Цитадель тамплиеров
Шрифт:
— Месть? — патриарх растирал виски. — Почему не сразу? Известны сношения капитула храмовников с этими гнездами сарацинских крыс.
— Да, это уже не тайна, — сказал д’ Амьен. — Но я не спешил бы с выводами.
— Мы вообще разучились спешить, дорогой граф, — уязвил его Конрад.
— Оставляю эту шпильку на вашей совести, дорогой маркиз.
— Еще одна, граф. Почему, узнав о смерти Раймунда, вы восславили Господа?
— Я поблагодарил его. Он предпочел убить графа Триполитанского, не дав Раймунду перекинуться к нашим противникам.
Глава XXVII. Посвящение
К воротам капитула шевалье де Труа подъехал в темноте.
У входа тихо спросили пароль; он отозвался столь же приглушенно…
За воротами ему помогли сойти с коня и шепнули на ухо, что он может о нем не беспокоиться.
Здесь ощущалось присутствие многих людей, стоявших во мраке темными группками или бесшумно переходивших с места на место.
Шевалье направился в платановую рощу, и здесь было то же. Слева, где вход в собор, горели перекрещенные факелы.
Ждать пришлось недолго. По толпе, напитавшей рощу, прошел тихий шепот, и темная масса рыцарей двинулась к факелам.
Ночь была жаркая, влажная. Гремели хоры цикад. Ветерок порывами доносил ароматы цветов.
Де Труа, мягко ступая в своих кожаных германских полусапожках, двинулся против хода людей. В темноте он все видел. Вот обломки белых колонн и щель между ними. С неудовольствием де Труа обнаружил, что у него дрожат руки. Но волноваться — глупо. Что и кто ему помешает?
И он шагнул из темноты во мрак.
В каменной прорези было жарче и более влажно. Неудивительно. Далее находились резервуары с водой, издревле запасаемой на случай осады.
Сойдя по трем скользким ступенькам, де Труа повернул направо. Под ногами хрустела зелень, пахло раздавленными растениями. Еще поворот направо… Шагнув налево, окажешься на дне колодца в компании пары скелетов.
Еще две ступеньки — и свод становится вовсе низким, несколько метров пришлось ползти на животе. Дышать становилось труднее. Воздух в каменной глотке застойный. Но надо терпеть. Если верить чертежику прокаженного короля, пройдена большая часть предварительного лабиринта. Ощупаем стену. Вот она, кладка камня, король утверждал, что камни в ней сцеплены лишь для вида. Хитроумные тамплиеры не раз побывали здесь и, обнаружив, что дальше пути уже нет, лишь главная цистерна, выдолбленная в скале, поворачивали назад. Они не замуровывали этот канал, чтобы вода в цистерне не протухала.
Шевалье пришлось попотеть. Прихваченный бронзовый лом в его руках гнулся. Работать пришлось на карачках, упершись спиною в шершавый свод и обдирая руки.
Выломал-таки камень, потом второй. Пахнуло прохладой и влагой, и впереди ощутилась большая вода — огромная, тяжкая. Шевалье вспомнил схватку с Мертвым морем.
Он разделся, оставив на себе сделанную по эфиопскому образцу набедренную повязку с набором необходимых вещей. Нож и яд. В руках его был бронзовый лом. Одежду шевалье обмотал вокруг камня и бросил в воду. Вода проглотила улику. Пора. Де Труа прочистил, насколько возможно, легкие. Король предупреждал, что в цистернах водятся слепые тритоны, выловленные в подземных речках, без них вода давно бы закисла и зацвела. Они не ядовиты и их опасаться не стоит, даже если какой ткнется в грудь, а то и в лицо. Шевалье заранее передернуло.
Глубоко вздохнув, он мягко слез в холодную воду. Она была очень холодная по контрасту с ночной жарою. Теперь — выдержать направление к противоположной стене. Она?.. Нечто мохнатое, скользкое. Водоросли. Теперь вправо, побыстрее. Цистерна залита доверху. Воздух надо экономить. Выплыть обратно во мраке немыслимо.
Перебирая руками по волнующимся и липким подводным травам, шевалье сдвинулся вправо. Вот первое углубление в стене, через два метра должно быть второе. Что-то живое рванулось из-под пальцев! Спасибо королю, что предупредил, а то бы поперхнулся. Воздуха уже не хватало. Вот второе углубление. Де Труа забрался в него, уперся ногами в скользкий нижний край и стал спиною поднимать крышку. Сначала — никакого впечатления. Он должен бы испугаться, но удивился, не веря, что король обманул. Не мог, не мог, не мог! С каждым разом он все сильнее упирался в плиту, что, якобы, закрывала путь к свету, богатству. И чудо произошло. Первым его проявлением была вспышка света, потом порыв свежего воздуха. Де Труа едва не рухнул обратно. Но устоял. Отдышался и отодвинул плиту. В глазах рябило, грудь разрывалась от воздуха. Трудно было что-нибудь рассмотреть и понять. И вдруг шевалье услышал.
— Ну, что же вы остановились?
Голос был знаком, лишь изменен акустикой подземелья. Но почему он здесь?! Шевалье затрясло.
— Идите, идите. Обратной дороги нет, — услышал он.
Шевалье с шумом высвободил ноги из черной воды, выбрался на сухой каменный пол. Пещера. Да, это — пещера, вырубленная в скале. В левом углу сидел на покрытом шкурою камне некто в монашеском одеянии. Вокруг него на каменных выступах горели огни в глиняных светильниках.
— Вы напрасно оглядываетесь, — сказал монах, и шевалье понял, что это — брат Гийом.
— Он меня обманул, — сказал шевалье первое, что пришло ему в голову.
— Нет, — сказал монах, — король Бодуэн сказал правду. Здесь находились сокровища. Некие. И недавно.
— Что значит — некие? — мрачно спросил шевалье.
Брат Гийом показал на кучку одежды.
— Оденьтесь. Нам предстоит побеседовать.
Помедлив секунду, шевалье взял шерстяные шоссы и просторное блио.
— Одевайтесь и бросьте подальше свое оружие, чтобы не сделать глупость прежде, чем я объясню вам, что это бесполезно.
Сбросив набедренную повязку, шевалье облачился в сухое платье.
— Что вы имели в виду, брат Гийом, сказав «некие» о сокровищах.
— По преданию, капитул стоит на развалинах конюшен царя Соломона. Молва связала схороненные здесь ценности с именем этого легендарного правителя. Я изучил эти «сокровища» и убедился, что к большей их части царь Соломон не мог иметь никакого касательства. Кое-что — да. Знатоки могут спорить. Но у любого иудейского менялы или банкира храмовников найдутся монеты разных времен, от статеров Александра Великого и Ахеменидских до мараведисов современной чеканки.
— Хорошо, — шевалье похлопал себя по бокам, обминая новую одежду. — То, что золото было не соломоновым, меня не слишком расстраивает. Но где оно?
— Еще при правлении нашего прокаженного Бодуэна мы его отыскали. Бедняга не знал.
— А для чего его было тогда держать?
Брат Гийом погладил свое колено.
— Вы перескакиваете через ступени лестницы, по которой нам надлежит подняться не торопясь. Но я скажу, чтобы с этим покончить, что каждый лепрозорий у нас в Святой земле это — и сумасшедший дом. Очень многие там повреждаются в уме и объявляют себя гонимыми королями, пророками и ангелами Господними. С нашей легкой руки там объявилось множество Бодуэнов. Слухи о них произвели впечатление только на двойника короля, которого мы усадили на трон. До поры до времени он нас слушался, зная, что где-то жив настоящий Бодуэн и оба в наших руках. — Брат Гийом указал шевалье на каменное сиденье рядом. — Садитесь, мне неудобно задирать голову, разговаривая.