Дар Авирвэля
Шрифт:
— Но это же… дракон! Они все мудры, как тысяча философов…
— Если так написано в твоих книжках, далеко не факт, что так есть на самом деле. Пятнистые игусы — даже не драконы, а лишь жалкая пародия на них. Они тупы, как камень, и жаждут лишь утолить свои низменные потребности! Если ты не хочешь помочь с этим одному из них, советую обойти стороной. Ради своего же блага.
Артур ещё раз глянул на игуса, расправившегося с добычей, и тяжело вздохнул. Нет, это определённо не то, чего ему хотелось! Он надеялся оседлать дракона хотя бы в первый месяц пребывания в Эвасе, а сейчас оказалось, что существуют какие-то псевдодраконы, не годные на подобные занятия. Но, вопреки словам Далия Мара, юноша всё же рассчитывал однажды прокатиться на настоящем драконе, который не будет против такого занятия.
— Скажите, пожалуйста… бывали ли в истории случаи, когда вы
— Даже не думай об этом. Я согнал драконов на мелкий клочок земли не для того, чтобы ты вернул давно распущенный культ! Всадники — недостойные эвассари, в которых уважения к своему роду меньше, чем у самого коварного убийцы. Они предавали свои семьи, своих друзей и свои государства, чтобы быть рядом с драконами. А те лишь пользовались ими, разрушая всё на своём пути! Если ты когда-нибудь попадёшь на другой континент — Хадаан, то не сможешь не заметить огромную пустыню, именуемую Дешар. Знай же, что она — плод любви между драконами и эвассари, — колдун нахмурился, а его кулаки автоматически сжались, игнорируя поступающую из множественных ранок боль. — Пойдём. И не смей ещё хоть раз сказать что-то хорошее про драконов. Они того не стоят.
Пришлось смириться. Пусть Далий Мар и не находился на пике каких-либо возможностей, но его слова внушали страх всё так же быстро и убедительно, как когда он обладал могуществом. Артур ещё раз вздохнул, поглядывая на улетающего игуса, и побрёл вслед за проводником — таким же согбенным, каким стал сам юноша, наблюдая за удаляющейся надеждой на воплощение всех своих детских мечтаний. Настроение ухудшилось, а вместе с ним и здоровье, ещё не оправившееся после непродолжительной болезни. Совсем скоро послышался первый кашель, потом возникла головная боль. И ничто из подручных возможностей не помогло справиться с этим. А тёмный маг, что вовсе не удивительно, отказался обращать на «какую-то бессмыслицу» всякое внимание. «Что ж, — поразмыслил Артур, кашляя при каждом глубоком или слабом вдохе, — возможно, стоило остаться с Айвой и Киамой. Они бы уж точно помогли мне, в отличие от этого…». Однако решение было принято и юноше пришлось пожинать плоды. Горькие, острые, жёсткие и липкие плоды, которые он выбрал вместо излюбленных зелёных ягод. И то беспокоило его в невыносимой степени, заставляя поверить в собственную ущербность и глупость.
В самый пик дня, часа в четыре, они подошли к небольшой деревне, расположенной возле широкой реки. Некоторые дома стояли на суше, некоторые еле прикасались к земле, а иные и вовсе расположились на каменных балках, уходящих под воду. Жители рыбачили, пасли скот, гуляющий по небольшому полю, вспахивали землю и занимались иными повседневностями, не замечая прибывших чужаков. Солнце слабо припекало головы, отчего те сделались тёплыми и приятными на ощупь. Только земледельцы прятали их под дешманскими шляпами, которые загораживали глаза ото всего, кроме поля. Дети играли друг с другом и с самодельными игрушками, возились в прибрежном песке, воде и траве, и тоже не обратили внимания на незнакомцев. Проходя через ряды одноэтажных домиков, загороженных низким забором, троица то и дело натыкалась на привязанных волкоподобных псов, чей лай сопровождался ответным лаем Мерлина. Но, стоило чужим владениям оказаться за спиной, любые недовольства тут же прекращались. Длилось это, пока иноземцы не подошли к центру деревни, устроенному наподобие рынка и узнанному Артуром только благодаря продолговатому деревянному дому, похожему на дом управляющего. Так и оказалось. Они прошли мимо продавцов, мимо их лавочек, набитых всякими всячинами, и ступили за порог управы.
В помещении сильно пахло деревом. Старым, гниющим, но всё ещё приятным для непривыкшего носа. В большом доме оказалась всего одна комната, в которой уместились все видные лица деревни, — это юноша понял по их одеждам. Одни сидели за столами, занимаясь своими обязанностями, другие беседовали в уголочке, а остальные разбежались кто куда, как только завидели на своей территории человека и странного незнакомца, от которого веяло ужасом. В итоге, заговорить с чужаками решился лишь глава деревни — немолодой мужчина с проступающей по бокам сединой, с недлинной бородой, разодетый весьма обыкновенным образом. Он бросил взгляд на пса, потом на человека, а в конце, словно не желая делать того, на понурого старика в тёмно-сером балахоне. Как и ожидалось, начались обыкновенные вопросы о цели прихода, об имеющихся деньгах и продолжительности визита.
— Мне нужен целитель. Желательно, не новичок, — коротко констатировал Далий Мар, указывая на дрожащие руки. — У вас такой имеется?
— Конечно! Совсем недавно приехала одна женщина, явно из Эвклаза, и заявила о своих магических способностях. Живёт к югу от центра и принимает любых нуждающихся. Конечно, за небольшую плату.
— Деньги — не проблема. Но я не расслышал, как её зовут.
— Насколько я помню, её зовут Ивир. Фамилию она не говорила, да и зачем, раз у неё есть способности и желание помогать моим односельчанам! — мужчина улыбнулся и прищурился, пытаясь вычислить личность до боли знакомого чужака. — Простите… А мы с вами, случаем, не встречались? У вас очень знакомое лицо…
— Нам кажутся незнакомыми самые знакомые лица. Спасибо за направление. Всего доброго.
Они покинули здание, оставив главу деревни в некотором недоумении. Далий Мар однозначно испугался, что его тайна раскроется, потому натянул капюшон как можно сильнее, и его нос скрылся от любопытных глаз. Однако теперь ему приходилось ориентироваться по ногам Артура, что шёл немного впереди. Наконец, после нескольких пояснений точного направления, они дошли до нужного дома. Он выглядел опрятно, в отличие от большинства прочих, а краска, которая облицевала все доступные места, казалась совсем новой, почти скрыв за собой деревянные строки.
— Я чувствую то, чего не чувствовал очень давно… — Далий Мар приспустил капюшон и глянул на Артура с некой опаской. — Это настоящая магия.
Они прошли мимо цветного забора, поднялись по полой лестнице, тихо стуча ботинками, и остановились перед распахнутым входом. Его закрывала лишь тонкая вуаль, набитая рисунками неручной работы. В доме раздавались голоса. Сначала тихие, тоскливые. Но прошло несколько секунд, и из дальней комнаты послышались восторженные возгласы и радостный плач. И вот, в узком коридоре показалась счастливая девушка, жмущаяся к ничего не понимающему юноше. Он держался за голову, явно пытаясь осознать произошедшее, а подруга любовно целовала его виски, лоб и щёки, вторя слова долгожданной радости. За ними шла женщина, одетая в белое: в белый киртл с короткими голубыми рукавами, тесно прилегающий к бежевой коже, в изящные белые сапоги. Её туловище обвязывали белые ремешки, на одном из которых подрагивали при шаге небольшие кошели. Предплечья также закрывали белые наручи, а на голове посверкивала тонкая диадема, утверждающая высокое положение, о котором говорили и края одежды, облицованные тем же светлым металлом. Артур никогда не наблюдал столь монотонного стиля, особенно среди шаманов, знахарей и целителей. Он привык видеть их единение с природой, выраженное перьями, черепами и прочими прелестями. Но сейчас перед ним предстала привилегированная особа с изящной походкой и прямой спиной. Она поправила рыжеватые волосы, собранные в две длинные косы и опускающиеся до самых бёдер, и холодно спросила цель визита. Её слова мгновенно упразднили симпатию, которую начал питать юноша. Холодный золотистый взгляд, холодный махровый голос, холодные, точно шарнирные движения — всё это мигом расставило точки в их отношениях. Но, помимо холодности, в её глазах также засела глубокая тоска. Вероятно, именно из-за неё женщина напоминала ледяную статую.
Далий Мар коротко изложил свою проблему и показал бледные руки, всё ещё тёмные в нескольких местах. Упомянул точно такие же ноги, шею и прочие пострадавшие участки тела, которые не удалось восстановить полностью. Но не стал заикаться о своей личности и своём прошлом. Впрочем, холодная Ивир и не собиралась задавать касающиеся этого вопросы. Только согласно кивнула головой и указала на дальнюю комнату, попросив «пациента» пройти в неё. Артур же остался ждать в маленькой кухне, оборудованной согласно королевским стандартам.
Ему вспомнилась мама. Добрая нежная женщина, которая растила его в одиночестве, и сумела выстругать достойного человека (по личному мнению Артура, конечно). Он вспомнил, какую вкусную еду она готовила, как слушала его извечные размышления об иных мирах, не имея ни малейшего понятия касаемо их существования, и, что самое главное, вспомнил фотографию, повешенную в рамочку над маленьким обеденным столом. А от этой мысли, постепенно вспоминая мамины истории об отце, Артур медленно перешёл к вопросам, которые некогда интересовали Далия Мара. И чем больше юноша углублялся в них, тем больше вещей становились ясными. Пугающе ясными. Пугающими, ясными и логичными до такой степени, что даже циничная сторона Артура признала своё тотальное поражение. Однако, несмотря на все домыслы и доказательства, он всё же надеялся услышать отрицательный ответ. «Всяко лучше, чем неведение», — подумалось в итоге.