Деловая коммуникация в профессиональной деятельности
Шрифт:
проявляется на судьбе других людей. Протопопов на пять лет - ему было в 1890
году 30 лет - ушел вперед от этого срока. Когда же признает он себя зрелым
человеком, считая 30-летний возраст еще таким, к которому применимо
мерило, созданное жизнью для молодости, смотрящей на все неопытными, отуманенными легкомысленною радостью существованияхлазами?
Не менее неосновательна и ссылка его на новизну дела и незнание, чем
руководствоваться в своих действиях.
собственному желанию, он должен был изучить закон, который считал себя
призванным исполнять. Закон этот очень невелик. На подробнейшее изучение
по нему своих прав и обязанностей достаточно одной недели. Да и
содержание его в большей части ничего нового не представляет для того, кто
выдержал экзамен из уголовного и гражданского судопроизводства и
должен был знать, что такое Мировой Устав и Уложение о наказаниях.
Характерные стороны народного быта тоже должны быть известны подсудимому.
Он местный помещик, а следовательно, знаком с народом не из книжек. Не
помешала же новизна дела мировым посредникам первого призыва с честью
и безупречно исполнять свои обязанности.
Протопопов ссылается на то, что приговор палаты уничтожает его права
на дальнейшую службу. Таким образом, пропали годы его университетского
учения и преимущества, даваемые степенью кандидата прав! Да, пропали!
Это грустно, но заслуженно. Напрасно ищет он в ссылке на свои
университетские годы основание для особого снисхождения. Своею деятельностью
он доказал, что они прошли для него бесследно. Студент обязан выносить
из университета не один багаж систематизированных сведений, но и
нравственные заветы, которые почерпаются в источнике добра, правды и
серьезного знания, называемом наукою; эти заветы и в конце жизни светят
студенту и умиляют его при мысли об университете. Наука о праве в своих
обширных разветвлениях везде говорит о началах справедливости и уважения
к достоинству человека. Поэтому тот, кто через год с небольшим по
окончании курса бросил эти заветы и начала как излишнее и непрактичное
бремя, кто, вместо благодарной радости о возможности послужить на добро и
нравственное просвещение народа со смиренным сознанием своей
ответственности пред законом, вменил спасительные указания этого закона в
ничто, напрасно ссылается на свой диплом. Звание кандидата прав обращается
в пустой звук по отношению к человеку, действия которого обличают в нем
397
кандидата бесправия. Лишены значения и указания апелляции на третировку
имени подсудимого неразборчивым общественным
прислушиваться к этому мнению, а просвещать его. Общественное мнение
действительно было бы очень неразборчиво, если бы его не смущал образ
действий Протопопова и если бы оно находило его заурядным и не стоящим
внимания явлением. Суду не следует служить органом общественного мнения, которое бывает изменчиво и слагается иногда случайно, под слишком
разнородными и неуловимыми влияниями. Но суд, оставаясь живым организмом, а
не мертвым механизмом, не может не отражать в своем приговоре голоса
общественной совести, которая выражается и в твердом слове закона, и в
проникающем этот закон духе. И если пред судом есть доказанное обстоятельство, оскорбляющее такую совесть, - суд исполняет свою обязанность, произнося
слово осуждения без той ложной чувствительности, за которой столь часто
скрывается черствое равнодушие к положению потерпевших.
Подсудимый настаивает пред Правительствующим сенатом об отмене
приговора палаты во всех частях, кроме одной, и об открытии ему вновь дверей
государственной службы. Будучи в настоящем деле прокурором апелляционного
суда, т. е. представителем власти, я выражаю надежду, что Правительствующий
сенат оставит приговор палаты в силе, а ходатайство подсудимого без
последствий. Устав о службе гражданской т. III Свода законов определяет в ст. 712
“общие качества должностного лица и общие обязанности, которые должны
быть всегда зерцалом всех его поступков”. К ним принадлежат: здравый
рассудок, человеколюбие, радение о должности, правый и равный суд всякому
состоянию и т. д. Мы видели, как часто гнев потемнял здравый рассудок
подсудимого, мы знакомы с характерными способами выражения им своего
человеколюбия, мы знаем, как радение о должности обращалось у него в радение о
своей власти, нам известно, как облегчал он обращение к своему правому и
равному суду… Он не может, без опасения причинения дальнейшего вреда
поручаемому ему делу, оставаться матросом на корабле государственной
службы. Его следует высадить за борт, и когда он, предавшись частной жизни, сольется с массой людей, не имеющих никакой власти, он взглянет на
последнюю снизу вверх и, вероятно, поймет, как дурно для других и опасно для себя
распоряжался он тою властью, которая была ему с доверием дана…
(Сенат утвердил приговор Харьковской судебной палаты);.
[Источник: Введенская Л. ?., Павлова Л. Г. Культура и искусство