Дикая стая

Нетесова Эльмира Анатольевна

У Яшки Торшина и того не легче: медведь в доме живет. Из пожара вынес малыша. Теперь он вдесятеро от хозяина вымахал. Торшину зверюга всех друзей заменил. Яшка ему про болезни и нужду сутками рассказывал. Медведь слушал молча, ни разу не рявкнул, не обругал. Исправно ел печеную картошку, а все лето до самой осени уплетал рыбу и спал всю зиму под теплой печкой.

Медведь чувствовал себя хозяином в избе и на участке, а потому чужих не терпел. Как-то по незнанию забрели поселковые, решили счеты свести с Яшкой за сети и лодку. Избить вздумали лесника, а напоролись на медведя. Ох, и погонял он их

по участку! Все кочки обваляли. Когда к реке выскочили, забыли, зачем появились здесь. С неделю заикались от восторга после встречи с Яшкиным выкормышем.

Не любил медведь и Гошу. Чуть завидел, враз на дыбы вскакивал. Самого Яшку мшено было бы и послать, мишка такого не прощал.

Вот и теперь сунулся инспектор к сетке, хотел ее вытащить, забыл о зверю и только наклонило! к сетке, почувствовал, что его ноги оторвались от земли, и сам он повис в воздухе. В лодке жалобно скулила Динка, боясь брехнуть, на дно легла. С любым человеком схватилась бы, не испугавшись оружия, с медведем— кишка тонка. Знала, тот шутя хребет переломит.

Медведь долго мотал Гошку в лапах, словно раздумывал, что с ним делать, куда всунуть? Вроде плохого пока не сделал, но зачем к сетке лез? Стукнул Гошу об корягу со всей силы — у мужика из глаз черные искры посыпались, дыхание перехватило. И уже не до сетки стало. Заорал из последних сил, но поблизости никого не оказалось, кто мог услышать и помочь.

Медведь обнюхал Гошку. Мужик с жизнью прощался, а зверюга бросил его в реку и пошел к избе, даже не оглянувшись.

Динка бросилась к хозяину Поднырнув, помогла добраться до лодки, а когда Гошка вылез, заскочила и сама.

— Ну, что подруга? Пока худшего не стряслось, вертаемся домой! — сказал собаке, придя в себя. Та радостно взвизгнула.

Поселенец на обратном пути часто отдыхал: болело все. Ему так хотелось перевести дух где-нибудь на берегу, спрятавшись от чужих глаз, но прийти в себя лучше дома. Вот только как туда добраться? Как длинна и трудна к нему дорога.

Гошку стало мутить. Он перегнулся через борт, плеснул в лицо несколько пригоршней воды. Полегчало, прояснилось в глазах, но свинцовая тяжесть в теле осталась.

Гошка вспомнил случившееся. «А ведь и урыть мог зверюга! В натуре, заломал бы как чмо! Что делать? Всяк свое стремячит, иначе самому кислород перекроют!» — подумал инспектор и посетовал, что не смог добраться до браконьеров, помешал медведь, заодно и Яшку защитил. Не пустил, не дал снять сети. Вот и приди к нему в другой раз, а он выпустит для разговора медведя. Он и душу вытряхнет. Попробуй возьми с него штраф? Сам не будешь знать, как от него откупиться!

Гошка свернул к своему берегу и удивился. Его никто не ждет и не встречает. Хотя до вечера еще далеко, но все ж обидно. Голос моторки домашние слышали всегда, а тут либо прозевали, либо слишком заняты. Георгий вышел из лодки и увидел, как из дома выскочила Аннушка, бежит навстречу, улыбается. Подойдя вплотную, оглядела и спросила с тревогой:

— Что стряслось, Гоша?

— Да мелочь! С медведем познакомился по петухам. Он мне половину задницы оторвал, паскуда! Обещался в другой раз мужичье отнять! Хорошо, что от меня рыбой не пахло, а то бы живьем не отпустил! — пошел следом за бабой, пошатываясь.

— А у нас

радость! — остановилась Анна.

— Какая?

— Гость приехал! Юра!

— Тот самый, из Питера?

— Ну, да! За Степушкой.

— Как? Так скоро?

— Куда же дальше? Через неделю в школу. Мальчонка в шестой класс пойдет уже в городе! Он от радости на ушах стоит!

— А как же мы? — вырвалось у Гошки.

— Дай твоему поселению закончится, там и поговорим, — успокаивала Анна.

— Если доживу, — выдохнул Гоша.

— Нерест скоро пройдет, заживем спокойно. Всю зиму будешь дома отдыхать за все нынешние беды. Силенок наберешься. Зима у нас, сам знаешь, долгая и холодная. Все забудется, успокоится. Все мы переживем, — открыла двери в дом и, пропустив

Гошку вперед, сказала, — а вот и мы! Теперь уже всей семьей.

Георгий оказался перед человеком, о котором слышал очень много хорошего. Протянул руку для знакомства, но она осталась в воздухе. Гость сделал вид, что не заметил. Он едва кивнул головой, выдавил на лице слабое подобие улыбки и, не назвав имени, ушел в зал, не обмолвившись ни словом с поселенцем.

Гоша глянул на Анну, та плечами пожала. Юрий вел себя в доме хозяином и поселенца в упор не замечал. Когда Гоша спросил его, как он добрался, тот даже голову не повернул, и, послонявшись, Гошка лег в постель.

К нему в спальню несколько раз заглянул Степка, но мужик прикинулся спящим. Он услышал, как Анна звала к столу, но не пошевелился: не захотел сидеть рядом с заносчивым, чванливым человеком, пренебрегшим им. Претило и то, что Анна, сбиваясь с ног, пыталась угодить Юрию во всем. Тот, понимая свое превосходство над бедной родней, ходил как петух на маскараде, не сняв форму даже за столом.

«Дешевка! Зря Нюрка отдает тебе пацана. Я, будь моя воля, ни за что не доверил бы!» — думал Гошка, уткнувшись в подушку. Сколько он так лежал, не заметил. Сон никак не щадил. И человек лежал с открытыми глазами, как вдруг услышал вопрос гостя:

— И давно он с вами живет?

— Недели две или три, — ответила Анна.

— Ты хорошо подумала, впустив его?

— А что? Нормальный человек. Не обижает, не пьет, не ругает…

— Ань, он — поселенец! От зэка в полушаге! В любую минуту сорваться может. Да и о ком мы говорим? Поселенец разве человек?

— Дядя Гоша хороший! — вступился Степка.

— А ты не лезь во взрослые разговоры. Мал еще, чтобы со своими оценками соваться! Тоже мне, воспитание! Тебе нужно слушать и запоминать. Понял? Это первое правило военной казармы и службы. Рассуждать и комментировать слишком рано насмелился! — отругал пацана. Мать не вступилась. — Ты с ним расписалась?

— Нет. Он же — поселенец…

— И не спеши. Видок у него бандитский, — говорил Юрий.

— Он мне жизнь спас. Я говорила тебе о том.

— Ну, и что теперь? Обязательно ли ложиться под него? Подумай, как о тебе сегодня говорят в поселке? Ты опозорилась, связавшись с ним. Тебя люди сторонятся из-за него. А ведь жили спокойно. Чего не хватало? Приключений?

— Юр, ты зря так давишь. Гоша нормальный, спокойный человек, — не выдержала Анна.

— А почему за ним весь поселок с оружием носится? И у всех одна мечта — убить инспектора! Это тоже за хорошие дела?