Чума в Бедрограде

Альфина и Корнел

— И вас за собой утащим сообразно служебным инструкциям.

— Мы отстранены только до начала следующей недели.

— Поэтому по факту — не отстранены.

— Если вы нас убьете, наш личный Ройш обо всём позаботится.

— О том, чтобы вам влепили как за убийство действительных голов гэбни.

— Одного с вами уровня доступа, а то и выше.

— Он же может нас посмертно повысить, наш личный Ройш.

Охрович и Краснокаменный заткнулис’, уважительно покосилис’ на кобуру Гошки и вдруг принялис’ за Андрея:

— Наш личный Ройш.

— Дмитрий Ройш.

Андрей аж вытянулся.

— Не спешите стрелять. Вас же беспокоит, ну беспокоит же Дмитрий Ройш.

— Готовы поспорить, просто-таки по ночам терзает.

—

Приходит в тревожных снах и рассказывает страшные байки про совесть и неизбежную месть.

— Или — того хуже — про то, как он ценит то, что вы для него сделали.

— Вы немало трудились на благо спокойствия отечества, не так ли, Андрей Эдмундович?

— И сохранили крепкий и здоровый сон, Андрей Эдмундович.

— Это очень хорошо, Андрей Эдмундович.

— Здоровье — это важно, это превыше всего.

— Как и крепость.

— Шестьдесят градусов твиревой настойки защищают от всего на свете.

— Вот только давайте без предвзятости к алкоголизму!

— В нашей гэбне, знаете ли, алкоголизм с недавних пор практикуют.

— Ох ядрён молочный самогон на пинежской стороне!

— Не доводилось пробовать?

— В качестве закуски лучше всего идёт художественная литература.

— Всего один листик, а каков эффект!

— Мы до глубины пищеварительного тракта восхищены вашим рецептом.

— Нет, правда. Ваши новшества внесли в наше скучное меню немного разнообразия.

— И открыли нам глаза НА ВСЁ!

— На то, что Габриэль Евгеньевич ­— молочный самогон.

— Потому что он вдруг взял и забродил.

— Совсем испортился, пришлось вылить в унитаз.

— Но мы набодяжили себе нового, вы же видели только что.

— Но не молочного, мы разочаровались в молочном.

— Скорее кактусового.

— С иголочками.

— Для действительно суровых людей, прошедших огонь и воду.

— Чью глотку, казалось бы, уже ничто не возьмёт.

— Глотка сурового человека Соция Всеволодьевича останется довольна.

— Подожди, не стоит так в лоб говорить, что он отсосёт.

— Наши благодарные слушатели могут разнервничаться?

Слушатели — все трое — потихоньку переставали испытыват’ бурную агрессию в адрес Охровича и Краснокаменного.

Бахта Рука глянул на Гошку и на Андрея, отметил у обоих расслабленные плечи, порадовался: в конце концов, отчего бы не послушат’ болтовню университетских психов, пока Соций делом занят? Ест’ в этой болтовне что-то притягательное.

Сочетание осмысленности с бестолковост’ю, наверно.

Охрович и Краснокаменный выступали очен’ старательно, заглядывали в глаза и что только не скакали вокруг трёх голов Бедроградской гэбни хороводом, много двигалис’, отчего размывалис’ в одно большое серое пятно. В этом было что-то почти чарующее, отбивающее желание двигат’ся и думат’ самим.

Поговорит’ о важном — о том, кого они все там увидели в человеке с букетом черёмухи, — можно и потом.

— Он, конечно, не Габриэль Евгеньевич.

— С Габриэлем Евгеньевичем никто не сравнится!

— Но новые времена диктуют новые потребности.

— Нам приходится следить за модой.

— Бордельное дело — это не шутки.

— Бордельная промышленность, мы бы даже сказали.

— Не угодишь вкусу толпы — и оп-па, экономическая блокада.

— Бедный Порт, прогорели на ерунде.

— Не учли такую мелочь.

— Разброс революционных предпочтений клиентуры в нынешнем сезоне.

— Состригли с Габриэля Евгеньевича его локоны под Веню.

— И народ не понял и не принял, денежки утекли.

— Бесцветной жидкостью с едва заметным лимонным ароматом по трубам.

— Не путать с мочой.

— Или понятнее сказать «не путат’»?

— Таврская экспансия!

— Пихтские всадники проскачут по улицам города!

— Они разносят чуму. Как крысы и чайки. Скоро приедут огнемётчики. Они найдут только трупы. Трупы! Трупы! Трупы!! Какие трупы вам больше нравятся? О, мы видим движения ваших рук, вы предпочитаете здоровых. Непоеденных чумой. Пихтами и огнемётчиками. Вы предпочитаете самообслуживание. Сделай труп сам! Набор: пистолет и гроб в комплекте. Для детей младшего

отрядского возраста. Для старшего у нас другие развлечения. Вы знаете, чем занимаются в старших отрядах? Двигают экспериментальную науку! Наука — это такая специфическая форма высшей нервной деятельности, характеризующаяся тем, что она гаже даже бордельного дела. Думаете, мы в Университете дурака валяем — да мы бы и рады валять, но они всё время встают, суки, ты их ногами, а они всё равно встают, попробовали твирь, безрезультатно, не знаем, что делать, дайте совет, вы же опытные, вы же столько лет, вы же всё сами, вы же знаете лучше нас, помогите, помогите, помогите, мы устали, избавьте нас от мучений, покончим с этим, оставим это, забудем это, столько лет прошло, было и прошло кому теперь нужна эта жалкая пустая месть оставьте свои склоки ссоры оставьте слышите мирись мирись мирись МИРИСЬ ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ БЛЯДИНА ДУМАЕШЬ Я НЕ НАЙДУ ТЕБЯ ПАДЛА Я НАЙДУ ТЕБЯ ВСЕ ВСЕХ НАХОДЯТ ВОССОЕДИНЯЮТСЯ В ЖАРКИХ ПЫЛКИХ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ ЛЕТ И ЧТО ТЕПЕРЬ С ЭТИМ ДЕЛАТЬ десять лет назад мальчик александр распускал слухи про бедроградскую гэбню через глупых университетских девочек и где он теперь он снова мальчик а глупых университетских девочек не сочтёшься о где о где они теперь все исчезают все умирают все встречаются в посмертии чтобы снова поговорить ПОГОВОРИТЕ С НАМИ МЫ СОСКУЧИЛИСЬ НАЛЕЙТЕ КОНЬЯКУ И ПОТАСКАЙТЕ ЗА КОСУ но это уже откуда-то не оттуда это какие-то таврские девочки вот сколько лет гранты проедаем а до сих пор не знаем бывают ли косы у таврских девочек и бывают ли таврские девочки в принципе кассахских вот не бывает даже у габриэля евгеньевича мать британка а вы его ВЫ ЧЕМ ДУМАЛИ ЭТО ЖЕ ГРОЗИТ МЕЖДУНАРОДНЫМ СКАНДАЛОМ у него мать есть СЛЫШИТЕ пожалели бы убогого неказистого естественнорождённого не знающего покоя алхимической печи ЗАЧЕМ МЕЛОЧИТЬСЯ надо было сразу взращивать чуму в алхимических печах добавлять в генетический материал добропорядочных граждан лет через эдак чума на своих ногах гуляет по улицам города не всё же по канализации по говну рыскать пора выходить из подземелий ЕДЕТ ВЕРХОМ НА КРЫСЕ за ней ползут перекатываются тела живые недоживые завтра умрут у чумы глаза зелёные нет зеленоватые серые рыжие были бы голубые нет больше голубых в руках коса КОСА КАССАХА страшно не победить нет пистолетов нечем стрелять идёт по улицам города идёт идёт а все вокруг лежат всем больно всем страшно зачем вы распахнули печь с чумой затворите закройте заприте заебитесь опомнитесь вернитесь отзвонитесь нам ЗАПИШИТЕ ТЕЛЕФОННЫЙ НОМЕР ПРОСТОЙ ТЕЛЕФОННЫЙ НОМЕР не упустите свой шанс испытайте катарсис купите скопца двух четырёх целую гэбню ЗВОНИТЕ НАМ ПО НОМЕРУ 66563

…Бахта Рука, Андрей и Гошка молчали. Ветер разносил по пустырю тяжёлый, приторный, дурманящий запах черёмухи, и, конечно, это именно от него в голове было пусто, липко. И, конечно, это именно от него хотелос’ просто усест’ся на капот, откинут’ся и задремат’.

Вед’ поговорит’ о важном — о чём бы они там ни собиралис’ поговорит’ — можно и потом.

Глава 27. Черёмуха

Бедроградская гэбня. Соций

— Сейчас, сука, — очень спокойно возразил Соций.

Злиться рано. Поговорить так поговорить. Хотя ой как хотелось расквасить наглую рожу.

— Сейчас, сука, — ещё спокойнее повторил Соций.

В ответ — томный выдох, полузакрытые глаза, запрокинутая голова.

Но рожа всё равно наглая, Соция не обманешь.

— У тебя, сука, язык отнялся? — вознегодовал Соций. — Всё в бордельные ужимки ушло?

Склад был почти пустой, всё повынесли. Взамен поставили стол, два стула, записывающие устройства по углам (хотя ведущие микрофоны всё равно вмонтированы в стол), да проигрывающую аппаратуру в стороне — могла пригодиться.