Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I
Шрифт:
В центре мелким шрифтом Московия, крупнее Севера и Володимера, Мордва, Пермия, Вятка, Казань, обширная область в среднем течении Волги названа Черемиссия Логовая и Черемиссия Нагорная. Россия на карте не подписана.
Данте, переправившись из Константинополя в устье Днепра поднялся вдоль него до Области Войска Запорожского, расположенного у Перекопа, прошёл вдоль Перекопа на Тулу, оттуда прошёл на Москву, Затем через указанные на карте Тверь и Волок добрался до Валдая, также указанного на карте. На карте указан также Великий Новгород.
Ни Крымским, ни Тартарским, ни Важским, ни Северским, ни Вологодским, ни Мордовским, ни Самоедским и проч. и проч. Властелином Царь Михаил Фёдорович не поименован.
А. VIII. 7 Стены Константинополя (вид с пролива Босфор в районе Румели – Хисар).
Серый цвет стен похож на цвет чугуна.
Челнок
Объемлющие мрачный гребень вала;
И стены мне казались чугуном.
INFERNO – Canto IX. АД – Песня IX
У ворот Дита – Фурии – Посол небес – Круг шестой – Еретики
Страх, отражающийся в лице Данте, поневоле передаётся и Вергилию. Как любой человек, ожидающий важного для себя известия, он приходит в состояние ажитации. Неуверенность нарастает; в самом деле, с покровителем может что-то случиться, или изменилось состояние международных отношений за время, пока он был в отлучке. Он, с одной стороны, подбодряет поэта, давая ему понять, что ситуация под контролем, с другой, сам не осознавая того, бормоча, ищет выход.
Поэт, слыша, как отрывисто говорит Вергилий сам с собой и, понимая, что положение их непрочно, ещё больше теряет мужество. Каждая новая мысль мрачнее предыдущей.
«In questo fondo de la trista concadiscende mai alcun del primo grado,che sol per pena ha la speranza cionca?» [18]Questa question fec'io; e quei «Di radoincontra“, mi rispuose, „che di noifaccia il cammino alcun per qual io vado. [21]Ver `e ch'altra f"iata qua gi`u fui,congiurato da quella Erit'on crudache richiamava l'ombre a» corpi sui. [24]Di poco era di me la carne nuda,ch'ella mi fece intrar dentr'a quel muro,per trarne un spirto del cerchio di Giuda. [27]Quell» `e «l pi`u basso loco e «l pi`u oscuro,e «l pi`u lontan dal ciel che tutto gira:ben so «l cammin; per`o ti fa sicuro. [30]Questa palude che «l gran puzzo spiracigne dintorno la citt`a dolente,u» non potemo intrare omai sanz'ira». [33]«Туда, на дно печального жерла,Спускаются ли с первой той ступени,Где лишь надежда в душах умерла?» [18]Так я спросил; и он: «Из нашей сениПо этим, мною пройденным, тропамЛишь редкие досель сходили тени. [21]Но некогда я здесь прошел и сам,ЗлойВидя беспокойство Вергилия, чтобы отвлечь его внимание от мрачных мыслей, Данте задаёт вопрос: – «А раньше кто-нибудь спускался сюда, в Нижний Ад?» Тот успокаивает его, говоря, что он сам сюда уже спускался, имея в виду схождение в Ад царя Энея в «Энеиде». И второй раз я спускался сюда, сообщает он, после смерти, когда его снарядили за пленником Иудина предела.
Эрихто – легендарная фессалийская волшебница, воскрешавшая мертвых и заставлявшая их предсказывать будущее (Лукан, «Фарсалия», VI, 507—830). Иудин предел – Джудекка, центральный круг ледяного озера Коцит, в самой глубине Ада, где казнится Иуда. От горней сферы, связь миров кружащей – от девятого неба, или Перводвигателя.
Пока неясно, какого пленника Иудина предела, самого нижнего круга Ада, имеет он в виду. Думаю, дальнейшая расшифровка даст ответ на этот вопрос.
Ожидание затягивается. Вергилий томится непредвиденной задержкой и неопределённостью положения; Данте волнуется вместе с ним. Залив Золотой Рог, зловонный от нечистот, смыкаясь с проливом Босфор, окружает Константинополь с трёх сторон. Город окружен огромными стенами с башнями, выстроенными на высоком валу, его окружающем.
E altro disse, ma non l'ho a mente;per`o che l'occhio m'avea tutto trattover» l'alta torre a la cima rovente, [36]dove in un punto furon dritte rattotre fur"ie infernal di sangue tinte,che membra feminine avieno e atto, [39]e con idre verdissime eran cinte;serpentelli e ceraste avien per crine,onde le fiere tempie erano avvinte. [42]E quei, che ben conobbe le meschinede la regina de l'etterno pianto,«Guarda», mi disse, «le feroci Erine. [45]Quest» `e Megera dal sinistro canto;quella che piange dal destro `e Aletto;Tesif'on `e nel mezzo»; e tacque a tanto. [48]Не помню я, что он еще сказал:Всего меня мой глаз, в тоске раскрытый,К вершине рдяной башни приковал, [36]Где вдруг взвились, для бешеной защиты,Три Фурии, кровавы и бледныИ гидрами зелеными обвиты; [39]Они как жены были сложены;Но, вместо кос, клубами змей пустыниСвирепые виски оплетены [42]И тот, кто ведал, каковы рабыниВластительницы вечных слез ночных,Сказал: «Взгляни на яростных Эриний. [45]Вот Тисифона, средняя из них;Левей – Мегера: справа олютелоРыдает Алекто». И он затих.Три Фурии (греч. – Эриннии) : – Тисифона («мстящая за убийство»). Мегера («ненавистница»), Алекто («неуемная») – в античной мифологии – богини проклятия, мести и кары. Они обитают в преисподней, где царит властительница вечных слез – Прозерпина (греч. – Персефона) – супруга Плутона (Аида, Дита). Сейчас поэты находятся как раз в их владениях.
Стражники на воротах, видя неопределённость положения пришельцев, занимаются любимой забавой – устрашать. Это выражается в выпадах в их сторону оружием, сопровождающихся угрожающими гримасами и злобными выкриками. Постепенно подтягиваются и записные остряки, и хохмачи, способные на самую злобную выходку.
А вот и они: над стеной, над вершиной башни, багровой в лучах заката, взвиваются три фурии – в блеске красных, синих, желтых и зелёных звёзд, на небосводе появляются три созвездия:
Фурия Мегера – созвездие Андромеда. Андромеда – дочь Цефея и Кассиопеи – Цефеида [Рис. А. IX. 1].
Фурия Тисифона – созвездие Кассиопея. Кассиопея – жена Цефея [Рис. А. IX. 2].
Фурия Алекто – сложно определить, что это за созвездие. Я отмечаю для себя следующую закономерность: перечисляя последовательно группы созвездий Северного Звёздного Неба, Данте в каждой из групп, среди перечисляемых «старых» созвездий, размещает одно из «новых» созвездий, введенных в Звёздный Атлас Яном Гевелием.