Дар Авирвэля
Шрифт:
— Артур. Поговори с этим… с ним. Время у нас есть, так что затягивай разговор, сколько пожелаешь. Киама, помолчи в этот раз. Иначе та история повторится снова, — девушка хмыкнула, но согласилась. А Артур, всё ещё потрясённый происходящим, далеко не сразу пришёл в чувства. Но, стоило ему прозреть, он сразу обратился к любимому псу.
— Мерлин! Боже, я так рад, что ты и правда оказался здесь! Иди сюда!
Но тот не ответил. Тяжело дышащий Далий Мар поспешил объяснить, что случилось:
— Он спит… Не проснётся ещё некоторое время… Я наложил на него заклятие, которое должно было привести тебя сюда… Но… что-то пошло не так и он пришёл один… — каждое слово давалось тяжело, но колдун продолжал говорить, то и дело переходя через своё ущербное состояние и хриплое дыхание, обрывающее последние силы. — Но ты здесь… Нам есть, что обсудить…
— Я вас не знаю. Я знаю только то, что вы — плохой. Вы посмели заколдовать моего Мерлина! Зачем мне слушать того, кто сделал это?! — Артур указал на спящего пса, но не смел подойти ещё ближе. Созерцая всё это, ослабший старик попытался засмеяться. Всё закончилось кашлем и новой кровью, стёкшей с уголка рта.
— У меня нет сил… Мне нужна помощь… Когда я поправлюсь… я всё скажу…
— Как я понимаю, вам нужны лепестки аэтэса болотного, несколько плодов дикой варги… — Айва случайно перебил чужой диалог, дабы скоротать время, потраченное на кашель и отхаркивание крови.
— Да! Да… Ты знаешь… Оно всё здесь… Там, в глубине… В кабинете химии… На полке с травами… И ступка там же… И вода…
После этих слов его сознание помутилось. Он впал в лечебный сон, тихо похрипывая и постанывая от постоянных кошмаров. Слабые сломанные руки окончательно размякли, припав к вогнутому животу, а под глазами возник некий покой. Увы, таковой не представлялся для Айвы, чьё решение пойти в глубины убежища в одиночку увенчалось крайним недовольством, возникшим у детей. Киама настаивала на уходе, так как не желала связывать себя с проклятым колдуном, а Артур просился в помощники, намекая на сложность квеста (именно таким словом он нарёк грядущие опасности). Обоим подопечным он ответил строгим «нет». Но то было проигнорировано. Киама села на холодный камень, поджав измазанные грязью ноги под изорванное платье. Её буйный нрав пытался вырваться наружу потоком оскорблений или простого побега, но она кое-как сдерживала оба порыва, отвернувшись от наречённого брата и, как смел выразиться Далий Мар, «человеческого приятеля». Тогда Артур и Айва принялись разбираться уже между собой, чем-то походя на недовольных петухов, и каждый новый аргумент разбивался о встречную волну. Это длилось до тех пор, пока Айва не поразил юного пришельца своей мудростью и логичностью. Мальчику пришлось остаться, а наёмник, зажёгши очередную спичку, шагнул во мрак недлинного коридора.
Вокруг шевелилась тишина. Она обтекала болезненный храп и собачье сопение, отдаляющиеся шаги и мелодию, что напевала задумчивая Киама. Света у них почти не осталось. Поздний вечер стремился сравняться с ночью, и только звёзды да спутник освещали пространство. Но пещера так и осталась почти замурованной среди непроходимых теней. Хотелось есть. Хотелось пить. Хотелось отдохнуть немного, поспать в мягкой кровати. Хотелось скоротать время. Уйти отсюда. И узнать как можно больше у этого умирающего колдуна. Хотелось почерпнуть его мудрость, сравнить её с мудростью Айвы, со своей собственной. Хотелось так много всего… Но Артур не отважился разбудить и без того страдающего старика. Он подсел ближе, едва касаясь плечом его плеча, и поглядел вначале на мирного Мерлина, а потом и на утихшую Киаму. Она направила серьёзное лицо куда-то в пустоту, незаметно подрагивая от сочащегося по коже ветра. Её непривычно подавленный силуэт заинтересовал Артура и побудил к лёгкому разговору о семье, о родине и мыслях, которые сражали её в последние дни.
— Я из Селенита. Ты без понятия, что это, так что я объясню: есть такой союз нескольких стран, который называют Нефер[6]. В нём… это… ну, в общем, в нём есть страны, в которых очень высок уровень жизни. Там политика, экономия… или как его? Не важно. Селенита в нём нет, — в этом союзе. Нет поддержки, которая была бы очень к месту; нет защиты от Рубина, который хочет захватить Селенит. Я слышала что-то такое от своих. Ну и денег тоже нет. Не то что моргалинов — даже артилинов нет! Это… одна из самых ненужных… валют, да? Мы очень бедны. Ты слышишь бедность в моих словах, потому что я не могла учиться. Теперь ты понимаешь, откуда я. И чтобы прокормить большую семью, я согласилась танцувать. Заработала много варов, стала местной гордостью. А потом узнала, что одна из моих сестёр тратила почти всю мою зарплату на камор! Из-за этого семье пришлось отдавать долги… И я согласилась сделать это за них. Ушла в рабство. У нас в Селените такой закон: если вольный эвассари сам решает стать рабом, его семье выплачивается… эта…
— Компенсация?
— Да. Наверное… Не важно. Мой поступок покрыл долг, и семья снова была в безопасности. Но меня забрали из деревни в Ришон — главную столицу. Там я танцувала задарма, но не жаловалась. Мне нравилось жить в роскоши. И сейчас нравится… Но ты забрал это у меня и заставил задуматься над всем прошлым! Спасибо… Я бы никогда не решилась сделать это сама, даже с помощью Айвы. А теперь я сижу здесь и прозябаю от холода и грязи. Как и все мы. А этот, вон, даже руки себе поломал! — Киама бросила взгляд на колдуна, после чего вновь глянула на Артура. — Я не знаю, что будет дальше. Но хочу думать, что мы будем вместе. И буду рада, если ты вернёшься в следующем году.
— Я не собираюсь уходить.
— Ты должен. Ты обязан, если не хочешь иметь проблемы!
— Вы упорно молчите об этих проблемах. Как я должен понять, что они действительно опасны, если и представить не могу, в чём они заключаются?
Киама тяжело вздохнула, показательно выходя из себя, и закатила глаза:
— Ладно. Я скажу тебе. Как драйрин сульрину, не больше. Но если ты проболтаешься об этом!..
— Клянусь, что буду молчать о твоём поступке до скончания веков!
— Ладно. Хорошо. Как хочешь… — девушка будто специально оттягивала ненавистный момент. Она ещё раз вздохнула, помялась немного и посмотрела в сторону выхода. После, явно набравшись мужества, о котором ранее говорил Айва, она выдала ответ. — Если ты останешься здесь через три месяца… если ты не испугаешься этого… то медленно и мучительно умрёшь… — Киама сказала это очень тихо, сама не осознавая того. Её лицо побледнело, хотя в темноте оно казалось всё таким же светло-шоколадным, и карие глаза остекленели от подсознательного ужаса.
— Умру? И в этом вся ваша тайна? Что в этом такого страшного?
— Ты умрёшь медленно и мучительно, Артур! Никто не хочет умирать таким образом!
— А я не умру, — уверенность, с которой юноша произнёс эти слова, поистине напугала Киаму. Лишь однажды она видела человека с таким же безумием в словах!
— Умрёшь! Все, кто остаётся, умирают! Чем ты лучше них?
— Я просто знаю, что не умру. Как если бы был героем какого-нибудь сюжета.
— Ты сбрендил?
Этот вопрос вызвал у Артура лёгкую усмешку. Юноша поднялся и присел подле знакомой, что смотрела на него, как на самого настоящего безумца. Положил руку на сердце, гордо выпрямив спину, и засиял убеждённостью (которую Киама всё же сочла сумасшествием):
— Я здоров и полон сил. И точно знаю, что не умру! Меня всегда окружало фэнтези, но то было лишь во снах и в мечтах. А теперь я чётко вижу, что мои представления о волшебном мире полностью совпадают с тем, о чём я думал, готовясь ко сну и просыпаясь по утрам! Это ли не знак свыше, что я смогу остаться в вашем мире и сделать его своим тоже?
— Нет. Это совпадение.
— Нет же, Киама! Я точно знаю, что жизнь сама готовила меня к этому моменту. Может быть, всё дело в судьбе, которую Господь послал на мою душу, а может и в чём-то более загадочном, но я полностью уверен, что мне здесь самое место. Только здесь я загораюсь энтузиазмом и желанием вершить свою судьбу самостоятельно!..