Цветок Зари. Книга первая: На пороге ночи
Шрифт:
Вероятно, даже после смерти он продолжал бы сжимать ненавистную шею, но смерть не пришла.
В тьму подземелья ворвался свет прикреплённого к комбинезону Мррума фонарика, а за ним — и сам Мррум, как снаряд, выпущенный из пушки, ощетинившийся когтями и зубами.
Он метил в глаза, он был стремителен, каждое его движение и само появление было настолько неожиданным, что вынудило чудовище отступить, уворачиваясь. Кенур был отброшен в сторону, но, не обращая внимания на раны, тут же ринулся в новую атаку.
— Куда?! Назад! — шипел киф.
Но
Враг приходил в себя. Прыжки наскакивающего на него кифа, неизменно целящего в глаза, уже теряли своё ошеломляющее действие.
Мррум видел это и мысленно уже прощался с Муфой и сыном, отчётливо понимая, что этот противник ему не по зубам. Ни страх, ни сожаления не замутняли его разум, не мешали безупречно точному просчёту каждого движения.
Враг ни разу не сумел зацепить его, но киф понимал, что достичь цели, добраться до этих голодных глаз он сможет только подставившись и делать это нужно скорее, пока не растрачены силы…
Кенур подбирается сзади. Его не нужно учить взаимодействию — у него это в крови. Он отвлечёт чудовище, хоть на долю секунды, но — отвлечёт, заплатив за это тем единственным, что у него осталось — последними минутами жизни.
Движения щенка были странно скованными. Мррум не знал, что мертвенный холод, распространяясь по всему телу от ран, нанесённых неживущим, уже готов парализовать Кенура.
Даже царапина, полученная от когтей или зубов этого чудовища, смертельна. Разница между маленькой раной или большой — лишь во времени, в течение которого она убивает.
Мрруму показалось, что время застыло на месте. Он готовился к прыжку, который, скорее всего, стал бы последним в его жизни. Но вдруг какое-то новое выражение проступило в глазах монстра, и он начал двигаться назад — к темноте подземных переходов.
Кифу казалось, что он отступает медленно, но тем не менее это было отступление, и Мррум отпрыгнул в сторону, развернувшись в прыжке, понимая, что там — позади — должно быть что-то такое, что в состоянии обратить неживущего в бегство.
Там был Рэй, который всё-таки не потерял их в путанице переходов и догнал быстрее, чем Мррум предполагал.
Кинжал в руке человека почти слепил глаза. От него исходили волны силы, какой-то неведомой жаркой энергии, и казалось странным, что живое уязвимое существо способно держать его в руках. Мррум успел подумать об этом за какой-то миг, меньший, чем доля секунды.
Его разум работал на предельной скорости, и за тот же самый миг он успел осознать, что это оружие способно уничтожить врага, а также то, что враг это знает и попытается бежать.
И ещё — Рэй не сможет его догнать — на это не способен ни один человек, и наконец — последнее: эта тварь сбежит, и жертва Кенура окажется бессмысленной.
Мррум вцепился в уже исчезающую в ближайшем туннеле спину, взлетев на неё каким-то невероятным прыжком.
Тварь совершила резкий скачок,
Рэй был рядом, он был уже здесь, но тела переплелись в клубок.
Со всей энергией, которой у него было в избытке, чудовище пыталось избавиться от повисших на нём кифа и кенура, да при этом ещё и зацепить человека, если подвернётся возможность.
Он начал осознавать, что обладатель Кинжала слишком дорожит жизнями этих двоих, чтобы нанести удар, рискуя убить или ранить одного из них. Его мысль работала лихорадочно, и путь к спасению был незамедлительно намечен.
Через несколько секунд ему удалось подмять под себя Мррума, который так и не смог зацепиться за его непробиваемую шкуру и потому, несмотря на всю свою ловкость, не сумел избежать этого.
Жуткие челюсти стиснули горло кифа — достаточно сильно, но не слишком — человек должен понять, что глупая скотина жива.
Он приподнял Мррума, продолжая держать его за горло, и слегка тряхнул. Казалось, что собака держит в зубах потрёпанную мягкую игрушку.
Полузадушенный, киф был не в состоянии сопротивляться, а Кенур к этому времени уже едва мог двигаться. Рэй замер в нескольких шагах от чудовища, чьи глаза теперь смотрели на человека с издёвкой.
“Ты слишком глуп, чтобы поступить правильно, — говорили они. — Тебе в руки попало оружие — единственное, которое способно меня убить, но ты упустил свой шанс, потому что тебе не всё равно, что будет с этой тупой скотиной, которую я держу в зубах. Потому что ты так же туп, как и она”.
Он начал медленно отступать, волоча кифа, который едва мог дышать, лапы его слегка подёргивались, а в остальном он безвольно обвис, не в состоянии помочь ни себе, ни другим.
Рэй шагнул вслед за монстром, но красные глаза угрожающе сверкнули, он надавил посильнее — из горла Мррума вырвался негромкий хрип. Неживущий продолжил неторопливое отступление. Он пятился, пристально следя за каждым движением человека.
Мррум обречён. Если позволить этой твари уйти, то она, конечно, не пощадит кифа. Одного мгновения, одного движения челюстей достаточно, чтобы сломать ему шею, а затем сбежать.
Но то же самое произойдёт, если броситься на него сейчас. Правда, тогда есть шанс, что убийца не уйдёт, но Мррум умрёт наверняка. Наверняка… В любом случае. Или всё-таки нет?..
Теперь и для Рэя время остановило свой бег. Он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, чтобы ещё больше не ухудшить положение Мррума, но мысли его неслись стремительно. Лишь движение глаз — это он ещё может себе позволить, но только ни на чём не останавливаться, чтобы не вызвать подозрений.
Он скользнул взглядом по яростно горящим глазам кифа — нет, Мррум не смирился, не сдался, не позволил страху парализовать волю, — по столь же яростным и ещё более отчаянным глазам Кенура. Кажется, они поняли друг друга.