Цитадель тамплиеров
Шрифт:
Наемник иоаннитов упал на колено. Не давая его добить, в схватку ринулся переставший икать де Бурви. Рено уклонился от столкновения. По инерции рыцарь вломился на полном ходу в ветхую дверь кладовки и оказался в объятиях трактирщика. Пока он, взревывая от нетерпения и ярости, выкарабкивался (меч, ножны, шпоры — все это застревало), Рено бился с де Кинью, тесня его к лестнице, что вела на второй этаж. Де Кинью легко отступал, видя, что де Бурви уже выбирается из кладовой, а де Созе левой рукой тащит кинжал из ножен. Де Кинью аккуратно парировал удары Рено, не осознав, что за спиной — лестница. Еще шаг назад, еще. Он рухнул, гремя железом. Встать ему не пришлось. Рено раскроил его череп.
Двигался он без доспехов легко, походя выбил кинжал из руки де Созе и на полной скорости продырявил выпрямившегося в дверном проеме де Бурви. Судя по воплю, кончик меча вошел и в трактирщика.
Древнеримская тактика восторжествовала.
Когда Изабелле доложили о происшествии, она пожелала немедленно лично допросить виновника погрома, устроенного в «Белой куропатке». Слух о драке дошел до нее в самом общем виде: трое убиты, один изувечен, главный драчун — Рено Шатильонский.
По законам королевства участники поединка с пролитием крови подлежали аресту до выяснений обстоятельств дела.
Изабелла решила, однако, пока оставить Рено на свободе.
— Как так?! — развел руками Данже. — Закон требует его арестовать.
Изабелла усмехнулась.
— Не забывай, что он приговорен к смертной казни. Хороши же мы будем, арестовывая его за драку.
Мажордом не стал указывать госпоже на отсутствие логики в ее речи.
— Но что нам с ним делать, Ваше высочество?
— Велите явиться. Я сама допрошу графа.
Данже неохотно повиновался.
Граф Рено прибыл во дворец по первому требованию. Держался не вызывающе. Победу в харчевне он, видимо, подвигом не считал.
Мажордом, умевший улавливать все настроения госпожи, при появлении Рено удалился, оставив их наедине.
Изабелла долго обдумывала свой наряд. И наконец надела жипп из гофрированной ткани, имитирующей кольчугу. Пояс ее состоял из чеканных пластинок… Почувствовав себя во всеоружии, Изабелла привычно устроилась в кресле с очень высокой спинкой.
Рено был в обычном наряде и предстал перед ней, чуть ослабив левое колено, держа шлем на сгибе железной руки.
— Я жду, граф, что вы расскажете о вашем давешнем кровавом приключении.
— Увы, это было не приключение, и, опасаюсь, рассказ мой лишь оскорбит слух вашего высочества.
— Тем не менее…
Граф переменил позу, ослабив правое колено.
— Есть обстоятельство, которое мешает мне изложить все, как было.
— Не понимаю.
— Пришлось бы говорить о себе, как бы красуясь, хотя ничего такого не чувствую..
— Вы так скромны? — принцесса приподняла великолепные брови. — Зарезать троих вам проще, чем рассказать об этом? Но дело надо расследовать. По закону.
Поскольку вы так стыдливы, я буду спрашивать, вы отвечайте. Идет?
Рено поклонился.
— Меня устроит все, что может исходить от вас, Ваше высочество.
— Итак, вы зашли в харчевню…
— Да, после обеда у вас.
Это замечание принцесса пропустила мимо ушей.
— Там вы…
— Заказал полдюжины куропаток и кувшин вина.
— И, когда вы наслаждались куропатками… Какой вы, однако, обжора… И что же?
— Ко мне подошел странный человек.
— Чем он был странен?
— Он икал, Ваше высочество.
— Икал? Интересно. И этот человек сказал вам…
— Вы как будто присутствовали при сем, Ваше высочество.
— Он объявил, что не слишком высокого мнения о принцессе Изабелле, так?
— Прошу прощения, Ваше высочество, сказал он, что превозносит даму Эсмеральду родом, кажется, из Тивериады. Я ничего не имел против этого. Он ушел, а я вернулся к куропаткам.
— Погодите, — на лицо принцессы набежала тень. — Погодите. Мне интересно выяснить только одно.
— Спрашивайте, Ваше высочество.
Изабелла поправила длинными пальцами заколку жиппа.
— Мне важно выяснить, не подвергалось ли поношению мое имя. Итак: пришлось ли вам защищать доброе имя дочери вашего государя? Только это могло бы извинить кровь, какую вы так легко пролили. Отвечайте!
Рено, казалось, был в затруднении. Лицо принцессы пылало:
— Я отношусь к вам, Ваше высочество, с глубочайшим уважением и как к представительнице правящего дома, и как к даме. Но должен сказать ради истины что скорее те трое бились за вашу честь. Или, вернее, они заявили, что за нее бьются.
Изабелла медленно поднялась. Судорога ярости свела ей челюсти. Некоторое время она испепеляла наглеца блеском своих прекрасных глаз.
Рено почувствовал, что перешел границу, вдобавок ему стало жаль девчонку.
— Это не значит, Ваше высочество, что я и мой меч не готовы по первому зову выступить на защиту вашего имени. Здесь был набор дурацких обстоятельств…
— Вон! — прорвало принцессу. Она сорвала с головы свой расшитый жемчужными нитями убор и швырнула в Рено. — Негодяй!
Волосы ее разметались по плечам, гнев был ей к лицу.
Рено прижал обе руки к груди и пытался что-то сказать, но — увы!
— Вон, я сказала, немедленно! — Изабелла искала что-то тяжелое и схватила подсвечник.
Коротко поклонившись, граф развернулся и пошел к выходу из залы. Спина его ожидала подсвечника. Но Изабелла не была бы Изабеллой, не обладай она быстрой реакцией. Зачем швырять вещи, сообразила она.
— Постойте, граф! — крикнула она.
Он подчинился и повернулся к ней. На лице его проступило нечто похожее на улыбку, когда принцесса позвала.