Дети выживших
Шрифт:
Увидев Армизия, он глупо ухмыльнулся и сказал:
— Укх!
Армизий вздрогнул. Он смутно вспомнил, что этот человек — больной от рождения — исполнял в магистратуре работу уборщика. Он вечно ковылял по коридорам с небольшой тачкой, в которую складывал мусор и ненужные бумаги. Колесо тачки при этом пронзительно скрипело.
Армизий на мгновение закрыл глаза.
— Укха! — неожиданно ответил он. Потом, внезапно разъярясь, рявкнул:
— Где магистрат??
Идиот наклонил голову, похожую на баклажан. Блаженно улыбнулся и ответил:
— Ушел!
Ответив, он снова макнул палец в чернильницу, высунул язык, скосил глаза, и принялся усердно рисовать что-то на столе.
Армизий глянул мельком. Это был до странности хороший рисунок, изображавший бегущую антилопу.
Триумвир услышал шум: на подоконник уселся жирный голубь. Он тоже склонил голову и скосил глаза, словно подражая рисовальщику. В хвост голубю дунул ветер. Хвост был набит пылью и казался не хвостом, а метлой.
Армизий вышел и сбежал вниз по лестнице.
Селло по-прежнему сидел у фонтана, но струи уже иссякли, и Селло, повернувшись к Армизию, сказал:
— Песок забил водопроводные трубы.
Армизий оглядел площадь. Над городом пухла, разрасталась темно-бурая туча, набитая песком. Еще немного — и песок обрушится на улицы.
— Надо уходить, — озабоченно сказал Армизий. — Такой бури я что-то не припомню.
— Да, — сказал Селло.
Он поднялся, раскатил штанины, обул сандалии.
— Все, кто мог, уже ушли. В городе осталось совсем мало людей, — сказал он.
— Почему же ты не задержал их? — сердито спросил Армизий.
— А зачем? — Селло пожал плечами. — Всё равно в этом городе нельзя жить. С самого начала нельзя было жить, но магистр… Кстати, как называл его варвар? Да, менгисту. Смешное слово, верно?
— Подожди… — Армизию на миг показалось, что он уловил связь явлений. — Варвар ушёл, и увел всех?
— Не совсем так. Просто, уходя, он сказал: Ваш бог умер. Уходите, пока не поздно. А перед дворцом как раз собралась большая толпа, все хотели поглазеть на диковинного воина, не побоявшегося в одиночку войти в город, не побоявшегося самого магистра. Впрочем, чего его было бояться? Ведь магистра забрали демоны.
Армизий дико поглядел на Селло.
— Селло… Друг мой… Неужели несколько слов варвара так напугали людей?
— Конечно, нет, — вздохнул Селло. — Просто люди внезапно поняли, что варвар прав, и что жить здесь действительно нельзя. Потом всю ночь скрипели повозки, ржали кони, ревели ослы. Горожане уходили семьями, нагрузив в повозки самое необходимое… Неужели ты не слышал?
— Нет… Я слушал магистра… Но стража?
— Стража тоже ушла. Открыла ворота и ушла. Потом, уже утром, я закрыл ворота, но оставил калитку незапертой.
Внезапно ветер над их головами заревел. И сейчас же захлопали где-то ставни, с мертвым стуком стала сыпаться с крыш черепица. На площади внезапно потемнело, и хотя ветра здесь почти не чувствовалось, но словно горячее жаркое дыхание обдало обоих. Армизий поёжился, посмотрел по сторонам.
— Бежим! — крикнул Селло, хватая Армизия за рукав.
— Но мне надо зайти домой, взять хотя бы самое необходимое…
— Нет! Поздно! Если мы побежим, то еще успеем покинуть город до того, как… Разве ты не слышишь?
Лицо Селло исказила гримаса боли и страха.
Ветер взревел с новой силой, и теперь уже он долетел до площади. Мгновенно опустилась мгла, мелкая красная пыль заволокла площадь, заклубилась… Закашлял фонтан, а потом все потонуло в горячем красном мареве.
Пригнувшись, Армизий побежал следом за Селло.
Пыль была тягучей, текучей, — почти жидкой. Казалось, что это даже не пыль — это кровь затопила город.
Армизий и Селло, обмотав лица концами клетчатых ашмагов, шли по дороге, едва видной сквозь несущийся поток пыли.
Ветра даже здесь, на дороге, почти не ощущалось, но было горячо и невыносимо душно. Слева, невидимые за пеленой кровавого дождя, раздавались тяжелые мерные мокрые шлепки: центр бури, наверное, бушевал над озером, и поднял гигантские волны. Берег явственно сотрясался от чудовищных ударов волн.
— Куда мы идем? — крикнул Армизий.
— Здесь… недалеко… Есть вход в каменоломни… — отозвался Селло. Голос его тоже доходил волнами, и казался неживым.
Стало совсем темно. Красные потоки обтекали их, постепенно усиливая напор. Армизий сгибался всё ниже к дороге, но дороги было не видно, и он не чувствовал ногами земли. Может быть, ветер уже приподнял их и несёт, не давая коснуться земли?
Спустя целую вечность Селло потянул его куда-то в сторону. Они прошли мимо темных развалин, в которых завывал ветер. Наверное, это были мастерские, разрушенные бурей. Потом почва пошла под уклон, но ветер сделался таким сильным, что уже каждый шаг давался с трудом, а разгоряченным легким не хватало воздуха. Песок, казалось, выел глаза; Армизий уже ничего не видел, и шел на ощупь, цепляясь за локоть Селло и боясь лишь одного: потерять эту опору.
Еще несколько мучительных шагов вниз. И еще.
Ветер взвыл и захохотал, отбрасывая их, легко, как будто они стали невесомыми. Селло куда-то исчез. Армизий в ужасе присел, ощупывая каменные колеи, по которым из каменоломен ходили груженые повозки. Внезапно он понял: Селло просто лег на камень и пополз вперед.
Армизий, широко раскрыв глаза, следил за быстро двигавшимися подошвами сандалий, которые то появлялись, то исчезали в кровавой пелене. Он боялся отстать, и почти в панике, из последних сил стал цепляться руками за колею, извивался всем телом, скрёб, помогая себе ногами.