Чандрагупта
Шрифт:
ничего плохого не случилось? Нужно спокойно все рассудить, найти виновного и, только когда не будет никаких
сомнений, наказать его по заслугам.
Дханананд улыбнулся ее словам:
— Ты, видно, из тех, кто, обжегшись на молоке, учит дуть на простоквашу. Что тут рассуждать? От
махарани пришла рабыня, принесла письмо и лепешки. Я своей рукой даю тебе кусок, и кошка от него
подыхает. Какие еще нужны доказательства?
— Махараджа, вы думаете, что мне приятно видеть,
страданий? Совсем напротив. Сердце подсказывает мне, что махарани невиновна. А если это так, какая
страшная несправедливость может случиться! Поэтому я молю вас, не велите никого наказывать, пока не
узнаете наверное…
— Что же тут еще узнавать? Какие могут быть сомнения?
— О, сомнений сколько угодно, махараджа, — сверкнула взглядом Мурадеви. — Нужно проверить все: в
самом ли деле махарани выполняла сегодня обет, она ли пекла лепешки, сама ли положила их в эту корзинку?
Она ли написала это письмо? А может быть, кто-то из ее врагов подстроил все, прикрываясь ее именем? Может
быть, и так: она послала лепешки, а кто-то подменил их. Пока вы не будете знать все наверное, нельзя никого
наказывать. Послушайтесь моего слова Чувствует моя душа, что махарани здесь ни при чем. Кто-нибудь
другой…
— Другой? Но кто же?
— Не знаю, не могу сказать наверное, но думаю, что это кто-то из моих врагов. Подумайте, если бы вы
все-таки отведали этой лепешки, то в том. что могло произойти, все подозрения пали бы на меня. Ведь это
случилось бы в моих покоях. Сколько ни тверди я потом, что ничего не знаю, — мне не поверят. И кто защитит
меня? Но мы еще узнаем, кто замыслил это страшное дело. Те, кто подослал отраву, станут так или иначе
1 Согласно древнему индийскому поверью, кобры сторожат сокровища и клады.
узнавать, удался ли их план. Нужно пустить слух, что вы вдруг занемогли; может быть, тогда виновные выдадут
себя. Сейчас я пойду в сад, велю зарыть кошку да заодно посмотрю, кто там ждет желанных вестей под моими
дверями.
Раджа наконец поддался уговорам и отложил расправу над теми, кто покушался на его жизнь. Мурадеви
позвала служанку и велела ей вынести труп кошки. Сама она тоже пошла следом за служанкой, унося с собой
злополучную корзинку с лепешками. Письмо махарани она припрятала еще раньше. Когда служанка поднимала
закоченевший кошачий трупик, Мурадеви шепнула едва слышно:
— Ну, Белянка, хорошую службу сослужила ты мне сегодня!
Гла в а XV
КОЗНИ ЧАНАКЬИ
Устроив Чандрагупту во дворце, Чанакья стал разузнавать, каково соотношение сил при дворе раджи,
кого и с кем можно было бы поссорить.
власти Мурадеви, и брахман знал, что как крокодил не выпустит схваченную добычу, пока не издохнет, так и.
Мурадеви, пока жива, не даст радже выйти из-под ее власти. Если бы вдруг и ослаб ее надзор, Чанакья знал
средство разжечь ее честолюбие и жажду мести. А пока брахмана интересовали два главных столпа, на которых
держались могущество и слава государства Магадхи.
Первым был Ракшас. Пока первый министр ведал делами государства, раджа Дханананд мог спать
спокойно. Не было другого человека, который день и ночь неусыпно стоял бы на страже интересов раджи, как
Ракшас, не было более преданного и верного слуги своего господина. Дханананд знал это и, безраздельно
доверяя Ракшасу, всегда слушался его советов. С тех пор как Дханананд поселился у Мурадеви, вся верховная
власть окончательно перешла в руки Ракшаса. Сумалья был слишком юн, Дханананд ушел от дел, и Ракшасу
волей-неволей пришлось целиком взять на себя государственные заботы. И Чанакья, к своему удовольствию,
видел, что многим это пришлось не по вкусу. Всем хорошо было известно, что первый министр беззаветно
предан радже и в заботах о благе государства забывает себя. Однако другим вельможам было не по нраву, что он
забрал себе такую власть, что сам стал единым правителем и вершил дела как раджа Появились завистники,
которые только и ждали его неверного шага, какого-нибудь просчета. Ослушаться его приказов не смели; даже
Бхагураян, главный военачальник государства Магадхи, принужден был подчиниться ему, но злоба и
недовольство накапливались. Вообще в любом государстве, если раджа уходит от дел, каков бы ни был первый
министр, все идет не так, как следует: начинают процветать зависть и соперничество. Придворным кажется, что
их достоинства не оценены по заслугам, что занимайся делами сам раджа, их бы уже отличили, а так все
старания пропадают впустую. Так случилось и при дворе Дханананда. И первым из недовольных был
Бхагураян.
Чанакья догадывался обо всем и вскоре начал действовать. Сначала он явился к Бхагураяну как
наставник сына Прадьюмнадева. Военачальник с почтением принял Чанакью и выразил неподдельное
удовольствие от беседы с ученым брахманом. Он даже медлил расстаться с гостем и проводил его до самого
берега Ганги, к пустыни, где обитал Чанакья с учениками. Увидев бедность, в которой жил брахман, Бхагураян
хотел было сделать ему подношение, но Чанакья наотрез отказался, объяснив, что не имеет никаких желаний и