Частный детектив. Выпуск 2
Шрифт:
— Значит, она все же дала показания против Гриффина? — спросил Мейсон.
— В том–то и дело! Она души не чает в дочери и пока была уверена, что устраивает ей хорошую партию, стояла насмерть. Но как только она увидела, что Гриффин попал в западню, и до нее дошло, что если и дальше его выгораживать, то можно вместе с дочкой угодить за решетку, — немедленно выступила против Гриффииа.
— А как поживает Ива Белтер? — спросил Мейсон. — Я составил ходатайство об ее освобождении.
— Мог бы и не утруждать себя попусту. Они сами освободили ее около семи
Мейсон пожал плечами:
— Разве что почувствует благодарность, в чем я сильно сомневаюсь. Во время нашей последней встречи она не очень хорошо обо мне выражалась.
Их беседу прервал скрип двери и щелчок закрывающегося замка.
— Мне казалось, что я запер дверь, — удивленно сказал Дрейк.
— Может, это портье? — предположил Мейсон.
Дрейк встал, тремя длинными шагами пересек кабинет и распахнул дверь. На его лице появилась улыбка.
— Доброе утро, мисс Стрит, — сказал он.
— Доброе утро! — раздался из приемной голос Деллы. — Мистер Мейсон тоже здесь?
— Здесь! — ответил Дрейк и вернулся к столу.
Он взглянул на часы, а потом на Мейсона.
— Ничего не скажешь, твоя секретарша рано приходит на работу.
— Который час?
— Еще нет восьми.
— Делла приступает к выполнению своих обязанностей в девять. Я не хотел морочить ей голову вчера вечером, у нее и так было много работы. Так что я сам отстучал на машинке ходатайство об освобождении Ивы, поймал в полночь судью, чтобы он подписал его, и отвез куда надо.
— Зря себя утруждал, — заметил детектив.
— Лучше подать ненужное ходатайство, чем не подать нужное, — сказал Мейсон очень серьезно.
Замок наружной двери щелкнул снова.
— Пришел мистер Гаррисон Бёрк, — доложила Делла. — Он хочет увидеться с вами. Утверждает, что у него важное дело.
Пол Дрейк поднялся со стула.
— Ну, Перри, я пошел. Я ведь заскакивал только на минутку, чтобы сообщить о судьбе твоей клиентки.
— Что ж, спасибо за приятные новости, — ответил адвокат и указал на дверь, через которую можно было выйти из кабинета, минуя приемную. Через минуту в кабинет заглянула Делла и, увидев, что Мейсон там один, пригласила Бёрка. Тот вошел, ослепительно улыбаясь:
— Великолепная работа, господин адвокат! Вы прирожденный детектив! Утренние газеты подробно сообщают обо всем. Предсказывают, что Гриффин сознается еще до полудня.
— Он сознался в шесть утра, — устало сказал Мейсон. — Присаживайтесь!
Гаррисон Бёрк слегка поколебался, но все–таки сел.
— Прокурор относится ко мне весьма доброжелательно, — сказал он. — Мое имя не будет упоминаться в прессе. Единственным изданием, которое знает обо всем, является этот гнусный журнал.
— Вы имеете в виду “Пикантные новости”?
— Да.
— И что же?
— Мне нужны абсолютные гарантии того, что мое имя не появится в этом журнале.
— Об этом вам следует поговорить с миссис Белтер, — ответил Мейсон. — Она распоряжается имуществом мужа.
— Но завещание?!
— Завещание теперь не имеет
— А значит, и контроль над журналом?
— Да.
— Понимаю, — сказал Гаррисон Бёрк, посматривая на кончики пальцев. — Вы, кстати, не знаете, как полиция намерена поступить с ней? Я слышал, что Ива арестована.
— Она освобождена примерно час назад.
Гаррисон Бёрк взглянул на телефон.
— Могу я воспользоваться вашим телефоном, господин адвокат?
Мейсон переставил к нему аппарат.
— Дайте секретарше номер, и она соединит вас.
Гаррисон Бёрк кивнул и поднял трубку с такой торжественностью, словно позировал перед фотоаппаратом. Он назвал Делле Стрит номер и стал ждать. Через минуту в трубке послышались квакающие звуки, и Гаррисон Бёрк спросил:
— Дома ли миссис Белтер?
Трубка снова заквакала.
— Я буду очень признателен, — медоточиво произнес Гаррисон Бёрк, — если вы передадите ей, когда она вернется, что в магазине уже есть туфли, которые она хотела приобрести. Миссис Белтер может получить их в любую минуту.
Бёрк улыбнулся трубке, кивнул раз, потом другой, словно обращаясь к невидимой аудитории. Положив с преувеличенной аккуратностью трубку, он отодвинул телефон обратно в сторону Мейсона.
— Благодарю вас, господин адвокат, — сказал он. — Не могу передать, как я вам обязан. Моя карьера была под угрозой. Я вполне отдаю себе отчет, что только благодаря вашим усилиям мне удалось избежать непоправимой катастрофы.
Перри Мейсон пробормотал в ответ что–то нечленораздельное. Гаррисон Бёрк выпрямился во весь свой рост, поправил жилет и выставил вперед подбородок.
— Когда человек посвящает жизнь общественному благу, — начал он хорошо поставленным голосом, — он, разумеется, наживает себе политических врагов, которые для достижения своих бесчестных целей не отступают ни перед какой подлостью. В этой ситуации малейшая оплошность подается в прессе в ложном свете. Я всегда старался служить обществу, как только…
Перри Мейсон поднялся так резко, что кресло поехало назад и ударилось о стену.
— Оставьте свои проповеди для дураков! Меня гораздо больше радует то, что Ива Белтер выложит еще пять тысяч. Я собираюсь подсказать ей, что половину этой суммы должны внести вы!
Гаррисон Бёрк даже отступил перед мрачной яростью Мейсона.
— Что же получается, мистер Мейсон? — запротестовал он. — Вы же не являетесь моим адвокатом! Вы представляли исключительно миссис Белтер. Правда, подозрения в убийстве оказались ложными, но они могли привести к плачевным для нее результатам. Я был впутан в это дело случайно, всего лишь как ее друг.