Дар Авирвэля
Шрифт:
— Ты говоришь, как безумец. Тебе нужно отдохнуть и прийти в себя.
— Может, ты и права. Но пока это не доказано, я буду держаться своей линии. Только не говори Айве, что я сказал тебе. Почему-то мне кажется, что он действительно может принудить меня вернуться…
— Да, может. И сделает.
— Но ты не скажешь ему, да?
Киама промолчала. Насупилась, недовольно хмыкнула и отвернулась от собеседника. Весь её вид выдавал негодование и метания, что кружились в её сердце смертоносным ураганом. Желания вновь шли вразрез с ответственностью и создавали внутри такой хаос, что ни одно живое существо не смогло бы разобраться в тонкостях этого самоанализа и тяжбы! Девушка прекрасно понимала, что просто обязана рассказать об этом решении Айве, дабы тот, как эльрин более высокопоставленный и доверенный, доложил о проступке Артура в соответствующие органы. Но вот её сердце — пылкое, бескомпромиссное и авантюрное — внушало совсем иные мысли. Голова трещала по швам от копящихся разногласий, а нервы впервые за долгое время пострадали так сильно, что одна из грязных ног застучала по камню, образуя несильный отзвук.
— Ну, я очень надеюсь на тебя. Если ты меня выдашь… даже представлять не хочу, что тогда подумаю. Спокойной ночи, Киама.
В этой непростой ситуации более всего Артур задумывался над тем, какие же неудобные камни предоставлены ему заместо постели. Он кое-как устроился, ворочаясь и ворча подобно старику с просквожёнными костями, и отвернулся к Мерлину и Далию Мару, что так уютно сопели и храпели в такт завывающей тишине. Вновь наступил мрак.
Айва вернулся ни свет ни заря. Его тёмные волосы растрепались и покрылись тонким слоем грязи и пыли. Чёрно-зелёная экипировка, к приглушённым цветам коей добавились коричневый и серый, порвалась во всех мыслимых местах и не годилась ни на что, кроме утилизации. На кинжалах же, заботливо заткнутых за пояс, тускло проглядывалась жёлто-зелёная кровь. А в руках красовался небольшой мешок: в дырах, оставленных на нём грызунами, торчали листья.
Все резко проснулись, когда лёгкий узел, наспех обвязанный вшитой в ткань верёвкой, встрепенул ударом о каменный пол скопившуюся на нём пыль. Айва присел перед слабеющим колдуном, еле раскрывшим помутнённые временем глаза, и показал один из клинков, неизбежно запачканный липкой жижей.
— В следующий раз постарайся предупредить, что ставишь на охрану этих проклятых ахар! — Айва потряс кинжалом перед лицом Далия Мара, после чего вытер оружие о рукав, спрятал в ножны и полез в мешок за ступкой и пестиком, находящимися на подозрительном этапе гниения. — Говори пропорции.
— Хватит уже… Больше уважения, мальчик!.. — Далий Мар отказался от вежливости даже под грузом смерти. И это чуть не вывело Айву из себя. Мужчина тяжело вздохнул, кивнул и продолжил:
— Не сочтёте ли важным назвать мне — покорному рабу из семьи Этинак — количество тех и иных трав, нужных для выздоровления, ваша светлость?
— Я же сказал… Больше уважения!
— Хватит! Айва, делай лекарство! А ты… — Киама повернулась к Далию Мару, чей взгляд источал яд и неприязнь. — Заткнись! Вы оба вот здесь уже! — она указала на свой висок, несколько раз ударив по нему пальцем. — Если продолжите поносить друг друга — ничем хорошим не кончите!
Артур, глядя на эту картину, почувствовал лёгкий отголосок одиночества. Он посмотрел на Мерлина, спящего под боком колдуна, и осознал, что вскоре останется совсем один. Ведь любимый пёс будет обязан вернуться домой, чтобы не пострадать — у него нет той же уверенности в жизни, коя подпитывала сердце и разум Артура, — а юноша останется без друзей и знакомых. Один, в большом неизвестном мире, что так манит своей чарующей атмосферой и ощущением комфорта даже в такой неприятный момент. А что, если всё же покинуть этот дивный мир? Что, если жизнь здесь и правда невозможна? Если обретённые знакомые бросят его? Как тогда существовать? Скитаться, пока магия не погубит тело? Ужасные, просто ужасные варианты! Ни один из них не должен стать явью! Ни один! Но на душе всё равно потяжелело. Артур привык испытывать такую тяжесть, ведь очень часто оставался дома один. Но даже тогда у него был Мерлин. А теперь… у него не будет никого. Он знал. Он помнил: из книг, из кино, из историй, — у таких скитальцев забирается всё. Они живут совсем одни, в гнетущих руинах самоуверенности, упёртости и неверия окружающим. Они — не главные герои и не главные злодеи. Никто не помнит о них, ведь они заслуживают это. Всё, что дано им за такую отвагу — бросить вызов всем и слушать лишь себя, — это одиночество, саморазрушение и фрустрация. И Артур не хотел себе такой же участи. Нет, он хотел стать рыцарем, помогать окружающим и сражаться с тварями, населяющими мир! Но никак не прозябать в безвестности и ожидании нереального чуда.
— Я останусь здесь.
— Мы все пока останемся здесь, — Айва улыбнулся, будто не понимая смысла сказанных юношей слов. — Этот… колдун никуда не пойдёт, пока его кости не заживут, а органы не придут в норму.
— Я имею в виду, что не покину этот мир. Ни сейчас, ни когда-либо ещё.
— Нет. Не мечтай о несбыточном.
— Я всю жизнь это делаю! И куда меня это привело? Именно туда, куда я хотел!
— Это не тот случай…
— Ты не понимаешь, Айва! Я чувствую себя… особенным. Мне очень часто снились сны о месте с золотыми небесами и бескрайними просторами. И в этих снах были вы — существа с овечьими ушами! Я точно знаю это. Я видел эти сны с самого детства, сколько себя помню!
— Это невозможно. Может, твой разум играет с тобой злую шутку?
— Нет… — в диалог вмешался Далий Мар. Старик выглядел немного лучше, но всё так же побито и недееспособно. И лишь постоянный массаж и растирание целебного подобия крема, мило предложенного Айвой, давали старику новые силы. — Это вполне возможно… Но для этого… нужно много условий…
— Только не слушай этого безумца. Он тебе такого наговорит, что век не отмоешься!
— Я не безумен, мальчик!
— Все безумцы так говорят. Артур, будь мудр. Змей даст тебе более верный ответ, чем это… он. Если не хочешь встрять в новые неприятности, не внимай этому преступнику.
— Я сам решу, кого мне слушать. Я не буду «героем», которым помыкают другие персонажи. Только не в этой жизни!
— Иногда стоит слушать своих ближних. И на данный момент твоими ближними являемся мы двое. Во всех смыслах. И нет, я не считаю древнее зло хорошим выбором для категории «ближний». Только подлечу его и…
— Почему ты вообще взялся за это?
— Это его долг, — вместо Айвы ответила Киама, уставшая слушать бесконечные разглагольствования «ближних». Она уселась на согретые камни удобнее и обвела брата надменным взглядом. — Перед переходом в мастера нужно дать… присягу? Да. Они клянутся, что будут помогать слабым и защищать земли от зла. Вроде как, Далий Мар — общий враг всех стран. Но, судя по тому, что творит Айва, сейчас он считается слабым созданием, которое нуждается в чьей-то ручке… — Киама сказала последние слова с неким порицанием и издёвкой, но её брат предпочёл обойти этот факт стороной. — Вообще, это очень странно… Если брать в расчёт то, что он говорил мне в день поимки Далия Мара. Он обещал, что уничтожит его, если тот встретится на пути! Но теперь мы здесь. А он — Айва, которым гордится вся его семья, — лечит смертельные раны злейшего врага Эваса. Жизнь — шутка, ты так не думаешь? — девушка тихо усмехнулась и попросила Артура сесть ближе. Он послушался. — Я, конечно, не самая умная драйрина из живущих, но думаю, что эта показушная агрессия Айвы — способ отделаться от мысли, что он способен помочь даже тому, кого люто ненавидит.
— Это не так…
— Почему? Девушка говорит потрясающие вещи… — Далий Мар уставился на неё, изучая карие глаза подобно прыткой змее. — Она права во всём. Знаешь, милочка… из тебя бы вышел неплохой советник… Ты наделена интеллектом, о котором можешь не догадываться… Я имею в виду, ты пришла к высказанной мысли с нуля, да ещё и при таком ужасном образовании — читаю между губ, — и это чего-то да стоит!.. Артуру стоит приглядеться к тебе. Ты лучше многих девушек, что мне пришлось встретить за несколько прошедших лет… или десятков лет?..
— Обойдусь без ваших наставлений, — Артур недовольно сморщился, прекрасно распробовав горечь, которая таилась в словах колдуна. Но Киама, будто опровергая слова о своём выдающемся разуме, поддержала мысль старика метафорическими аплодисментами.
Вскоре Айва отложил пожирневшие инструменты и вытер руки об изорванную одежду, случайно запачкав их ещё сильнее. Большая часть тела Далия Мара, за исключением шеи и паха, оказалась покрыта дурнопахнущей мазью. Однако её лечебные свойства проявлялись всё заметнее с каждой прошедшей минутой. Поистине волшебное исцеление (по крайней мере, для тех, кто ни разу в жизни не наблюдал подобного) завершилось уже через несколько часов. Треснутые кости вновь стали цельными и гладкими, органы медленно возвращались в норму, а боль отступала прочь. Проблемы возникли лишь с переломами: рука и нога, всё такие же синие и свербящие, напоминали об ограниченных возможностях ботаники и о том, что любая магия требует свою цену. «Кости зарастут», — бесконечно твердил колдун, словно желая избавиться от гостей. В общем-то, через несколько непонятых намёков его нервы сдали, и он приказал чужакам убраться из его убежища. Внутри остались лишь он, спящий Мерлин и Артур, совершенно запутанный в происходящем. Далее же всё стало так мудрёно, что в этом смог бы разобраться разве что хороший детектив. На юношу посыпались горы вопросов…