День да ночь
Шрифт:
Ракитин с удивлением посмотрел на капитана, потому что не бывает ночных танковых атак. Ракитин хоть и не начальник штаба, но это он точно знал.
– Не бывает ночных танковых атак, - сказал он.
– Бывает!
– осадил сержанта капитан. Имелись у него указания "сверху", что такую атаку следует ожидать.
– Ночью танк слепой. Идти не может.
– Командир из люка станет отдавать водителю команды, - ввязался в спор капитан.
– Мало толка. Стрелять не сумеет, целиться некуда.
– По огонькам целиться будет.
– Какой дурак ему огоньки приготовит?
– Ты слушай, когда тебе говорят! А не рассуждай! Умник нашелся. Может, не может! И стой, как следует, когда с тобой офицер разговаривает!
Вовсе и не собирался капитан вступать в спор с сержантом. Просто забылся на какое-то время. А этим только волю дай, на шею сядут. Пришлось поставить сержанта на место.
– Слушаюсь, не рассуждать!
– Не было смысла спорить. Капитан все равно окажется прав.
– Вопрос разрешите?
За бодрым ракитинским "слушаюсь" не почувствовал капитан должной покорности, и это раздражало.
– Спрашивай, - мрачновато разрешил он, глядя куда-то вверх, над головой Ракитина.
– Ночи темные. Мы их тоже не увидим. Не на звук же стрелять?
– Вот ты и слушай, что тебе говорят. Темно, так подсвети. Пошли впереди орудия солдата с осветительными ракетами. Он ракету пустит, сразу станет светло. Выбирай любой танк. Какой тебе больше понравится, по тому и бей. Подсвети и стреляй!
– Это смертник будет, - не выдержал Ракитин. Он представил себе залитое ярким светом поле, одинокую беспомощную фигуру солдата и танки.
– Смертник! Смертник!
– взорвался капитан. Он вскочил.
– А ты что хотел - без крови победить?! В бою без потерь не бывает. Один человек погибнет, а расчет уцелеет.
– Но я должен послать человека на смерть!
– А почему ты знаешь, что он погибнет?! Может он как раз жить останется!
Так они какое-то время стояли друг против друга: угрюмый с застывшим лицом Ракитин и тяжело дышащий капитан Крылов. Нарушил молчание капитан.
– Сутки вам стоять, - сказал он.
– Потом сменят. На пополнение отойдем. На отдых. Так что радуйся. А то ты слишком по девкам соскучился, вид у тебя кислый.
Сказал бы сейчас Ракитин капитану Крылову все, что он о нем думает. И о девках тоже. И послал бы его вместе с этими девками "подсвечивать и стрелять". Но нельзя. Невозможно сказать такое капитану, когда он сидит у себя в штабе, да еще при карте. Там, у орудия, мог бы и сорваться. А здесь тормоза держали.
Единственное, что утешало Ракитина, так это назначение комбата. Пусть новый комбат все решает и сам разговаривает с капитаном.
* * *
Начальник штаба проводил Ракитина строгим взглядом, но особого удовольствия от того, что поставил сержанта на место, не получил. Было в Ракитине что-то независимое и непокорное. С этим и ушел. "Следовало с ним покруче, - решил капитан.
– Хотя пехота, конечно, нужна. И послать ему солдата впереди орудия будет нелегко. Сжились они там".
Ему опять захотелось чихнуть. В отсутствии подчиненного он с удовольствием сделал
Эти два орудия мы перебросим к мосту, - решил капитан.
– Вот и встретят фрицев горяченьким...
– Он нарисовал возле крестика, обозначавшего ракитинское орудие еще два, точно таких же.
– Совсем другое дело.
Крылов полюбовался незамысловатым рисунком. Для него это были вовсе не крестики, а три орудия. Им и останавливать фрицевские танки.
Но любовался капитан недолго, потому что вспомнил: фрицы наверняка посадят на танки десант. И кранты тогда, всем трем расчетам. Прикрыть артиллеристов от десанта некому. А спросят с кого? С командира полка спросят, и с начальника штаба. И пойдет он опять в комбаты. А могут сорвать пару звездочек и бросить еще ниже. Там, наверху, все могут.
Если бы хоть взвод пехоты, - прикинул Крылов.
– Они бы и прикрыли. Тогда устояли бы, это точно. Вообще, надо бы в артиллерийском полку роту пехоты иметь, - решил он.
– Совсем другая тогда настала бы жизнь: ни на кого не надейся, ни у кого просить не надо. Все у тебя в руках. Соображай, рассчитывай и маневрируй. Это даже ежу понятно. И о чем там наверху, в штабах, думают? Стратеги, мать иху! Ни шага назад! Может получиться так, что некому будет назад шагать... Попросить, что ли, у командования корпуса?
– подумал он.
– Должен же там быть резерв. Вдруг дадут что-нибудь.
– Дадут, догонят и еще дадут!
– сказал он вслух.
– Только на неприятности нарвешься. А кому они нужны, лишние неприятности. Их и так хватает.
Звонить командованию корпуса не имело никакого смысла. Оттуда с самого начала предупредили, чтобы на их резервы не рассчитывали.
Капитан посмотрел на тлеющий окурок и безжалостно утопил его в консервной банке. Затем снял трубку и приказал телефонисту связать его со штабом корпуса.
* * *
Лихачев приставил ладони ко рту рупором и голосом вокзального диктора провозгласил:
– Граждане отдыхающие, вы можете получить совершенно новые снаряды, для их перетаскивания в штабель, у правого борта машины марки "Студебеккер". Просим вас подойти к машине. Для несознательных повторяю: граждане отдыхающие, вас ждут возле машины марки "Студебеккер". Просьба не толпиться, проявлять сознательность и дисциплину. Ящики со снарядами будут выдаваться только в порядке живой очереди. Но достанется каждому. В этом можете не сомневаться.
– Трепло, - сказал Ракитин.
– Хоть бы минуту помолчал, - и пошел к "студебеккеру". Ракитину хотелось спать. Покемарить бы сейчас минут шестьсот... Но о таком можно было только мечтать. Не время было сейчас для этого. И лучшего способа прогнать сонливость, чем потаскать ящики со снарядами не придумаешь.