Чандрагупта
Шрифт:
сказал:
— Госпожа, твой брат Прадьюмнадев и твоя мать Майядеви посылают тебе привет и благословение. Еще
они просят сказать, что очень горюют, ибо не могут прийти сюда по твоему зову. Но зато они послали к тебе
того, кто им дороже жизни — твоего племянника. Они отправили его в путь по твоему слову и просят приютить
и согреть заботой. Мальчик впервые будет жить так далеко от дома, и ему особенно нужны участие и ласка. Чем
меньше напоминать ему о
лишними расспросами. А все, что хотели бы рассказать тебе брат и мать, они сказали в этом послании. — И
Чанакья протянул Мурадеви заранее приготовленное письмо.
С первого взгляда, как только Мурадеви увидела Чандрагупту, в глазах ее мелькнуло изумление, но вслух
она ничего не сказала. Молча выслушала Чанакью, молча прочла письмо и только тогда произнесла:
— Благородный Чанакья, я счастлива видеть у себя этого юношу. Теперь я должна показать его радже.
Прошу вас пойти вместе с нами.
Услышав такое неожиданное приглашение, брахман нахмурился, но тотчас согнал морщины со лба,
ласково улыбнулся и сказал:
— Госпожа, зачем мне, у кого нет никаких желаний, являться к радже? Лучше позволь мне теперь же
уйти. Пока Чандрагупта будет здесь, я останусь в Паталипутре. Прадьюмнадев и Майядеви приказали мне
вернуться только вместе с ним. А сейчас я пойду к себе.
— К себе? Где же вы хотите остановиться? Если вам еще нужно искать пристанище, так не затрудняйте
себя. Разве не будет вам удобно и покойно в нашем святилище? Мне кажется, это достаточно чистое место для
благочестивого брахмана. И было бы хорошо, чтобы вы были рядом, пока мы не познакомимся как следует с
моим племянником. А где же вы собираетесь найти приют в городе?
— Госпожа, — растроганным тоном произнес брахман, — я очень благодарил тебе за твою заботу, но я не
могу здесь остаться. Недалеко от Паталипутры, на берегу Ганги, у меня есть небольшая обитель. Там ждут меня
мои ученики, они пришли сюда заранее и приготовили все к моему приходу. Госпожа, я бедный, чуждый
соблазнов брахман, и для меня нет счастья в том, чтобы жить в царском дворце. Я остаюсь в Паталипутре,
Прадьюмнадев просил меня не покидать Чандрагупту. По этой причине, а также потому, что я люблю юношу —
ведь он с детства был поручен мне, — не пройдет и двух дней, как я захочу его видеть и явлюсь сюда. А
познакомиться вам будет нетрудно, я уверен, ты откроешь в нем, к своей радости, много достоинств.
Чандрагупта щедро наделен добродетелями. Да благословит его могущественный Владыка Кайласы! Еще я
открою
я ухожу. Здесь позаботятся о тебе. А я буду часто навещать тебя.
С этими словами Чанакья поднялся и, как ни уговаривала его Мурадеви, ушел. Он и в самом деле послал
заранее своих учеников построить хижину где-нибудь в тихом, прохладном и живописном месте на берегу
Ганги. Туда он и направился, а устроившись в своем новом жилище, сразу послал за Сиддхартхаком. Он
собирался воспользоваться дружбой юноши, с которым сблизился еще с первой встречи у монаха Васубхути.
Сиддхартхак уже немало услуг оказал брахману: он, в частности, помог ученикам Чанакьи подыскать хорошее
место для обители.
Мурадеви была немного задета тем, что, несмотря на все ее уговоры, этот брахман отказался от ее
гостеприимства. Но по некотором размышлении это ей даже понравилось. Она подумала, что только истинно
бескорыстный и чуждый мирских желаний человек мог бы отказаться от покровительства любимой жены
раджи.
Итак, Чанакья, покинув дворец, направился на берег Ганги. Он был рад увидеть, что к его приходу все
было устроено так, как ему хотелось. Да и вообще обстоятельства пока складывались как нельзя лучше.
Вечером, когда ученики его уже спали и в обители воцарилась тишина, Чанакья остался наконец наедине
со своими мыслями, обдумывая, как действовать дальше и какую пользу можно извлечь из того, что уже
достигнуто. До сих пор по милости провидения многое продвинулось к тому, чтобы клятва, данная им при
дворе Дханананда, сбылась. Ведь подумать только: тогда, в его первый приход в Паталипутру, не успел он,
пылая гневом и проклиная раджу, оскорбившего его, выйти за стены города, как ему повстречался отрок
таинственного рождения со знаками императорского могущества. Он увел с собой этого отрока и обучил всем
наукам, какие подобает знать кшатрию. Он воспитал вместе с ним преданных ему друзей — царевичей и воинов
из охотничьих племен. Когда пора было сделать первый шаг, он оставил обитель на Чандрагупту, а сам ушел в
Паталипутру. И тут все тоже сложилось в его пользу. Словно сама Великая Богиня — Кали — поставила своей
целью исполнить его клятву и для того освободила из заточения Мурадеви и вложила в ее душу жажду мщения,
тем самым вручив ему лучшее орудие для свершения задуманного.
“Я только сильнее распалил в ней желание отомстить, — думал про себя Чанакья. — Теперь возле нее