Дерево красной птицы. Пробуждение огня
Шрифт:
– Давайте отбросим наши страхи и посмотрим на все с холодным разумом. Сейчас самое подходящее время, – Мунно уверенно поднялся с места и разложил на столе карту мохэ и примыкавших к ним земель. – Когурёсцы не видели всю нашу мощь, по-прежнему думая, что мохэ – нищие племена, которые они обирают до нитки. Но вы сами знаете, как давно мы готовимся, и сейчас важно нанести удар первыми, пока враг не успел опомниться и собрать силы. Мы вернем себе крепость Яньзцы, – он поставил деревянные якоря на точку, западнее земель Сумо, – Там все еще живут наши люди. Мы отправим лазутчиков, и, я уверен, нам откроют
– Хорошо, допустим мы выступим против Когурё, – терпеливо и спокойно продолжил хан Кимун. – Если даже нам удастся захватить несколько крепостей, то Когурё бросят все силы на ответный удар. Всем прекрасно известно, чем это закончится.
– Если мы объединим все пять племен, то отстоим завоеванные территории, – Мунно нависал над склонившимися к карте ханами, уверенно ведя свою игру. – К тому же у когурёсцев много хороших мастеров и ремесленников, которых можно будет забрать с собой в случае проигрыша. Это позволит нам в будущем увеличить арсенал оружия и повысить его качество благодаря сплавам металлов, которые они используют для изготовления мечей, копий и стрел. Даже если проиграем, все равно будем в выигрыше.
Вожди затихли, переваривая его слова. Мунно видел, как хочется каждому из них вернуть когда-то захваченные когурёсцами территории, и своей речью он задел за живое каждого. Поэтому вернулся на свое место и ждал вердикта.
– Начинаем готовиться к войне сразу после казни пленных. И пусть это станет символом нашей победы над Когурё! – отец поднялся с места, воинственно воздев кулак.
Мунно внутренне торжествовал: его план удался, он разбудил подавленную гордость мохэ и теперь у них появилась возможность вернуть себе все, что у них отняли.
Его с детства воспитывали как будущего хана. Отец всегда говорил, что жизнь вождя принадлежит не ему, а людям, и каждое свое действие нужно тщательно продумывать, ведь от одного решения зависит судьба целого народа. А цена ошибки слишком велика.
С юных лет Мунно лелеял мечту о величии своего народа и ненавидел захватчиков, которые отняли у них все. Растоптали гордый дух племен, заставив жить в вечном страхе и поклонении. Сейчас мохэ как никогда близки к освобождению и, воодушевленный своей маленькой победой, Мунно не стал просить совет племен оставить Кымлан в живых. Да, недавно он расчувствовался и дал слабину, но теперь четко расставил приоритеты и отмел ненужные эмоции. Она враг, и ее участь его уже не волнует. Она сама выбрала свою судьбу.
В таком настроении он вернулся домой и неожиданно наткнулся на отчаянный взгляд черных глаз. Что-то неприятно царапнуло грудь, и Мунно поморщился, чувствуя, как на его решимости и безразличии появляются трещины.
– Нас казнят? – тихий голос Кымлан прозвучал слишком спокойно, будто даже равнодушно, но лихорадочный блеск в глазах выдавал тревогу.
– Да, – он с вызовом вскинул голову. – Ты же сама сказала, что это привилегия сильнейшего, и я могу сделать с тобой все, что захочу.
– Говорила и от своих слов не отказываюсь. Только… Можете ли вы отпустить Чаболя? Он безобидный ребенок и не хотел быть воином. Это… это я виновата, из-за меня он стал солдатом, – Кымлан опустила голову и сжала дрожащие пальцы. Вся ее гордость
– Это решать не мне.
– Ты кажешься хорошим человеком, можешь ли помочь еще раз? Неважно, что будет со мной, но Чаболь… – Кымлан вскинула на него блестящие глаза.
– Ты просишь меня о невозможном. То, что я позволил тебе остаться здесь, не делает нас друзьями. Мы все еще враги.
Мунно поспешно направился на свою половину, чтобы поскорее отгородиться ширмой от этих горящих глаз. Нет, он все сделал правильно. Уже то, что вожди согласились на его безумное предложение, было большой удачей, на которую он смел только надеяться. Два раза испытывать судьбу было нельзя.
Он растянулся на жесткой кровати и устало закрыл глаза. Завтра все закончится. Утром ее уведут из дома Мунно, и его душа успокоится. Сквозь дрему он слышал тихие вздохи и всхлипы, но так и не понял, было ли это наяву или во сне.
Глава 5
Кымлан не сомкнула глаз всю ночь. Она слышала, что Мунно тоже не спал, до утра ворочаясь в постели. Глядя на бревенчатый потолок над головой, Кымлан пыталась осознать, что завтра они умрут. И солдаты, имена которых она за время похода даже не успела запомнить, и бедняга Чаболь, и она. Пророчество действительно было бессмысленным, и почему она так легко в него поверила? Для чего всю жизнь училась драться? Стирала в кровь ладони, до исступления тренируясь владеть мечом? Сдирала кожу с пальцев, пытаясь выпустить стрелу точно в цель? Носила тяжелые, пригибающие к земле доспехи…
Кымлан и не думала никогда о том, что у нее может быть другая судьба. О любви и замужестве она никогда не мечтала, потому что с малых лет любила принца Науна. И хоть знала, что не ровня ему, но мысли о других мужчинах никогда ее не посещали. Их чувства росли и крепли, постепенно меняясь по мере того, как они оба взрослели. Из смешного, задиристого мальчишки он стал превращаться в красивого, высокого мужчину, обладающего прекрасными манерами и редким внутренним, будто бы кошачьим, магнетизмом. Насмешки и колкости, которые еще совсем недавно с такой легкостью слетали с ее губ, вдруг стали казаться неуместными. В один прекрасный момент Кымлан вдруг осознала, что Наун – не ее друг детства, не маленький мальчик, которого она толкнула в воду, а принц Когурё. Высокий, статный, сильный и… красивый.
Ей вдруг стало неловко оставаться с ним наедине, а мимолетные дружеские прикосновения, которые раньше были чем-то совершенно естественным, поднимали изнутри что-то очень горячее. Будто спавший в ней огонь вспыхнул от небольшого дуновения ветра. Ансоль все понимала и тихонько посмеивалась над братом и подругой. Бросала на них загадочные взгляды и все чаще заговаривала о любви, будто пыталась натолкнуть на какие-то выводы. Но Кымлан пыталась затушить даже малейшую искру своих чувств, боясь, что она может превратиться в пожар. У нее и принца не могло быть одной судьбы, и их дороги разошлись еще при рождении. Она – дочь военного, он – королевский сын, которому никогда не позволят жениться на простой девушке.