Дар Авирвэля
Шрифт:
— Не это ищешь?
Знакомый голос… Чересчур знакомый и болезненный.
— Ами… Амико…
— Ты теряешь хватку. И не удивительно, учитывая заточение.
— …Ты знаешь?..
— Она сама настояла на этом, — Далий Мар вмешался очень некстати, чем вызвал недовольство обоих эльринов.
— Но почему?..
— Потому что ты предал нашу семью, меня и себя. Разве ты забыл обо всех убийствах? О разрыве контракта? О побеге? О краже рабыни? И, о Ивив, о том, что твердит тебе совесть?! Я, не помня себя, отправилась искать своего брата по чужим землям, а он в это время развлекался с селериной, человеком и древним злом!.. Неужели такое прощают, брат? Я велела оставить тебя в поместье Ламонта, чтобы уберечь от дальнейших бед, а ты снова сбежал и, как оказалось, подружился со всеобщим врагом!
— Амико, замолчи. Ты не имела права распоряжаться моей жизнью. Даже если не со стороны одной крови, то хотя бы со стороны порядков семьи! Я — мастер, а ты избрала путь вечного странника. У тебя нет полномочий, которые бы…
— Сам замолчи! Ты сотворил так много кошмарных дел, что я имею право на распоряжение твоей жизнью! Будь ты хоть на одну шестую таким же преданным, как я, ты бы понял всю трагичность совершённых преступлений! А теперь ты пришёл сюда… Впрочем, я так и полагала. Тебя не остановит даже последний ритуал. Поэтому, предупреждая твою самоотверженность и любовь к этому грязному насекомому, я сделала всё, чтобы она не могла сбежать.
Айва пошатнулся. Он догадывался, что сделала его сестра, и схватился за единственный оставшийся кинжал сильнее, чем когда-либо. Амико тихо вынула меч, наречённый однажды «Бестелесной судьбой», вышла из-за спины пленницы и направила остриё на брата.
— Если победишь меня в этот раз — забирай свою якобы «сестру» хоть за горизонт океана. Но ты ведь знаешь, что должен победить, а не отправить меня в сон.
Далий Мар тоже приготовился драться. Но потом, подумав дважды, опустил меч и отошёл в сторону. Амико ехидно улыбнулась, явно довольная таким поведением.
— А если ты, мерзкое отродье, попробуешь помочь этой девке до окончания поединка — умрёшь вместе с ними двумя! В сторону на шесть шагов, и не смей применять магию!
Колдуну удавалось посещать Авгит прежде, в те далёкие-далёкие времена. Поэтому он понимал, что кровная вражда, особенно братско-сестринская, не должна нарушаться кем-либо извне. Побеждает лишь достойный, умный и ловкий, а тот, кто проиграл — должен умереть. И в этом случае, к сожалению, исход был совсем не очевиден. Пусть Амико находилась гораздо ниже брата по рангу, но имела на то важную причину: она ушла по своей воле, чтобы не стать «заложницей одного дворца», и развивала навыки в полевых, зачастую опасных и неприятных условиях. Она воспитала характер и силу, которые не снились многим братьям и сёстрам, и могла бы постоять за себя даже при нападении дракона! Айва же… Он, будучи мастером не столько из-за выдержки и силы, сколько из-за цвета глаз, пророчеств, количества выполненных поручений и побед в честных поединках, всегда лелеял надежду, что ему не придётся встать на пути родной сестры. Ведь он, будучи самым близким её эльрином, наблюдал за самоотдачей и рвением Амико с самых малых лет. Он видел, как она, потея в пять ручьёв, занималась фехтованием, бегом и упражнениями, как усердно она учила правила семьи, этикет и науки. И всё это — лишь бы угодить главам огромной семьи больше, чем её зеленоглазый брат!.. но ничего не вышло, и она подалась в вечные странники. С едва заметной злостью, ревностью и всё той же жаждой победы. Айва понимал это, как никто другой не мог даже представить. И от этого ему становилось только сложнее.
Но часть этой сложности, возможно, заключалась в одном оставшемся кинжале, который едва справлялся с натиском стремительного меча. Чтобы не напороться на заточенное магией лезвие, приходилось делать фантастические танцевальные движения и изгибаться так, как не могут даже змеи! А лезвие оказывалось всё ближе к шее, к глазам, к пальцам рук, не ведая и толики пощады. Где-то звенела сталь, где-то падала тумбочка, а потом свалилась и масляная лампа, от которой сразу же повеяло горькой сырой вонью. Амико всё наступала, ставила подножки, толкалась и пиналась, раз за разом выводя брата из строя, нанося ему всё больше поверхностных ран и угнетая дух. Мужчина готовился сдаться на милость судьбы.
— Айва! Айва!
Никто не услышал, как открылась дверь, но зато встревоженный голос Артура слышали даже соседи. Он глядел на сражение удивлённо, не совсем понимая детали, и постоянно перекидывал взгляд с брата и сестры на связанную Киаму, с отрешённого Далия Мара на брата и сестру. В его руке посверкивал кинжал, выроненный Айвой посреди драки с копьеносцем.
Однако остановиться Айва не мог. Амико абсолютно игнорировала появление человека, задолжавшего ей приличную сумму, и концентрировалась лишь на предсказуемой победе. Мебель начала летать по комнате — это значило, что близится развязка.
— Далий Мар! Сделайте же что-нибудь! Почему вы просто стоите и смотрите?!
— Это чужие традиции. Я не в праве нарушать их. А ты должен был оставаться на посту.
— Какие традиции? О чём вы?! Его же сейчас убьют! Я думал, вам не всё равно на судьбу того, кому вы недавно помогли!..
— Если это так важно для тебя — сам и спасай. А я не собираюсь вмешиваться в порядок вещей, недоступных для моего вмешательства. Они иноземцы. Со своими законами, ритуалами и традициями. Это нужно уважать, даже если цена окажется велика.
— Что за бред… Но ведь вы спасли его!.. Я думал… Я думал…
Артур так разозлился, что не смог закончить мысль. Но он собирался закончить неприятный и опасный бой. Даже не задумываясь о последствиях и бедах, которые это может принести. Он выхватил из руки колдуна одноручный меч, переложил кинжал в левую руку и побежал прямо в сердце неравной дуэли, искренно крича: «А-а-а-а-а!» Но по-хорошему, следовало подождать пару секунд, которые Артур счёл не менее важными, чем остальное время. Ведь, стоило ему притормозить, Амико бы повернулась спиной и оказалась беззащитна перед внезапной атакой!.. Но, увы, всего две секунды предрешили исход боя: отвлечённый Айва рухнул на мягкую кровать, усыпанную кусками фурнитуры, и протяжно завопил в попытке унять раздирающую боль, а Артур оказался на волосок от гибели — остриё меча прошлось в нескольких миллиметрах от шеи, так что жар окровавленного металла почувствовался горячим потоком ветра. Лишь колдовство уберегло Артура от мучительной немой смерти, пронёсшейся подобно скоростной стреле, пущенной из зачарованного лука. Но никто не смог понять, что именно произошло. Просто Амико и её «Бестелесная судьба» оказались у противоположной стены, рядом с разрезанной картиной леса, и Артур смотрел в упор, не видя ничего. Всё случилось быстро и… волшебно. Но не так приятно, как ожидалось. Потому что к языку подступила пустая тошнота, вырвавшаяся лишь неприятным звуком отхаркивания шерсти. Все молчали. Все, кроме Айвы, пронзённого чуть выше сердца, но ниже ключицы. Однако это не предполагало однозначное выживание и исцеление, и Амико понимала это. На бледном лице не казалась улыбка, не блестели слёзы и не было и намёка на что-то живое. Кажется, внезапная удача и поражение брата удивили её, как однажды удивила весть о смерти родителей. Она не знала их. Но чувствовала странное покалывание в груди.
Далий Мар опёрся о стену и кое-как доковылял до спасённого юноши. На молодом лице… не нашлось лица. Только смутные отголоски того, что когда-то было вполне привлекательными чертами. Сейчас же и синие-синие глаза, и прямой птичий нос, и едва заметные скулы превратились в размазанные по холсту краски. Тяжёлое дыхание и сильная дрожь, сопряжённая с непонятными звуками наподобие скулежа вселяли откровенную жалость. Но вдруг зрение прояснилось, ноги поднялись с грязного захламлённого пола, а руки бросились к скрюченному другу, изнывающему в предсмертных муках и полнейшем запустении сознания. Сердце кольнула паника, лицо покраснело от слёз. Голос надорвался и потянулся к раненому, нуждающемуся в срочной помощи. Тогда Артур повернулся на единственную надежду и глянул так, что Далий Мар уже никогда не смог забыть этот взгляд:
— Чего стоишь?! Помоги! Он же сейчас умрёт!..
Колдун бросился на помощь, совершенно забыв о своём прискорбном состоянии. Пальцы похолодели от недостатка сил, однако времени для передышки не нашлось. Приложив руки к груди и лбу страдающего Айвы, вновь постаревший мужчина закрыл глаза и ушёл в какое-то иное место, из которого и лилась вся его магия. Даже кончики соловых волос приподнялись над головой — так сильно оказалось желание помочь. И, пока Далий Мар занимался исцелением, чьи плоды проглядывались чётче с каждой прошедшей минутой, Артур развязал Киаму (она сразу же присела около наречённого брата) и подошёл к странно обессилевшей Амико. Сильные руки не двигались, ноги болезненно онемели и покалывали, а голова склонилась на бок. Ни о какой опасности не шло и речи. А значит, появилась возможность обезоружить противника и поболтать о том о сём.