Цветок с тремя листьями
Шрифт:
Только — мальвы.
«Кто знает, может быть мне суждено утонуть в этом приветливом розовом болоте», — подумал Мицунари и шагнул в комнату, где ему, видимо, и придется дожидаться хозяина дома. Сколько это займет времени? Час? Два? Иэясу славился неторопливостью. Что же, хотелось надеяться, что сюда хотя бы принесут напитки. От этого напрямую зависело, какой тон следует взять в разговоре.
Однако Мицунари не успел даже сесть. Створки двери раздвинулись, и в комнату вошли две служанки, а вслед за ними появился и сам хозяин. Токугава Иэясу шагал важно и неторопливо и, достигнув середины комнаты, первым вежливо поклонился и опустился на пол.
— Садитесь, господин Мицунари, не стесняйтесь.
Мицунари ответил ему на приветствие и сел напротив:
— Благодарю вас за то, что не отказали мне во встрече. А вдвойне — за то, что не заставили долго ждать.
— О, господин Мицунари, я знаю, насколько вы занятой человек. И было бы крайне непредусмотрительно растрачивать ваше драгоценное время впустую. В конце концов, лилии, которыми я любовался, прекрасно могут подождать до вечера. У них ведь нет никаких срочных дел, — Иэясу радушно улыбнулся и продолжил деловым тоном: — Итак, чтобы не терять времени даром, — чем обязан вашему визиту?
— Прошу прощения, что отвлек вас. Вы, наверное, отдыхали после тяжелой ночи?
— О, что вы, я отлично выспался. Да, признаться, на вчерашнем банкете я здорово переел, но у меня есть отличное средство от болезни желудка. Поэтому я спал как младенец, — Иэясу рассмеялся.
— Это превосходно, — по лицу Мицунари скользнула легкая улыбка, — тогда я и правда сразу перейду к делу. Господин Токугава, мне нужна ваша помощь.
— Моя помощь? — Иэясу удивленно вскинул брови. — О, разумеется, я всегда готов вам помочь. Вы — правая рука моего давнего друга и господина, да и сами вы у меня всегда вызывали искреннюю симпатию.
— Я рад это слышать. Дело очень важное, и поэтому прошу разрешения быть с вами предельно откровенным. Я очень рассчитываю на ваше понимание.
— Конечно. Я вас внимательно слушаю.
— Речь, господин Токугава, пойдет о заговоре. О заговоре против его светлости. И мне не к кому обратиться за помощью, кроме вас, увы.
— Заговор? Что вы имеете в виду? Если речь идет о том покушении и последующем мятеже — то разве виновные не наказаны? Или… уже успело произойти что-то, о чем я не знаю?
— Я уже просил разрешения быть с вами предельно откровенным. И теперь прошу сохранить этот разговор между нами.
— Конечно, можете не сомневаться. Простите, я ненадолго. — Иэясу встал и вышел в коридор. Мицунари услышал, как он негромко отдает распоряжения своим людям, и, когда Иэясу вернулся обратно, кивнул, показывая, что все понял.
— Все, теперь можете говорить свободно. Даже бабочка не подлетит к этим дверям.
— Хорошо. Вам, наверное, известно, что именно я занимался расследованием дела о мятеже господина Хидэцугу?
— Да, разумеется, — весь вид Иэясу говорил, что он слушает очень внимательно.
— Так вот. Дело в том, что я ошибся. Хидэцугу обвинили ложно и сфабриковали доказательства. Точнее, не сфабриковали, а ввели в заблуждение, заставив его совершить действия, выглядящие как участие в заговоре и мятеже. Меня тоже ввели в заблуждение. И это было сделано настолько хорошо, что даже я не заподозрил подвоха.
— О… Вот как… — Иэясу от удивления даже слегка приоткрыл рот, — а… как это стало вам известно? То есть… вы точно уверены?
— Абсолютно. Источник информации, прошу прощения, я не стану разглашать. Но, поверьте мне на слово, он не вызывает сомнений. Поэтому я продолжаю вести расследование. И прошу в этом вашей помощи. Кроме того, все гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд.
— Это… очень серьезное дело. И я благодарен за оказанное мне доверие. Разумеется, я сделаю все, что в моих силах. Ваша откровенность вызывает у меня глубочайшее уважение: не каждый бы нашел в себе смелость открыто сознаться в подобной ошибке. Я искренне восхищен вами, — произнес Иэясу.
— Не стоит восхищаться. Я попал в крайне затруднительное положение, и, поверьте мне, моя гордость ничто по сравнению с тем, что может произойти, если я ошибусь еще раз. Поэтому я здесь. Видите ли, господин Токугава, смерть господина Хидэцугу — не единственная. Как вы прекрасно знаете: за последние несколько лет этот мир скоропостижно покинули брат его светлости и его сын. И я не считаю это случайным стечением обстоятельств.
Иэясу глубоко вздохнул и задумался, намотав на палец ткань широкого рукава. И покачал головой:
— Госпожа Омандокоро, достопочтенная матушка его светлости и моей супруги, также покинула этот мир.
Мицунари улыбнулся одними уголками губ и тоже покачал головой:
— Я… понимаю, к чему вы клоните. Мне не хуже, а может, и лучше, чем вам, известны сплетни и слухи, которые ходят вокруг всего этого. Вы тоже считаете, что боги отвернулись от его светлости и это кара, ниспосланная ими?
— Нет, я вовсе так не считаю. Я всего лишь хотел сказать, что люди смертны, и стоит ли искать в этом немилость богов или козни людей?
Мицунари сцепил пальцы и некоторое время смотрел на свои руки. Потом поднял взгляд и внимательно посмотрел на собеседника:
— Нет. В том, что боги здесь ни при чем, я абсолютно уверен. Если бы в их воле было лишить его светлость наследника, они не даровали бы ему юного господина Хироимару. Наоборот, в его появлении на свет я вижу высшее проявление справедливости. И это приносит моей душе долгожданный покой. И именно поэтому я настроен настолько решительно. Это дело рук людей, а не богов.