Дар Авирвэля
Шрифт:
Это подразумевало, что холмы остались позади. Впереди стелилась безграничная лесистая равнина, среди которой и выстроилась культурная столица страны. Высокая инглия светила тепло, но не жарко, и указывала верный путь не хуже карты и интуиции. Закатывалась она как-то медленно (медленнее солнца), так что день проходил в более размеренном темпе рысящих рогатых коней. Вокруг мелькали кроны деревьев, заросли мелких трав и ягодные кустарники. Кони хлёстко щёлкали копытами, а пустеющие бурдюки временами издавали бульканье, которое становилось всё чётче с каждым новым глотком вкуснейшей воды. Молчание перебивалось беседой, а беседа вновь перетекала в молчание, и длилось это так долго, что Далий Мар и Айва, казалось, совсем забыли про неприязнь. И вот, ближе к шести часам краснеющего вечера, они вышли на дорогу, которой Артур ехал в столицу и в первый раз. Ему понравилось осознание того, что и тогда его сопровождали два коня и ещё не знакомый колдун. Однако сейчас создавалось иное, более зрелое, но радостное ощущение, какое возникает при понимании своего места в большом и сложном мире.
— Вы знаете… — начал юноша тихо, поглядывая на заинтересованных спутников. — Даже если наши пути разойдутся, я буду рад встретиться снова.
— Ты хочешь вернуться в Йеру?
— Нет, что ты! Но если мы вдруг исчезнем с глаз друг друга, я не откажусь увидеться снова. Вы оба помогли мне так сильно… Я никогда не смогу выплатить вам этот долг! — при слове «долг» в голове и глазах промелькнула тень паники. Но открыть свой большой секрет Артур не решился даже сейчас — уж слишком сильно боялся он гнева старших друзей.
— Мы и не просим. Я уверен, что Далий Мар тоже понимает это. И мы, я также уверен, никогда не забудем тебя, коли предстоит расстаться на будущие годы.
— Да, я тоже не забуду!
Мальчик ласково улыбнулся и обнял ближайшего эльрина, коим был немягкосердечный Далий Мар. Лицо старика тут же скуксилось отвержением, но пелена быстро спала, открывая взору зеленоглазого наёмника такого же живого, как он сам, мужчину. И даже тёмный балахон, исшитый серебряными рунами, будто бы стал чутка светлее от любви искреннего Артура. Мягкие тёплые объятия порождали тысячи мыслей, сменяющихся одна другой и пляшущих по кругу. Всплыла любимая мама, первый друг, Артаргейн, показались черты верного Эли и скупой на эмоции жены, с которой пришлось расстаться годами ранее… А потом, на удивление самого колдуна, в сизых глазах зарябил силуэт жизнерадостного человека, готового протянуть руку помощи даже всеобщему врагу. Это оказалось последней каплей. Ведь ещё со времён своего правления Далий Мар отрёкся от глубоких чувств к окружающим, что предавали его один за другим, не ведая жалости и забыв про отцовскую строгость господина! Даже к любимой жене, выходившей полумёртвого тёмного мага с полным пониманием происходящего, он боялся испытывать что-то кроме: «Ты мне нравишься». Теперь он стремился к осознанию истинного положения дел. Он любил её сильнее этого кошмарного выражения. Он любил Эли сильнее, чем обычного ученика. И к Артуру он начинал испытывать то же, похороненное в огне и воде, чувство. Но не решался признаться в этом, прекрасно ведая изменчивость молодой натуры. Вот если бы на его месте была жена или, ещё лучше, верный ученик… Тогда бы дудочка запела совсем иначе!
— Почему мы остановились? — вдруг поинтересовался Артур, всё ещё жмурясь в приступе объятий.
— Вы же не собираетесь свободно гулять по городу, полному охраны и осведомлённых лиц? Далий Мар, ваша оригинальная внешность может привлечь излишнее внимание. Но вместе с собой вы подставите под удар и Артура, который вряд ли отступится от дружбы ради сохранения жизни. Он человек иной породы.
— Вам бы тоже не мешало приодеться. Авгирины выделяются из толпы не хуже меня.
На том и порешили. А за одеждой отправили Артура — наименее выделяющегося члена группы. Препираться он не стал, а даже наоборот: нахохлился, пересчитывая разноцветные купюры, и сделался важным, как лебедь. Но не переусердствовал, как и подобает благовоспитанному созданию. Требовалась от него самая простая городская одежда, какую можно найти на нижнем ярусе, и пара неприметных украшений вроде шляп или дешманских очков. Но для пущей уверенности Айва составил примерный список, выдрал его из блокнота и протянул эрудированному юноше. Тот справился с прочтением и смыслом, как настоящий эвассари, и гордо потопал в деревенские магазины, маша вслед удаляющимся друзьям. Мерлин, конечно же, шёл рядом.
Уже знакомая деревня Тайшо-ан-Хайц, известная талантливыми охотниками и животноводами, предлагала самые разные вещи, изготовленные из шкур, рогов и иных остатков дичи. Но, так как Айва уже носил простую одежду, найденную Далием Маром в шкафу, оставалось найти что-нибудь для самого колдуна и, желательно, пару головных уборов. Артур зашёл в первый же магазинчик, расположенный почти вплотную к широкой дороге. И сильно удивился, когда глянул на пестрящее множество тканей и готовых вещей! Глаза разбегались по деревянным стендам, пытаясь уловить главное, но мысли крутились вокруг разных интересных штучек: «Хочу эту шляпу!» «Вот бы купить эти сапоги…» «Интересно, сколько стоит этот кинжал?..» и другие желания разрывались с реальными нуждами. Но Артур, преодолевая себя… так и не смог удержать лёгкий эгоизм в руках. Он купил необходимые вещи, перечитывая список и выбирая наиболее подходящее — забавные шляпы с вогнутыми полями, узорчатую бандану, длинный плащ из тонкой шкуры алгирэйнского льва и льняную рубашку наподобие своей, — но вместе с тем взял тот чудный волнообразный кинжал, украшенный серебром, золотом и камнями. Самую дорогую вещь, какую получилось бы найти в обеих деревнях! Однако стыд боролся с радостью, и радость постепенно брала верх. Один лишь вопрос, заданный внимательным торговцем по окончании покупок, почти вернул юношу в реальность:
— Вижу, вы умеете читать эвассир, молодой сульрин?
— А-а-а… — Артур замялся, не готовый к разговору с незнакомцем. — Да. Решил выучить его, пока есть время. У вас очень красивый язык!
Симпатичный торговец странно улыбнулся. И вообще, аура у него была сама по себе странная и непонятная, так что юноша поспешил пожелать хорошего вечера и спешно покинул магазинчик. Мерлин тащился в хвосте всю дорогу обратно, отражая потаённые переживания хозяина, и не хотел прибавлять ходу даже после третьей команды. Но до друзей они всё же добрались, пусть и не в том приподнятом настроении, что было раньше. Про спрятанный за поясом кинжал Артур даже не обмолвился, уповая на невнимательность спутников.
Как только Далий Мар приоделся и спрятал лицо под «дурацкой крестьянской шляпой», следуя совету такого же нарядного Айвы, закрывшего лицо банданой, они поехали дальше. Кони рысили по неровной дороге, явно выложенной столетия (или даже тысячелетия) назад, и глубокий отзвук подкованных копыт стучал по ушам всё менее приятным образом. Скорее всего, потому что Артур устал слышать его одного, изредка перебиваемого короткими беседами. Голова начинала болеть, напоминая о невыносимой монотонности, и наполнялась разными, почти не связанными меж собой мыслями. Также, хотелось поскорее вызволить Киаму из лап работорговли, сказать ей пару добрых слов и посмотреть, как она уезжает в закат вместе с осчастливленным Айвой… Но эти прекрасные размышления перебило похожее на роботизированное кваканье ворчание, развернувшееся в голодном желудке. Правда, юноша не знал, стоит ли отвлекать собеседников от подготовки плана, чтобы выразить желание отведать какую-нибудь вкуснятину. Оставалось надеяться, что они согласятся на перекус перед боем.
— Нет, Артур, запомни раз и навсегда: нельзя есть за несколько часов до стресса и физических нагрузок. А они, уж поверь, будут, — сухо продекларировал скрытый за банданой наёмник, когда они въехали через главные городские ворота толщиной с драконий кулак. Перед глазами мелькали домики и улочки срединного яруса. — Но ты не пойдёшь с нами. Думаю, тебе это и без моих слов известно. Такие вылазки слишком опасны для неподготовленных к жизни детей…
— Нет, я готов!..
— …Вместо этого будешь караулить нас там, где я скажу, вместе с этими лошадьми. Обратно повезёшь Мерлина в руках. А Киама будет сидеть со мной.
Айва будто бы даже не заметил недовольства надутого мальчика. Он продолжил диктовать план действий (уже Далию Мару), а Артур мог только слушать его, стараясь не чувствовать обиды. Кажется, опытный наёмник сумел раскусить проблемный орешек так, что тот теперь не думал и вякнуть что-то наперекор! Посему до означенного места ехали почти молча, лишь изредка переговариваясь из-за нарастающего в груди и животе беспокойства. Поесть, как и прежде, хотелось только Артуру, но его просьба была отклонена абсолютным игнорированием и ответным молчанием. Настроение делалось всё хуже и хуже. Бодрый настрой сохраняло только спасение норовистой знакомой, которая наверняка начнёт приставать, стоит ей завидеть на горизонте синие-синие глаза полюбившегося мальчишки. От этой мысли слегка передёрнуло.
Наконец, бесконечный цокот прекратился. Оба мужчины слезли с «обменянных» коней, приказали Артуру сторожить это место, а сами двинулись в уже знакомую сторону, к отелю, забронированному до конца праздника одной-единственной, но не компактной персоной. Вернуться предполагали через полчаса — самое долгое время, нужное Айве для спасения чужой жизни. Поэтому юноша, проводив друзей взглядом, оказался в скучнейшей из интересных ситуаций. Он бы мог помочь Киаме спастись, мог бы придумать идеальный план наступления и отступления… но его не взяли лишь потому, что не посчастливилось родиться всего пятнадцать лет назад!