Desiderata. Созвездие судеб
Шрифт:
– Мой удел – занятия совершенно иного характера, – не стал ему перечить Бальзак, оторвав взгляд от страниц. Достий узнал тот самый злосчастный бхаратский трактат. Некоторое время назад этот почтенный пухлый том в яркой обложке находился у Достия в шкафу для ученических принадлежностей и этим причинял немалые мучения. Прочесть что-то кроме оглавления юноша был не в силах, а отдать трактат Наполеону было неловко. В конце концов Достий отдал книгу Бальзаку, который совершенно спокойно, всего лишь пожав плечами, отнес ее куда-то
Высочайший Советник тем временем прощался, собираясь уходить по делам.
– Я вернусь вечером и обеспечу вас ужином, а пока Достий побудет здесь. Брат Достий, проходи и располагайся. Смущаться уже нечего. Просто Его Величество, не имея пока возможности уделить время практике, решил удариться в теорию…
– И никуда я не ударился, мне просто скучно!
– О чем я и говорю, – Бальзак то ли кивнул, то ли поклонился. – Однако попытка вызвать у меня смущение почему-то провалилась. С чего бы это…
– А между тем, – и не думал умолкать тот, – это необходимость – провести некоторое время без резких движений и каких-либо активных занятий.
– Мне надоело лежать! Если я умру, то от скуки, как пить дать! Да и вы все ходите с таким видом, как будто я уже умер, и вы даже успели предать меня земле, а теперь обсуждаете, что станете делать через сорок дней и чем поить гостей на тризне...
Достий издал тихий испуганный возглас и прижал к груди принесенную с собой книгу. Видно, от той же скуки монарх в своем поведении и суждениях бросался из крайности в крайность.
– Ваше Величество, – Советник устало помассировал переносицу. – Я, как бы ни был к вам лоялен, все же не нахожу текущую тему подходящей для шуток.
– Отчего же? Смерть такое же естественное явление, как и то, о каком ты только что так безжизненно повествовал. Хотелось бы мне еще добавить – в самых красочных выражениях, однако все они теряли свои краски в твоих устах. Весьма, я должен заметить...
– Не продолжайте, пожалуйста.
– ... соблазнительных. Так что не морочь мне голову. Отчего это мне стоит воздержаться от шуток?
– Оттого хотя бы, что ваш новый посетитель явственно так же не находит их забавными.
– Вот как?
– Постельный режим испортил ваш характер окончательно – если, конечно, сие вообще было возможным. Вы просто невыносимы.
– А я и не прошу меня никуда выносить – еще чего! – Наполеон перекатил голову по смятой подушке и теперь взирал на Достия.
– Нет... Да... То есть... – Юноша опустил взгляд в пол, и прикусил губу. Донельзя было неловко говорить о своем недовольстве близкому, да еще и нездоровому человеку. Ко всему прочему, непривычно было видеть монарха в таком минорном настрое.
– Право же, господин Советник
– А вы и это собираетесь обставить согласно собственному плану? – кисло осведомился Бальзак. Очевидно, он в очередной раз убедился, что Наполеон стремится командовать всем, до чего может дотянуться, включая собственную кончину – а еще на придворного архитектора, помнится, пенял!
– Разумеется. Кто же всем распорядится как должно, ежели не я? – высокомерно отозвался тот.- Ты видел смету похорон моего батюшки, чтоб ему на том свете... прости, Достий. Я хотел сказать – хорошо жилось. Да. Вот как мне при нем – вот так же хорошо...О чем я?
– О смете.
– Точно. Так вот, там на одни панихиды знаешь сколько пошло? А свечей? О боже, да на эту сумму можно было построить пару больниц или хороший военный корабль...
– Кто о чем...
– Я дело говорю! – рассердился монарх.- На том свете мне плевать будет и на свечи и на псалмы. Вон пусть Достий надо мной прочтет что-нибудь,только не очень длинное – и закапывайте.
– Должен вам сказать...
– Ничего ты не должен.
– Хочу заметить...
– О-о-о, хочешь. Это уже интереснее. И чего же ты хочешь? В смысле заметить, конечно? – кажется, Его Величество откровенно насмешничал.- Давай, я жажду знать твои тайные желания во всех подробностях...
– Я хочу вам заметить, что вы все еще упорно придерживаетесь темы, не подходящей не только для шуток но и для обсуждения.
– А я хочу сказать тебе, что не только не шучу, но и совершенно серьезен. Если я не оставлю по этому поводу своих распоряжений, то, как пить дать, моя родня все вывернет по-своему, оно мне надо?
Император заерзал, устраиваясь удобнее, и тут же поморщился, так как это движение доставило неприятные ощущения.
– Сумасшедший дом, – буркнул он. – Лучше бы я от вас в казарму сбежал, честное слово.
– В казарму? – сощурился на него Советник.
– Точно. Быстренько перевязали, два дня в лазарете покурлыкал на дощатых нарах и в строй. Нет же...
– Нет.
– Вот-вот. С вами каши не сваришь: вылеживай, не понятно с какого перепугу...
– Приказы медицинского персонала не обсуждаются даже высшим командованием. Армейский устав, пункт 42, подпункт 11. А отец Теодор как-никак в госпитале работал, и он ясно сказал...
– Теодор сказал то, что ты его попросил сказать. Точнее, на что ты ему намекнул. Я-то знаю...