разрешение, если бы это была официальная защита свидетелей.
Она прикуривает сигарету, глубоко затягивается и прижимает палец ко рту.
— Я жду, — настаивает Грант.
Только когда она выдыхает большое облако дыма, которое, кажется, повисает в полуденной влажности, она отвечает.
— Потому что мне нужно было место, где она была бы в безопасности.
Грант скрипит зубами.
— Но почему здесь? Есть много мест, куда ты могла бы отправиться. Почему Фиаско? — Он указывает на землю. — Почему мы?
Она едва дает ему договорить, как кричит в ответ: