Дело беглой медсестры
Шрифт:
— Как это? Не понимаю.
— Муж мой — летчик запаса. Его призвали, потом демобилизовали, потом опять призвали.
— На пилотскую должность?
— На пилотскую или на административную… я толком не знаю. С тех пор как он покинул Денвер, расцеловав меня в аэропорту на прощание, я напрямую с ним ни разу не общалась.
— Вот так дела, — соболезнующе протянул Мейсон.
— Мы с ним заправляли сообща сетью ресторанов. После его исчезновения вся эта нагрузка легла на мои плечи. И я тащу дело в одиночку.
— И с немалой
— С очень приличной выгодой. Однако и с осложнениями, которых я поначалу не предвидела.
— С какими, например?
— Вряд ли я вправе обременять вас своими проблемами.
— Разумеется, — поспешно заверил ее Мейсон. — Я заинтересовался ситуацией из чисто профессионального любопытства. Как она могла возникнуть?
— Нет смысла вдаваться в детали. Ситуация возникла — и существует до сих пор.
— Я сказал бы, что, с правовой точки зрения, втянуть вас в ситуацию, для вас неприемлемую, при сложившихся обстоятельствах невозможно. Но, не зная подробностей…
— Так или иначе, — с раздражением оборвала она, — муж поступил со мной хуже, чем с собакой. Он использует меня, и законы ему в этом помогают. А я-то всегда считала, что закон работает на справедливость.
— Существуют хитрости, позволяющие ловкачам обходить законы…
— Мне ли этого не знать! — воскликнула она.
— Очевидно, что и в вашем случае наблюдается нечто подобное, но все-таки… — Он нахмурился, кинул взгляд в пространство, с сомнением покачал головой и затем добавил: — Боюсь, в чем-то ваша оценка ситуации ошибочна.
— Ничего похожего! — вспыхнула она. — Я наняла лучшего из денверских адвокатов. Он пытался найти выход из положения, но, по его словам…
Она умолкла, как бы соображая, стоит ли ей продолжать.
— Конечно, я не денверский адвокат, — сказал Мейсон, — и с законодательством штата Колорадо не знаком. Я только… а впрочем, всякие вещи случаются…
— Ничего бы не случилось, если бы Пол Виннетт не поставил себе целью во что бы то ни стало выгородить моего мужа. Всю эту аферу они вдвоем и затеяли.
— Мистер Виннетт, видимо, приятель вашего мужа?
Она кивнула.
— И живет здесь?
— Виннетт? Нет, в Иллинойсе. Пол Нолин Виннетт, — с горечью произнесла она, тщательно подчеркивая каждое слово ядовитой иронией.
— Вот оно что, — ответил на всякий случай Мейсон.
— Мой муж ушел в армию, — продолжала она. — Я сдуру вообразила, что ушел из чувства патриотизма… Конечно, как у всех женатых людей, у нас бывали сложности… А тут еще у Дарвина не сложились отношения с моей семьей.
— Всякое случается, — подхватил Мейсон. — Валить вину целиком на мужчину было бы нечестно, но…
— В данном случае виноват во всем Дарвин. Он ведь познакомился с моей семьей еще до брака и без устали ею восторгался. А потом они с Виннеттом затеяли эту аферу.
— Исключительно как юрист, — сказал Мейсон, — я сгораю от любопытства.
— Кое-что
Мейсон промолчал. Через секунду она заговорила снова:
— Лет пять тому назад муж объявил мне, что Виннетт готов вложить свои средства в ресторанный бизнес. У него, мол, в Денвере полно недвижимости, которую можно использовать под рестораны.
В глазах Мейсона зажегся огонек интереса.
— Дарвин восхитился этой возможностью. И вскоре сказал, что его адвокат подготовит договор. Мне тогда и в голову не приходило, что у меня тоже может быть адвокат. Я еще отождествляла его интересы со своими.
Мейсон кивнул.
— И вот мы подписали этот договор. Как я сейчас понимаю, весьма диковинный. Больше похожий на заговор. Заговор, в котором муж участвовал сознательно.
— В чем же суть договора? — спросил Мейсон.
— Пол Виннетт сдает нам в наем под рестораны пять помещений. То есть соглашается разместить там рестораны, которыми мы должны заправлять на арендных началах. Мистер Виннетт хранит в денверском банке основной фонд, из которого мы будем черпать все средства на содержание ресторанов, вплоть до последнего цента. В свою очередь весь валовой доход, вплоть до последнего цена, будет перечисляться на счет мистера Виннетта в Иллинойсе.
Брови Мейсона удивленно поползли вверх.
— Затем бухгалтеры Виннетта подведут баланс с учетом всех затрат. Остаточную сумму разделят на четыре равные доли, две из которых достанутся Виннетту, одна — моему мужу и одна — мне. По условиям договора, арендаторы не могут передавать свои права кому бы то ни было, умышленно или неумышленно. Понимаете ли, даже неумышленно! Слыхивали вы о таком?
— Да, — отозвался Мейсон, — такой закон действует во многих штатах.
— Согласно договору, в случае банкротства фирмы или наложения ареста на ее имущество, аренда аннулируется. Если собственность становится предметом судебного разбирательства, равно как и наши интересы, с нею связанные, то Виннетт получает право конфисковать в свою пользу арендованные объекты, наложить лапу на все наши рестораны.
— И что же? — спросил Мейсон.
— А то, что, когда я поставила подпись под договором, то приняла на себя множество обязанностей, в том числе управление ресторанами в его отсутствие и отправку доходов Виннетту…
— А как насчет жалования? — спросил Мейсон. — Предусматривалось оно договором?
— Нет. Вся компенсация, по договору, должна исходить от мистера Виннетта. Разумеется, я даю вам о договоре самое общее представление, а договор, кстати, очень длинный и, как теперь понимаю, тщательно продуманный.