Дар Авирвэля
Шрифт:
— Какое есть. Но, зная ответ, вы бы уже могли сказать его, а не корчить из себя великого всезнайку!
— Не ссорьтесь, а? Лучше помогите… — едва слышимый голос Киамы вернул мужчин на землю. Они фыркнули точно кони, и Далий Мар всё же поведал своё знание.
— Нам нужны кровь и мясо кивы. Надеюсь, вы знаете, что они любят селиться за водопадами.
Услышав это название, Артуру представился фенек, смешанный с куницей. Но, как он узнал чуть позже, это название носят небольшие водостойкие ласточки, действительно любящие водопады и предпочитающие их для своих гнёзд. Мощные крылышки позволяют им проскакивать сквозь жестокий поток и оставаться невредимыми, поэтому хищники не любят охотиться за ними. Однако Артура и Айву беспокоил вовсе не порядок жизни птиц. Они ненавидели этот день за, пусть исковерканные, но опасения насчёт спуска вдоль обрыва. «Не цветок — так птица!» В будущем это станет крылатой фразой, но сейчас это была лишь раздражающая действительность, которая обожает упиваться страданиями неповинных (и виновных) созданий. Конечно, Далий Мар предложил попробовать поймать птичку на лету, но его шутку оценил лишь он сам. Стали думать, как достать из-за водопада неповинную, но презираемую птицу. «Если так лень, можно забыть и дать вашей подруге окочуриться», — эти слова слегка помогли мыслительному процессу. Киама присоединилась к небольшому собранию со своими идеями, но ни одна не казалась достаточно практичной, внятной и реализуемой.
— А что, если попросить дракона помочь?
Это предложение будто прошло мимо ушей слушателей. Прежде чем Артура заткнули, он успел задать этот вопрос не меньше пяти раз. И, располагая двумя неделями, компания продолжила размышлять и придумывать как можно более жизнеспособный план. Хотя Артур настаивал на своём, называя его «единственно верным» и «самым безопасным из всех имеющихся». Всеобщее игнорирование привело к тому, что юноша предпочёл удалиться. Он вовсе не считал окружающих, не способных оценить все качества драконов, достойными каких-либо споров. Остановившись около большого и удобного рифлёного валуна, он уселся на него и глянул в нежно-жёлтое небо. Интересно, почему оно имеет такой цвет?..
Не успел он привести в порядок и половину своих мыслей — земля под ним задрожала и закачалась. Это не было землетрясение, ведь далёкие деревья стояли так же спокойно, как всегда, а вода шумного водопада не ходила ходуном (хотя Артур точно не знал, должна ли). Всё происходило только на его клочке земли, под насиженным местом. В самом камне.
Ребристая поверхность сначала изогнулась, а потом начала выпрямляться и словно бы увеличиваться в размерах. Из-под отрывающегося дна выглянуло странное треугольное полотно, протягивающееся всё дальше. С противоположной стороны происходило примерно то же самое. Подозрительный камень закачался, начал виться из стороны в сторону… И только тогда до Артура дошло, на чём — вернее, на ком, — он сидит. Он вспрыгнул, пытаясь успеть слезть с разрезанной подобно нарезному хлебу спины, но было уже поздно: огромные крылья расправились, а вся небольшая туша прыгнула в ущелье. До отвлёкшихся друзей донеслось лишь радостно-испуганное: «А-а-а-а!», и Артур пропал во влажном тумане, как пропадает в тёмном море дельфин.
Лицо овевали капли воды и по-настоящему весенняя свежесть. Пусть глаза были зажмурены то ли от страха, то ли от сравнения с погружением под воду, а уши заложило из-за перепада давления, но тело чувствовало каждый взмах широких кожаных крыльев, движение каждого мощного мускула и тихий рокот, покоящийся где-то внутри дракона. Душа, на странность, не ушла в пятки, а взлетела куда-то ввысь. Но любопытство всё же заставило открыть глаза… и увиденное навсегда отпечаталось на сердце Артура отчётливым и будоражащим клеймом.
Туман развеивался под большими крыльями, подобными крыльям птерозавров, и превращался в завихрения, стремящиеся по обе стороны от дракона. Небольшие рубцовые рога и длинные уши (как у Мерлина!) различались где-то впереди, скрытые небольшим слоем непрозрачного воздуха. Рифлёная спина, за которую пытался держаться соскальзывающий Артур, переходила в хвост, увенчанный двумя небольшими закрылками и гребнем, а кончик хвоста раздваивался, как язык змеи. Всё это могло стать более волнительным, если бы не понимание того, что произойдёт в случае падения. Юноша подтянулся к недлинной шее чёрного дракона, кое-как огибая твёрдые ребристые пластины, и попробовал оттопырить его ухо. Дракон по-прежнему игнорировал присутствие человека, будто не считал его чем-то весомым, но на прикосновение к уху ответил почти не слышимым из-за ветра голосом: «Что тебе надо?» Артур даже растерялся. Дракон не то чтобы говорил — по крайней мере, почти не шевелил приоткрытой пастью, — а скорее воспроизводил звуки, как ворон или попугай. Однако в отличие от этих птиц, его речь имела смысл и подкреплялась интеллектом.
— Простите, пожалуйста, о великий, но не могли бы вы вернуть меня на поверхность? Я боюсь свалиться, а крыльев не имею…
Артур подбирал самые вежливые и ласковые слова, так как не знал, что угодит дракону. Великое создание только хмыкнуло, но вверх не устремилось. Даже наоборот, наклонилось к земле и… сложило крылья!.. В этот момент Артур подумал, что смерть пришла за ним. Влажные из-за водопада руки заскользили по не менее влажной чешуе и коже толще лошадиной, пытаясь цепляться за что-нибудь подручное, но ничего не нашли! На момент сознание ухнуло ввысь, потом свалилось под землю, а вернулось только в момент, когда грудь оказалась сжата когтистыми руками (лапами это назвать сложно). Громкие крылья прошелестели над песком и опустили человека, случайно уронив его прямо лицом вниз. Откашлявшись и отряхнувшись от липучих песчинок, юноша поблагодарил дракона за спасение и пригляделся поближе.
Да. Теперь это могущественнейшее существо выглядело как подобает.
— Спасибо вам за спасение. Но не могли бы вы, о великий, вернуть меня наверх?..
— Хватит называть меня «великим». Кто я, по-твоему, великий отец? — теперь, без лишних шумов и паники, Артур услышал приземлённый ворчливый голос уставшего от жизни индивида. И несколько разочаровался. — Я спас тебя, потому что собираюсь перекусить. Ха-ха, — смех звучал не смешно. И понять, что это шутка, Артур смог много позже.
— Да, смешно… Но пожалуйста, верните меня туда, откуда случайно взяли. Мои друзья…
— Послушай, мальчик, — дракон отвернулся и сверкнул зелёным глазом так, что поджилки затряслись, — я спас тебя от этих невеж. Не ты ли хотел драконьей помощи? Так вот она! Птицы, которых вы ищите, живут и здесь, за водопадом. Ай, да не бойся ты, несчастный! Тут неглубоко — всего по колено. Пойдём. Я покажу тебе, как их ловить.
— Вы правда поможете? Я думал…
— Что? Что драконы — сгусток мощи, недружелюбия и тупизны?
— …И мудрости. Да. Так и думал.
— Что ж, — дракон качнул головой, как бы соглашаясь с собеседником. — Такие тоже встречаются. Но мне это осточертело. Понимаешь ли… — он указал, куда идти, и они медленно зашагали к стучащей и бурлящей воде. Оказывается, полёт увёл их от нужного места на пару сотен метров! — Драконы — такие же создания, как и ты, и эти проклятые эльрины, и белки с оленями и бабочками. У нас тоже есть кровь, кости, мышцы, глаза и сердца. Мы живём дольше вашего — я имею в виду, дольше всех прочих существ Эваса, — так что привыкли к уважительному и ненавистному отношению. Но «выделываться», как говорит молодёжь, позволяют себе только юные драконы, ещё не испытавшие всей прелести мирового господства. Для старших это скучно, поэтому мы отправляемся в наш укромный уголок или в такие ущелья, и живём спокойной продолжительной жизнью. А все те россказни про опаснейший гнев, величие, могущество и небывалую мудрость — скорее, заметные исключения, чем неприметное правило. Осторожно, здесь много камней. Посему я не имею ничего против помощи тому, кто всерьёз уважает нас и не видит в нас каких-то добрых или злых богов… Ты ведь не видишь? — дракон прищурился и глянул на кивнувшего Артура одним глазом. — Вот и хорошо. И впредь не думай о наших отличиях. Лучше прими, что все мы — часть равнины, усеянной высокими и низкими цветами всевозможных видов.
— А есть у вас имя?
— Да. Тарсиргейн, «боевой дракон». Хотя нет во мне ничего боевого. Разве что, драконьего, как думаешь? — он улыбнулся, но так криво и уныло, что Артур не сумел сказать ничего в ответ. — Да, я очень тоскливый и скучный дракон. Поэтому всегда притворяюсь камнем — это подходит моему образу. А ты бы мог и понять, что таких мягких камней не бывает.
— Просто ваша спина оказалась такой приятной…
— Благодарю. Скоро дойдём. Смотри под ноги, а то около водопада часто встречаются камни, принесённые сильным течением. Ап! Я же говорю! Смотри под ноги.
Артур бы свалился в неглубокую воду, если бы Тарсиргейн не подхватил его крылом.
— Кстати, а вам удобно жить с такими огромными крыльями? Я думал, они у драконов меньше и… ну…
— Мышиные, да. Уже слышал. Тоже от человека. Но это полнейший бред — дракон с мышиными крыльями, ха-ха! — В этот раз смех получился более искренний, но улыбаться всё ещё не хотелось. — Если у тебя появится хвост, ты не поймёшь, как с ним спать, как надевать штаны и как прятать его от окружающих (я слышал, что люди не очень понимающие создания). Но спустя какое-то время ты научишься и надевать штаны, и прятать в них хвост, и спать так, чтобы всем было комфортно. С крыльями то же. Вылупляясь, мы не задумываемся о крыльях — они очень маленькие и почти не мешаются. Но чем больше мы вырастаем, тем сложнее становится. К этому привыкаешь не сразу, но приходится смириться. Я бы всё равно не завидовал бескрылым драконам.