Дети большого дома
Шрифт:
— Несчастье, — пробормотал старик и философски добавил: — Да разве можно знать, кого из нас минует теперь беда?!
— Но что случилось? — снова спросил Ираклий.
Перебивая друг друга, хозяева рассказали, что неделю назад гитлеровцы повесили старика Дмитрия Степного. Разыскали его в соседнем селе, доставили сюда, подвергли мучительным пыткам. «Ты поддерживаешь связь с партизанами, — говорили они, — признавайся!» Один из выдавших его донес, что сын Степного известный летчик. Старика повесили. Поставили на площади возле колодца виселицу, согнали туда крестьян и повесили его на глазах у всех. Один из офицеров через переводчика сказал: «Этот старик украл вещи у офицера и скрылся. Видно,
— А во всем Мазин виновен, предатель, собака! Старостой заделался, ноги им лижет… Он и шпионил, Дмитрия Дмитриевича выследил.
При этих словах у Ираклия зародилось неожиданное решение, не входившее в их задание и минуту назад неизвестное ему самому.
— А где живет этот Мазин, дед?
— А зачем вам? — настороженно спросил старик.
— Хотим в лицо этому предателю поглядеть. Что, большая у него семья? Кто у него есть дома?
— Семья небольшая — он да жена. Оба сына в армии. Жена — толковая баба, все ссорится с мужем, ругает его, честит на все корки, а с того — как с гуся вода.
— Ну так вот мы к нему и пойдем. В дверь постучишь ты, дед, скажешь, что есть важное дело к нему. Откроет он, мы и войдем.
…Увидя разведчиков, Григорий Мазин вначале не догадался, кто к нему вошел, когда же сообразил и хотел позвать на помощь, Ивчук приставил к его груди автомат, держа палец на спуске. Предатель рухнул на колени, обнял ноги Ираклия и забормотал:
— Смилуйтесь, заставили меня, смилуйтесь! И сыновья мои с вами, красноармейцы они…
Глаза Мазина налились кровью, точно готовы были выскочить из орбит. Он, мыча, ползал и извивался на полу.
— Смилуйтесь, заставили!
Жена, съежившись в углу, с ужасом глядела на эту сцену.
Старик, пришедший с разведчиками, говорил Мазину:
— Ты думал, нет советской власти, наших стал предавать, свиное рыло, продажная твоя душа?! Ну, дай теперь ответ!
— Найди нам веревку! — распорядился Ираклий. — Мы должны фашистского начальника повесить, крепкая нужна веревка. А ну, быстро!
Усмотрев в этом приказании проблеск надежды, Мазин оживился:
— В хлеву она, пойду принесу.
— В хлеву? Так пойдем вместе. А пикнешь — на месте пристукнем!
Достав из сумки лист бумаги, Ираклий присел к столу. Заметив на столе чернила, он положил карандаш в карман и начал писать чернилами: «Всех предателей ожидает собачья участь Григория Мазина». И подписался: «Народные мстители». Листок с надписью он вложил в сумку и поднялся.
— Ну, пошли в хлев, дашь нам веревку.
Почуяв недоброе, Мазин снова рухнул на пол и завыл:
— Сми-луй-тесь!
— Заткни ему рот! — приказал Ираклий.
Ивчук с Каро тряпкой заткнули рот предателю.
Разведчики повесили изменника в хлеву и несколько минут стояли подле его покачивающегося тела, глядя на бумажку с клеймящей надписью на груди. Вышли они с чувством облегчения, избавившись от этого омерзительного зрелища.
— Нужно покрепче запереть старуху и задвинуть снаружи ставни, — распорядился шепотом Ираклий.
Но стоявший на крыльце старик провожатый сообщил, что она скоропостижно скончалась.
Никто
— Бедняжка, она-то чем провинилась? — тихо шепнул он. — И мы не виноваты, иначе не могли… А все же заприте-ка двери. Ну, пошли!
Игорь и Аргам сторожили на улице, возле плетня, не зная, что происходит в доме, куда вошли товарищи.
Фосфоресцирующие стрелки часов на запястье Ираклия показывали, что до рассвета уже недалеко. Надо было действовать быстро — и так задержались из:за казни предателя. Если за этот короткий срок они не сумеют выполнить задание, то сержанту Микаберидзе придется отвечать перед командованием. Сопровождавший их старик подвел разведчиков к дому, вокруг которого шагали двое часовых!
Тут квартировали командир фашистского артиллерийского дивизиона обер-лейтенант Курт Купер и младший офицер, спавший в одной с ним комнате со дня исчезновения у обер-лейтенанта револьвера и планшета. На другой день солдаты нашли и доставили планшет лейтенанта, потерю же револьвера Купер скрыл от командования, присвоив парабеллум одного из убитых.
…Аргам лежал на земле у стены, когда часовой, дойдя до него, приостановился. Не было слышно ни звука, но часовой замер, словно прислушиваясь к чему-то. Сердце у Аргама колотилось. Он крепко сжал рот и задержал дыхание, как во время глубокого нырка. Часовой поправил на животе автомат. Заметил ли он Аргама и собирался выстрелить? Но фашист не стрелял, держа наготове автомат. Он смотрел не на Аргама, а на противоположный конец улицы. «Как только он повернется — ударю», — думал Аргам, подавляя страх. в сердце. «Пора!» С минуту фашист оставался стоять и вдруг с глухим хрипом ничком рухнул наземь. Аргам не понял, что произошло, и от неожиданности весь похолодел. Он все еще лежал на земле. Какой-то белый призрак склонился? над часовым. Послышался глухой удар, и белый призрак поднялся во весь рост. На снегу виднелась его тень. Белая фигура повернулась в сторону Аргама и негромко свистнула. Ясно — опередил кто-то из товарищей…. Аргам приподнялся.
— С другим покончили, пойдем! — шепнул Каро.
Аргам и рад был благополучному исходу, и удручен тем, что не представилось случая испытать кинжал знаменитого разведчика Медведева. Он молча и покорно последовал за Каро, прислушиваясь к шуму легких шагов. Во двор вошли все вместе. На этот раз остались сторожить Каро с Ивчуком; в дом должны были войта Ираклий, Игорь и Аргам. В случае сопротивления Ираклий приказал прибегнуть к холодному оружию; стрелять из автомата следовало только в крайнем случае.
Осторожно ступая, поднялись на крыльцо. Дверь была заперта. Старик с крыльца перебрался на крышу.
Немного погодя медленно и бесшумно открылась дверь… Пробираясь на носках, разведчики вошли.
На столе стояла лампа с прикрученным фитилем.
Игорь прибавил огня в лампе. Та же картина, о которой рассказал Митя: на столе — пустые бутылки и консервные банки, на кроватях — спящие глубоким сном офицеры. Рядом с одной из кроватей висел зеленый китель с железным крестом на груди, какие не раз приходилось видеть на убитых или пленных фашистах. Ираклий сейчас же взял автомат и передал старику, знаком приказав вынести. Игорь с Аргамом подошли к спящему офицеру. Заметив торчавшую из-под подушки кобуру, Аргам осторожно потянул ее. Офицер сонно повернул голову, когда Аргам уже вытащил револьвер. Игорь автоматом толкнул его в плечо. Офицер раскрыл глаза и с удивлением взглянул на дула наведенных на него автоматов, должно быть, все еще не отличая сна от действительности. Русые волосы его были коротко подстрижены, лицо свежевыбрито, лоб лоснился под желтым светом лампы, над верхней губой, вместо усов, было два рыжих пятнышка.