Часовые Запада
Шрифт:
– Сенедра, - сказал он успокаивающе, - Сенедра, дорогая, все будет хорошо.
– Ничего не будет хорошо, - в отчаянии всхлипывала она, - я так за него боюсь, Гарион. Ничего уже не будет хорошо.
Мандореллен поднялся, в его глазах стояли слезы.
– Буде я твой верный рыцарь и защитник, дражайшая Сенедра, клянусь своей жизнью, что злодей Ульфгар не доживет до следующего года.
– Вот это ближе к делу, - пробормотал Хеттар.
– Почему бы теперь нам не пойти в Реон и не прибить Ульфгара к какому-нибудь столбу, выбрав гвозди подлиннее?
Анхег
– Твой сын замечательно тонко чувствует жизнь, - заметил он.
– Он - утешение моей старости, - гордо ответил Хо-Хэг.
Спор с Сенедрой начался сразу по их возвращении в королевские апартаменты. Гарион сначала пытался упрашивать, потом уговаривать. Наконец он перешел к угрозам.
– Мне все равно, что ты говоришь, Гарион. Я еду в Реон.
– Нет!
– Да!
– Я запру тебя в спальне.
– А как только ты уедешь, я прикажу отпереть дверь или разобью ее и выйду из гавани на следующем же корабле.
– Сенедра, это слишком опасно.
– И в Тул-Марду было опасно, и в Хтол-Мишраке, а я оттуда не сбежала. Я еду в Реон, Гарион, с тобой или без тебя. Я хочу вернуть моего малыша, даже если мне для этого придется подкапывать городские стены голыми руками.
– Сенедра, ну, пожалуйста,
– Нет!
– воскликнула она, топая ногой.
– Я еду, Гарион, и ничто не остановит меня.
Гарион воздел руки к небу.
– О, женщины!
– воскликнул он, признав поражение.
Флот отчалил на следующее утро на рассвете. Море было еще неспокойным, часто налетали шквалы с ливнями - память о недавнем шторме.
Гарион стоял на кормовой палубе рядом с Бэраком; мощные руки капитана крепко держали штурвал.
– Не думал, что когда-то мне снова придется это делать, - мрачно сказал он.
– Плавание в бурную погоду совсем не так уж плохо, - пожал плечами Бэрак; ветер трепал его рыжую бороду.
– Я не о том. После смерти Торака я думал, что тихо проживу остаток жизни.
– Тебе повезло, - сказал ему Бэрак.
– Ты шутишь!
– Все, что человек получает от мирной жизни, это жир на заднице и паутина в мозгах, - мудро рассудил великан.
– Я всегда рад хорошей заварушке.
Когда они отошли от Острова на несколько миль, группа кораблей отделилась от основной флотилии, чтобы плыть прямо на восток, в Сендарию; там были король Фулрах, генерал Брендиг, граф Зилайн и королева Лейла, которую пришлось накачать успокоительными средствами.
– Надеюсь, Брендиг вовремя будет в Дарине, - сказал Анхег, стоя у поручней.
– Мне очень понадобятся эти корабли во время поисков.
– Откуда ты планируешь начать?
– спросила его королева Поренн.
– Влияние культа наиболее сильно на западном берегу, - ответил он.
– Если похитители принца Гэрана отправились в Черек, скорее всего они стремятся попасть туда. Я начну от берега и пойду в глубь материка.
– Пожалуй, это верная стратегия, - согласилась королева.
– Разверни войска и прочеши территорию.
– Поренн, - сказал Анхег с мукой во взоре, - я люблю тебя как сестру и уважаю как опытного политика, но, пожалуйста, когда разговариваешь со мной, не пользуйся военными терминами. Я не могу не скрипеть зубами, когда слышу такое от женщины.
Проход через горловину Черекского залива задержал их на два дня. Хотя Грелдик и некоторые другие отчаянные головы хотели бросить вызов большому водовороту, пока море еще не успокоилось после долгих штормов, восторжествовали более осторожные и осмотрительные.
– Я уверен, волнение скоро уляжется, - прокричал Бэрак своим друзьям, - а Реон все равно никуда не денется. Давайте не будем терять корабли, пока можем этого избежать.
– Бэрак, - прокричал ему в ответ Грелдик, - ты превращаешься в старуху.
– То же самое говорил мне Анхег перед штурмом Ярвиксхольма.
– Он мудрый король.
– Так ведь это же не его корабль.
Пройдя горловину и оказавшись в спокойных водах Черекского залива, король Анхег с большой частью флота отплыл на север, в сторону Вал-Алорна. Прежде чем пересесть на один из кораблей Анхега, Бельгараг тихонько переговорил с Гарионом и Польгарой.
– Как только я все закончу в Вал-Алорне, поеду в Мар-Террин, - сказал он им.
– Если я не вернусь до вашего приезда в Реон, будьте осторожны. Культу поклоняются фанатики, а эта война направлена против тебя лично, Гарион.
– Я позабочусь о нем, отец, - заверила его Польгара.
– Я и сам могу о себе позаботиться, - сказал ей Гарион.
– Конечно, можешь, мой дорогой, - ответила она.
– Но очень уж живучи старые привычки.
– Сколько же лет мне должно исполниться, чтобы ты считала меня взрослым?
– Спроси-ка меня об этом лет через тысячу, - сказала она, - тогда и поговорим.
Он рассмеялся и вздохнул.
– Тетушка Пол, - сказал он, - как я люблю тебя!
– Да, мой дорогой, - ответила она, похлопав его по щеке.
– Я знаю это и тоже тебя люблю.
В Коту корабль, который вез Хеттара, его жену и родителей, повернул на юг, к Алдурфорду.
– Встретимся в Реоне недели через три, - прокричал в сторону "Морской птицы" горбоносый алгариец, - оставьте немного драки и для меня.
– Тогда поторопись, - задорно прокричал Лелдорин в ответ.
– Не знаю, кто из них большие забияки, - тихо сказала Польгара Сенедре, - арендийцы или алгарийцы.
– Может быть, они родственники?
– предположила Сенедра.
Тетушка Пол рассмеялась и сморщила нос, посмотрев на причалы Коту.
– Идем, милая моя, - сказала она.
– Давай спустимся в каюту. В гаванях всегда так ужасно пахнет.
Флот миновал Коту и вошел в устье медлительной реки Мрин, по обеим сторонам которой расстилались бескрайние сырые болота. Гребцы уверенно вели корабль вверх по течению, а Гарион стоял на носу "Морской птицы", праздно разглядывая серо-зеленые тростники и низкорослые кусты, проплывавшие мимо.