Дар Авирвэля
Шрифт:
— Мерлин, а, Мерлин. Как ты поживаешь?
Он обратился к псу от отчаяния, но и от большой любви. Пёс не ответил, только завилял тонким хвостиком, похожим на гибкую палку. В его глазах царила безмятежность, присущая всем животным, оказавшимся в действительно добрых руках.
— Как бы я хотел, чтобы мы всегда были вместе… Но я буду возвращаться к тебе каждую весну и проводить с тобой всё время! Надеюсь, ты понимаешь меня… Я не хочу бросать тебя, но так надо. Я чувствую, что так надо!..
Мерлин устроился на руках хозяина поудобнее и широко зевнул, утверждая это попутным скулежом. Он уже давно не спал, как подобает настоящему псу, и сильно вымотался в пути из-за неудобной тряски и лошадиного грохота. Поэтому теперь, когда ему представилась единая минутка тишины, он постарался использовать её по назначению. Артур не смел отвлекать питомца от желанного сна. Он уставился вперёд, туда, где недавно прошли его спутники, и начал поглаживать жёсткую шёрстку огрубевшей от дел ладонью. В животе гремел гром истощения.
Но, пока душу Артура заполняли всевозможные идеи и помыслы, Айва и Далий Мар уже добрались до главной площади, где только-только начали выступать танцовщицы и танцовщики далёких голодных земель. Киамы среди них, как и ожидалось, не нашлось. Ещё в начале пути её наречённый брат предположил самые худшие опасения — розги и одиночество, однако теперь этот сценарий вполне мог оказаться правдивым. Удостоверившись, что «господина» на площади нет, эльрины прошмыгнули к знакомому (по крайней мере, одному из них) арендованному отелю. Дорогу никто не преграждал, никаких казусов не случилось, а путь показался Айве несколько длиннее, чем когда они трое сбегали прочь от наёмников «господина». В общем говоря, первая часть плана по проникновению на территорию была выполнена самым потрясающим образом. Оставалось надеяться, что удастся «проникнуть и спасти» с таким же успехом, как удалось пройти по дороге.
Перед входом стояла пара братьев Айвы, уроженцев здешних земель. Из-за отсутствующей формы и закрытого лица молодым наёмникам не удалось признать сводного родственника, поэтому они не обратили на подходящих «незнакомцев» особого внимания. А Далий Мар, для большей уверенности, спрятал своё известное лицо под колючей шляпой, защищающей земледельцев от полуденного света и жара. Но сейчас царил вечер, воздух пропитался лёгкой свежестью, посему ношение такого убора вызывало больше подозрений, чем его отсутствие. Но кому захочется спросить интересующую несостыковку, когда своих дел полно? Именно на это и рассчитывал Далий Мар, и, как обычно, оказался прав. Проходящие мимо эльрины и иные существа (коих без того было мало) поглядывали на колдуна, как на умалишённого, но не собирались тратить время попусту. Внимание пало на скрытые лица, когда Айва и Далий Мар остановились прямо перед входом в гостиницу. Однако братья семьи Этинак уже не могли сделать что-либо: они валялись на земле, потеряв сознание на ближайший десяток часов, и видели не самые приятные сны. Колдун тихо усмехнулся и возрадовался обновлению столь ценных и необходимых сил. А его напарник молча испугался, не готовый к резкой смене общего тона. Ему показалось, что в момент исполнения заклинания Далий Мар побледнел подобно самому Белогриву, а в его глазах блеснула тень кровожадности. Но озвучить свои мысли Айва не решился.
Далий Мар вошёл в гостиницу первым и быстро разобрался с ретивыми наёмниками. Он ощущал себя на былом пике могущества, всё сильнее убеждаясь в собственной непреклонности перед законами природы! А мимо пронеслась мысль о бесполезности напарника, что собирался отбиваться от братьев и сестёр, но каждый раз не успевал нанести хотя бы один удар. Древний колдун усыплял одного эльрина за другим, не замечая ничего более, и хотел только одного: продолжать, продолжать и ещё раз продолжать! Ведь это несравненное чувство превосходства, величия…
…А в рот попала тонкая струйка багряной крови. Знакомый привкус стали и разложения… и слабости. Кажется, Далий Мар вновь не сумел вовремя остановиться. Магия стала тяжёлой, как скалы, почудилась вовсе неподъёмной. Руки судорожно поникли, пропуская сквозь себя вновь исчезающее могущество и милейшую безнаказанность. И желание помощи тут же прояснило старую голову, с которой сорвало ненавистную шляпу. Айва оказался поблизости в самый подходящий момент. Кинжалы отразили атаку копья. Один выпал. Копьё освободилось. Прошло у шеи. Но выпало из рук с атакой в живот. Копьеносец отключился ударом об стену. Магия, восстановленная совсем недавно, снова потерялась в недрах сердца и крови, и не собиралась пробиваться до очередного отдыха и перекуса особыми ягодами. Из-за слабости хотелось заплакать. Нос окаменел, заколол, а глаза стали горячими и красными. Но слёзы остались внутри. Сейчас не время и не место.
— Далий Мар, почему вы остановились?!
Вопросы отпали, когда Айва увидел струйку крови, стёкшую из заалевшего кривого носа.
— Не смейте отчаиваться — мы спасём её и сразу же сбежим! Но если вы будете вести себя, как слабая леди, ничего не получится! Успокойтесь и обуздайте себя, во имя всего истинного! У вас всё ещё есть руки и вы можете держать в них оружие! — мужчина ткнул в ослабевшего мага небольшой меч. — Берите и сражайтесь, как мужчина! Вы же величайший эльрин в истории — так покажите это!
Далий Мар, пусть и неохотно, взялся за рукоять и глянул на заточенный клинок. Услышанные слова проникали в сознание медленно — ведь именно так принимаются все чуждые идеи и помыслы, — но обещали достигнуть назначенной цели. Омрачённое слабостью лицо постепенно прояснялось новой волной отдачи, и рука крепла вместе с нарастающими чувствами. Колдун благодарственно кивнул, ухватился за меч ещё сильнее и приказал идти дальше. План подходил к середине, ведь комната Киамы уже виднелась ближе к концу коридора…
Братья и сёстры Айвы укрывали пол, словно неровный чёрно-зелёный ковёр. Кому-то не посчастливилось пораниться, а кто-то, наоборот, даже не почувствовал наступления сна. В небольшом светлом помещении царила кладбищенская тишина, среди которой отчеканивалось дыхание взбудораженных победителей. Но они знали, что это ещё не конец. Нет, они не боялись толстого неповоротливого «господина», которому почти невозможно подняться с мягкого ложа, но предполагали, что сама Киама может отказаться возвращаться в приземлённую реальность. Подобное происходило уже не один раз, не два и не три, поэтому Айва предупредил Далия Мара, пока они шли к нужной двери: «Не заикайтесь о преимуществах вольной жизни. Не смейте говорить, что там будет лучше. Вообще, молчите. И поддакивайте, когда она соглашается». Колдун озадачился, но спорить не стал. Хотя бы потому, что они уже остановились перед номером непокорной девушки и постучались в надежде на отклик. Послышалось глухое: «Прошу».
Киама сидела на стуле, связанная по рукам и ногам. Из-под короткой юбки выглядывали последствия наказания хлыстом, что рассёк гладкое тело без жалости и сожаления. Хотя гордая девушка пыталась создать вид несломленной личности, готовой к любым трудностям, её перепуганные карие глаза твердили об обратном. И не удивительно, учитывая шикарные условия жизни, тянувшиеся на протяжении многих лет. Но сейчас её причёска растрепалась, нежно-каштановая кожа покрылась болезненным потом, а наряд выражал муки, через которые пришлось продираться его хозяйке. Её рот закрывал кусок чёрной ткани, по которому размазалась тёмно-алая помада или, что хуже, кровь. Поэтому Айва, не теряя ни секунды, встал в боевую стойку и потянулся за пазуху… но вспомнил, что отдал третий кинжал Артуру. Осознание нанесло стремительный урон.