Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II

MadameD

– Вот как? – взволнованно спросил Хепри.

Это меняло дело.

– Ты уверен? – спросил он.

– Да, - ответил Аменемхет. – Я знаю сердце моей матери.

Он вдруг погрустнел, а Хепри спросил, поняв его состояние:

– Как здоровье госпожи Ка-Нейт?

Аменемхет только покачал головой; через мгновение Хепри уже обнял его, а его друг коротко всхлипнул на его плече – это было страшно, Аменемхет был всегда бодр и невозмутим…

– Я молюсь за твою мать, - прошептал Хепри, а Аменемхет улыбнулся и быстро смахнул слезу.

– Я убежден,

что твои молитвы поддерживают ее жизнь, - прошептал он.

На самом деле Хепри намного реже вспоминал о матери друга, чем о своей, но сейчас не время было об этом говорить.

– Но ведь за тобой пришлют носилки? – спросил мальчик. – Как же ты сможешь взять меня с собой?

– Легко, - надменно ответил десятилетний Аменемхет. – Я посажу тебя с собой. Неужели ты думаешь, что мои слуги могут запретить мне взять тебя?

Хепри сомневался в его словах до самого начала праздников. Он не знал, к тому же, как сможет отлучиться – но Аменемхет засмеялся, услышав его опасения, и сказал, что ему просто следует сообщить, что он отправляется домой, как обычно. Ведь о запрете Неб-Амона почти никто не слыхал, кроме жрецов…

Все прошло гладко – учитель покривился, как всегда, когда Хепри о чем-нибудь просил, и брезгливо разрешил. Даже рад был, что избавится от этого безродного выкормыша на несколько дней…

Хепри подумал, что он был бы рад куда меньше, если бы знал, куда направляется его неудачный ученик.

И вот день наступил.

***

Хепри почти нечего было собирать – кроме своих жалких исписанных свитков и лишней набедренной повязки; у него даже одежды не было своей, все ему выдавалось из кладовых храма и сменялось каждый день. В таком положении был и Аменемхет, но только внешне…

Старший друг взял его за руку и твердым шагом повел за собой. Они шли между колоннами, минуя жрецов, учителей, стражу… и каждый миг несчастный Хепри боялся, что навстречу им выйдет великий ясновидец, и тогда конец всему. Но боги благоволили смелому Аменемхету. Они вышли в первый двор в тот самый миг, когда между обелисков проходила группа людей с носилками на плечах.

Они остановились при виде Аменемхета, и тогда Хепри затрясся от страха.

Держали носилки могучие черные рабы, каждый из которых мог раздавить его пальцем. Окружали носилки люди, каждый из которых был наряднее его учителя, и стража, выглядевшая еще значительнее воинов Амона. И эти люди низко поклонились его другу, просто одетому мальчику…

Аменемхет кивнул своим слугам.

– Это мой друг, и он поедет со мной, - сказал он, и без дальнейших слов сел в носилки и затащил за собой Хепри; ему пришлось сжать и вывернуть ему руку, иначе потерявший последнее самообладание перепуганный мальчик просто выскочил бы и убежал.

– Тихо! – грозным шепотом приказал Аменемхет. – Сиди! Они послушаются!

Хепри дернулся, но друг не пускал, и тогда мальчик смирился со своей участью. Он закрыл лицо руками, сгорбился, прерывисто дыша… Он каждую минуту ожидал, что его вытащат из носилок и предадут немедленной смерти за неслыханную дерзость…

Носилки

колыхнулись, поднялись и двинулись вперед. Хепри изумленно вскрикнул; Аменемхет стиснул его руку, часто дыша и торжествующе улыбаясь.

– Вот видишь! – шепотом крикнул он. – Я господин! Ничего не бойся!

Хепри закрыл глаза; его била дрожь.

– Да будет Амон милостив к нам, - прошептал он.

– Конечно, будет. Мы же его будущие жрецы, - убежденно ответил Аменемхет. – А сейчас успокойся – я ручаюсь за все.

Хепри попытался успокоиться, но не получилось. Однако он надеялся, что немного смог скрыть свой страх.

Иногда он слышал крики стражников, расчищавших путь носилкам сына первого пророка Амона, и тогда вздрагивал с головы до ног. Это ему следовало быть сейчас под ногами у Аменемхета, и это ему следовало убраться с его дороги – а вместо этого он сидел с ним рядом. А Аменемхет ободряюще улыбался, как будто так и следовало!..

Наконец носилки остановились; Хепри от толчка невольно припал к плечу друга. Он выпрямился с трудом – так его колотило от страха.

– Ты даже похолодел, - с неудовольствием сказал Аменемхет. – Нельзя так бояться! Выходи!

Легко сказать – нельзя бояться!..

Хепри сел вторым, поэтому вышел первым. Несколько мгновений он стоял, ожидая расправы со всех сторон и не понимая, что видит вокруг; потом Аменемхет подскочил к нему и схватил за плечо.

– Идем! – приказал он. – Смелей!

Когда его потащили вперед, Хепри понял, что ступает по мягкой ухоженной траве, а окружает его густой зеленый сад. Между деревьев блестел пруд, а впереди мальчик различал дворец… Он видел издали дворец фараона – этот прекрасный дом был очень на него похож…

Им никто не встречался – как будто весь дом замер, увидев чужака.

И вдруг Аменемхет сбавил свой быстрый уверенный шаг, потом остановился.

– Мерит-Хатхор! – воскликнул он.

В этом возгласе была и досада, и почтение, и оттенок страха. Хепри понял причину этих чувств, как только увидел женщину, о которой шла речь.

Она была уже немолода – лет тридцати пяти; но это ничуть не уменьшало впечатления властности и блеска, исходивших от нее. Даже увеличивало. Домоправительница верховного жреца и воспитательница его детей была высока для женщины и выглядела сильной, как мужчина, и грозной, как мужчина. Нахмурив прямые брови, она шагнула к чужому мальчику и воскликнула:

– Кто это, Аменемхет?

Друг Аменемхета мог быть очень знатным, но женщина без колебаний потребовала отчета о нем. Она повернулась к сыну господина дома, вся зазвенев и зашелестев – ее недлинные густые волосы были переплетены серебром, руки, шея и талия увешаны драгоценностями, а фигуру окутывало тончайшее складчатое белое платье. Все это не делало ее женственней – Мерит-Хатхор напоминала дворцового смотрителя, который должен был воплощать великолепие дома Владыки Обеих Земель*.

– Это мой друг, Мерит-Хатхор, - почти почтительно ответил мальчик. – Его имя Хепри, и он учится со мной в школе Амона.