Дети большого дома
Шрифт:
— Товарищи из политотдела просят вас к себе.
— Может быть, всем вместе собраться — политотделу и штабу?
— Так еще лучше.
Генерал опять задумался.
— Петя Сибирцев… рыжий, невысокий, расторопный такой парень… «Товарищ генерал, говорит, спрашивают все меня, не родственник ли я вам, потому что схожи обличьем». И правда, как будто похож был. «А я, говорит, с вашего позволения всем говорить буду, что вы мне родной дядя, матери брат». Хороший был наводчик, промаха не знал…
На этом и остановились.
Для Дементьева посещение генерала было настолько же неожиданным, как и радостным событием. А уж Кобуров был прямо на седьмом небе. «Если в такой день генерал решил заглянуть к нам, значит полк на отличном счету!»
Когда сани с генералом Яснополянским и начальником политотдела остановились перед блиндажом командира полка, подполковник Дементьев вышел к гостям с рапортом.
Командир дивизии рукавицей сбил с тулупа снег и, повернувшись к молчаливо вытянувшимся бойцам, громко проговорил:
— Здравствуйте, товарищи!
Немногочисленные бойцы комендантского взвода дружно ответили на приветствие комдива. Генерал подошел и пожал руку каждому из них. Дойдя до Славина, он широко улыбнулся:
— Ну, как бьешь фашистов, земляк?
— Как подобает туляку, товарищ генерал! — ответил Славин, гордый тем, что они с генералом земляки и после одной встречи генерал запомнил его.
Генерал подошел к Каро, взялся рукой за его автомат.
— Хорошее оружие! В руках храбреца может совершать чудеса.
Он снял автомат с груди Каро, повертел в руках, прищурив левый глаз, заглянул в дуло.
— Видно, любишь свое оружие, в чистоте содержишь.
И снова перекинул ремень автомата через плечо бойца.
Проводив взглядом генерала Яснополянского, который вместе с начальником политотдела и командирами входил в блиндаж Дементьева, бойцы довольно переглянулись.
Славин неожиданно обнял Каро и, выпустив из объятий, крепко толкнул его в бок.
— Держись, Карапет, тебя уж и генералы знают!
Темнота в блиндаже постепенно рассеивалась, позволяя видеть лица командиров. Заметив вытянувшегося перед ним майора Кобурова, генерал пошутил:
— Ну, как растет ваш стратегический талант, майор?
Кобуров широко улыбнулся и принял еще более молодцеватый вид.
Генерал остановил взгляд на батальонном комиссаре Микаберидзе, внимательно оглядел его.
— Как-нибудь придется тебя вызвать на соревнование по лезгинке, комиссар. Видно, что ты мастер по этой части!
Повидимому, эти слова были вызваны щеголеватым видом Шалвы Микаберидзе. Тот весело улыбнулся:
— Всегда готов, товарищ генерал!
Дементьев и
— Чудесные у нас бойцы, товарищи! Взгляните на них— и вы увидите, что они ждут только приказа! Глаза солдата всегда говорят больше чем его слова. Если у нас будут неудачи, то вина за них будет ложиться только и только на нас! Хотя, говоря по правде, солдат никогда и не был виноват…
Кобуров разостлал на столе большую топографическую карту. Генерал нагнулся над нею; рыжеватые пряди свесились на лоб.
— А вот этот холм он обстреливает? — спросил комдив.
— Обстреливает, — подтвердил Дементьев.
— А зачем выбрана именно эта позиция для батареи, майор Кобуров, чем это целесообразно?
Начальник штаба как будто смутился.
— Огонь батареи оттуда эффективнее, товарищ генерал.
Яснополянский, приподняв голову, взглянул на Кобурова.
— Очень вы любите эти слова, майор, — эффект, дефект… Бойцы сказали бы это проще. Красота мысли — в простоте.
Он повернулся к Микаберидзе:
— А как идет политическая работа, батальонный комиссар? Воспитательное дело, товарищи, ничуть не легче составления тактических и стратегических планов.
Комиссар полка поднялся на ноги.
— Об этом может сказать мой начальник, — посмотрел он в сторону Федосова.
— Нет, уж лучше вы мне расскажите. Вашего начальника я могу выслушать в любое время.
Вначале с трудом подбирая выражения, Микаберидзе постепенно разошелся. Генерал внимательно слушал его, подперев подбородок рукой, с сосредоточенным и задумчивым лицом. Видно было, что он доволен работой комиссара.
Микаберидзе называл бойцов по имени и фамилии, рассказывал об их привычках, их поведении во время боя, говорил о том, как изменились люди.
— А вы интересуетесь политической работой, майор? — неожиданно спросил Яснополянский начальника штаба и, не ожидая ответа, повернулся снова к Микаберидзе: — Старайтесь использовать и начальника штаба для политработы, комиссар; оторваться иногда от карт к книжек устава, услышать живое слово начальнику штаба будет очень полезно. Майор Кобуров, в полку у вас все повара русские?
— Есть и не русские, товарищ генерал.
— В каких ротах?
Начальник штаба не сумел точно ответить на этот вопрос.
— А ведь это тоже относится к политической работе! Наша дивизия своеобразная, товарищи. После русских у нас в дивизии больше всего кавказцев, как в других частях — жителей среднеазиатских республик. Хозяйственники не должны упускать из виду это обстоятельство! Пусть боец не скучает по национальным блюдам…
И на этот раз генерал повернулся к комиссару полка: