Делай, что должно. Легенды не умирают
Шрифт:
Больше всего Раиса бесило то, что сделать он и остальные Хранители могли ничтожно мало. Детей нужно было выводить — а их были сотни. Прорваться одним ударом, как это сделали объединенные силы Аматана и Ташертиса триста лет назад? Но времени, которое понадобится на это союзникам, хватит людям, чтобы убить детей. Да и нэх мало, слишком мало, чтобы охватить все десять крупных городов запада, все мелкие деревушки и шахтные поселки. Выводить по одному-по двое, выжигая заразу по пути — долго, преступно долго. И люди не идиоты, поймут, что пропавших детей не родители пытаются спрятать и вылечить. Да, были и такие попытки — о них ему рассказывали, стискивая кулаки до побелевших костяшек. Земляные могли срастить кости,
Был еще один вариант: перебросить сюда летучий отряд Хранителей-огневиков, который бы лечил-выжигал сразу всех детей поселения, а потом сопровождал за границу кордонов с поддержкой местных нэх. Но — опять же — все упиралось в малочисленность нэх. И многочисленность стянувшихся сюда людей.
Оставалось одно: найти лекарство. То самое, чей рецепт люди берегли от нэх, берегли так, что те даже не пытались напасть. Бесполезно, люди просто солгут, и дело закончится очередными смертями. Именно за ним сейчас Раис и направлялся, надеясь на удачу и благосклонность Стихий. Ну и на то, что обойдется малыми жертвами. Он слишком хорошо понимал: жертвы неизбежны. И еще лучше: кроме него идти некому. Среди Хранителей просто нет больше никого, кто в должной мере разбирался бы в химии, сумев отличить настоящий рецепт от бреда.
В кармане лежали две склянки с опалесцирующей жижей. Водники постарались от души, она действовала не хуже крепкого вина, развязывая язык. Но сделать успели всего ничего. И даже в таком состоянии требовалось держать допрашиваемого Чистым огнем. Добытые же знания нужно будет донести любой ценой — и Раис только кивнул, когда услышал об этом.
Он шел в Гишес, ближайший к границе поселок.
Раскладывая по полочкам наблюдения Раиса и остальных Хранителей, побывавших в вылазках за кордонами, нэх сделали несколько выводов. Первое: сдерживающую отравление сыворотку не хранят, чтобы не спровоцировать нападение нэх на склад, не перевозят, значит, скорее всего, лаборатории, где ее производят в нужных количествах, находятся в школах. Второе: вряд ли сыворотка состоит из многих компонентов, следовательно, записанного рецепта может не быть, отсюда и необходимость допроса под Чистым огнем и «напитком правды».
Раис шел и знал: он добьется у того, кто знает рецепт, ответов, и уйдет. Но утром в Гишесе не будет сыворотки, а у людей будет повод обвинить в этом нэх. Все это камнем ложилось на его сердце. Он уже достаточно знал людей, чтобы предположить их дальнейшие действия. Они не будут спешить, нет. Дождутся, пока дети начнут умирать, а кто выживет — тем, так уж и быть, дадут лекарство.
От этого можно было только отрешиться, напоминая себе о тех детях, кто еще жив. Кого он спасет.
Чтобы добраться до школы, Раису пришлось окопаться в окрестностях поселка и переждать день. Люди превратили Гишес в огороженный проволочным забором лагерь, из которого нех для работы за пределами поселка выводили под конвоем вооруженных охранников. Периметр обходили патрули, но ночью освещалось не все, и Раис присмотрел себе пару возможных лазеек для проникновения. Радовало только одно: здесь у людей не было собак, натасканных рвать любого чужака. Пока не было.
Он терпеливо дождался ночи, от души наругался на начавший сыпать снег, но когда поднялся ветер, и снегопад перешел в метель, почти обрадовался. Главное, чтобы метель не стихла до утра, она бы скрыла все следы.
Пробраться за забор удалось без труда, как только мимо его засады прошел очередной патруль. Проскользнуть, старательно отслеживая чужой огонь, по темным улочкам к зданию школы — тоже. А вот дальше уже начались проблемы. Школа стояла посреди открытого двора. Там, конечно, росли кое-какие кусты и деревья, но зимой проку от них не было. Территорию освещали прожектора, патрулировали двойки охранников.
Раис изрядно належался за сомнительным прикрытием низенькой живой изгороди, превращаясь в сугроб, пока не вычислил интервал прохождения патрулей. Пробраться в школу через тот же вход, через который входила и выходила охрана, нечего было и думать, но здание школы было типовым для поселков, а их схемы он изучил от и до еще на стадии планирования. Можно было подняться на крышу по трубе котельной, там были скобы. Должны были быть. Чердачное окно тоже должно было закрываться простеньким шпингалетом, который он смог бы сдвинуть обычной веревочной петлей.
Все эти «должны быть» делали план зыбким, как мираж. Но у него не было иного выбора.
Стихии были милостивы, хотя эта милость казалась иногда издевательством. Скобы были. Только начинались на уровне в полтора роста Раиса. Как он лез к ним, растопыриваясь в щели между трубой и стеной, было достойно какого-нибудь героического эпоса, который потом, несомненно, напишут. Второй мелочью, о которой он не подумал, оказалось расстояние между трубой и крышей. Перешагнуть его нечего было и думать, пришлось прыгать, молясь Стихиям, чтобы не громыхнула покрытая жестью крыша. Он умел прыгать мягко, этого требовали некоторые трюки в его выступлениях. И все равно сердце было готово выскочить из груди, когда перекатился по крыше, в красках представляя себе, как сейчас свалится на три этажа вниз, потому что снег, потому что жесть обледенела, а скат крыши достаточно крут. И снова повезло: ухватился за острую кромку отогнувшегося листа, вспарывая кожу и срывая ногти. На такую мелочь он даже внимания не обратил, только кровь остановил, чуть пройдясь Огнем. На выступлениях случались неприятности и похуже, а сейчас просто важно было не оставить следов крови раньше срока.
С воровским приспособлением, которым предполагалось открыть шпингалет, он тоже намучился изрядно, пока смог почти вслепую накинуть петельку на шпенек. От скрипа створки заныли зубы, он понадеялся, что вой метели заглушил его. С чердачным выходом повезло уже без шуток Стихий — замка не было, и он просто откинул крышку люка. А вот лестницы не нашлось, но тут уже можно оказалось спрыгнуть без опасения переломать ноги.
Третий этаж был пуст — он не чуял никого. Так что спокойно обсушился, чтобы не оставлять следов, и, чутко прислушиваясь, спустился по технической лестнице до первого. Здесь снова пришлось пережидать, шмыгнув в кладовку для инвентаря, которая была рядом с уборной. Там и услышал разговор двух охранников, донесшийся через вентиляцию:
— …придет?
— Через час должен, как раз к утру наварит эту свою бурду. Не понимаю, какого хера мы тратим деньги на эту ерунду?
— Вэс, ты идиот. Эти мелкие отродья — заложники. Хотя это вообще не твоего ума дело, не понимаешь — и продолжай дальше, главное, не распускай руки.
— А смысл сдерживаться, если они все равно перемрут?
— Заткнись, а?
Последняя фраза прозвучала уже приглушенно, отдаляясь. Раис прижался лбом к холодной стене, подышал, выравнивая взвывший огонь. Хорошо, люди не могли учуять подобные всплески. Очень хорошо.
Он обошел большую часть этажа, пока не понял, что лаборатория, скорее всего, в подвале. Пришлось вернуться к технической лестнице, спуститься ниже. И там он едва не наткнулся на еще одного охранника. Человек дремал, сидя на стуле, а Раис был еще слишком взвинчен, чтобы отчетливо учуять его.
Отскочив за угол, он прислушался, но — пронесло: охранник только всхрапнул. Раис не мог обезвредить его сейчас: это бы насторожило того, кто придет делать сыворотку. Он должен был где-то спрятаться так, чтобы иметь возможность напасть потом, но подвал был практически пуст, голый коридор, несколько дверей и стул охранника.