Четвёртый Рим
Шрифт:
— Нравится? — спросил Виктор Драгович, стоя напротив Сергея в тридцати метрах — Посмотри на творение рук своих.
К этой встрече, опальный атаман подготовился. На нем было снаряжение уровня гвардейца Старой Знати — броня, шлем с забралом из бронестекла, несколько видов оружия, в то время как в руках у Сергея была лишь старая винтовка отца Алексия.
— Когда шавки Хозяина подавили восстание «безумного атамана», — пояснил Драгович — То Великий Благодетель издал несколько законов, по сути, породивших для казаков режим апартеида. Если обычный запрет покидать территорию станицы без особого разрешения
Манера речи атамана была странной. То надрывистой, то спокойной в одном предложении. Этот человек был окончательно обезумел и, глядя на то, что произошло, Сергей понимал почему.
— Когда один из нас напялил трико и отправился за тобой, то я пересрался так, как никогда, даже в детстве, когда страдал арахнофобией. Ибо понимал, что тот молодой дурень подставил всю станицу. Но боялся, как оказалось, зря. Не он навлёк на нас гнев Хозяина, а ты.
Сергей стоял не шевелясь, но взглядом оценивал обстановку, в случае боя. Куда можно рвануть, избегая первой атаки и какие руины можно выбрать в качестве укрытия. Атаман вооружён лучше, чем компенсирует меньшие по сравнению с Сергеем, боевой опыт и подготовку, но у того от горя помутнён рассудок. Этим можно воспользоваться.
— Именно твоя расправа над террористами в «Кочевнике» транслировались в СМИ. Это дало повод Хозяину вместе с Долгорукой похоронить и нас тоже. Никто не стал разбираться, кто нацепил тот костюм, но я-то сразу узнал тебя. Дикие и архаичные, как у варвара, но парадоксально точные, быстрые, резкие и рефлекторно отточенные движения. Твой хищный стиль боя я запомнил ещё тогда, в церкви и никогда не забуду.
Виктор Драгович присел на одно колено у останков одного из погибших и взял в руку оторванную ступню.
— Моя дочь, — сказал он, помахав ею перед носом — Младшая. Настя. У неё с детства было слабое здоровье, а в последний год она подхватила, какую-то болезнь, на вид не отличающуюся от обычной простуды, но которая стачивала её из месяца в месяц. Я пытался сделать всё, чтобы получить доступ к медицине Элиты, даже когда я потерял титул атамана, то надежда была. Но затем, видео с тобой просочилось в Сеть и, когда в Староярск вошли альфарии, то от них откололось десять человек, которые направились к нам в резервацию. Всего десяти этих чудовищ хватило, чтобы устроить тут мясорубку. А в это время, казаки «героически» защищали князя Анненков-Барисеева от смутьянов. Хотя, даже будь мы дома, то ничего бы не изменилось. Бравые казаки, что останься тут стали бы фаршем, что там — на баррикадах.
— Мне жаль, — с горечью выдохнул Сергей. Он понимал, как лицемерно и глупо звучит эта фраза, но по-другому никак. Такого, он действительно не хотел. Да, он ненавидел вольников, как и любой гражданин ранга не выше «В». Эта ненависть впитывалась с молоком матери, но Сергей никогда не желал, чтобы страдали невинные, особенно женщины и дети. Да, он считал себя одним из тех наивных дурачков, которые даже после десяти лет нескончаемых сражений, считали, что фразу «у врага нет возраста и пола» придумали подонки и мерзавцы.
— Тебе жаль… — прошептал Виктор Драгович и наконец-то сорвался — ТЕБЕ ЖАЛЬ!!! Я потерял всё, что имел, моя жизнь теперь кончена, а тебе жаль!!!
Глаза Драговича наполнились болью и безумием. Он вскинул автомат и произвёл длинную очередь, но к тому моменту, Сергей уже перекатами, скрылся в ближайшем обугленном сарае.
— Почему ты не сдох там в пустыне?! — вопил атаман, надрывая глотку — А если уж выжил, то на-хрена вернулся?! Завёл бы себе гарем из мусульманок и в ус не дул!!!
Объяснять неграмотному поехавшему безумцу, что многожёнство арабы уже давно не практикуют, как и сам ислам, Сергей не желал. Да и бессмысленно.
Драгович произвел выстрел из подствольного гранатомёта и остатки сарая разлетелись на множество щепок. Но Сергея там уже не было.
— Хватит прятаться, трус! Я всего лишь уравнял шансы, а ты уже сдулся?! Ну да, понимаю. Расправляться с неопытными желторотиками легче, чем бодаться с отцом, пылающим праведным гневом!
Виктор Драгович стукнул по височной части шлема и стекло на лице вспыхнуло жёлтым светом.
— Тебе не спрятаться, Драгунов! Это рентген, он видит человека через любую преграду благодаря тепловыделениям тела! Я вижу тебя. Ты сидишь за колодцем.
Драгович снял с пояса гранату и швырнул её в сторону врага. Силу броска он не рассчитал. Граната не долетела до колодца несколько метров. Яркая вспышка от взрыва чуть не ослепила атамана из-за рентгеновского режима щитка шлема и тот закрыл глаза.
Когда он снова открыл их, то за колодцем Сергея опять не было. Драгович вертел головой, пытаясь найти его, но того, словно и след простыл. Странно. Он должен его видеть, не мог Сергей в пустыне научится становится невидимым.
Драгович направился к колодцу и обошёл его кругом, увидев только кучу и лужи холодной грязи. В этот момент, сзади на шею ему накинули петлю, сотканную из прядей волос бороды отца Алексия. Сергей стал душить врага. Виктор Драгович уронил автомат и лихорадочно стал пытаться освободится от пут, но было тщетно. Сергей плотно давил. Сейчас он делал то, что умел лучше всего — убивал. Он мог рефлексировать, сострадать, но когда доходило до боя, то Сергей действовал буквально на рефлексах. Это было уже другое существо. Не человек, но хищник. Зверь.
Когда Драгович стал обмякать, то Сергей чуть ослабил хватку и приложил того о колодец.
— Где они? — допрашивал Сергей, попутно разоружая атамана, избавляя от гранат, ножа и пистолета — Где ты их держишь?
Виктор Драгович, успел разглядеть Сергея, прежде чем с него стянули шлем и этим же шлемов ударили по лицу. Тот был с ног до головы измазан в холодной грязи. Скрылся от рентгена, спрятав тепло тела.
— Надо было меньше трепаться о своих девайсах, — Сергей хладнокровно бил ногой по суставам конечностей, ломая их и окончательно лишая противника возможности к сопротивлению — А теперь отвечай на вопросы.