Дневник черной смерти
Шрифт:
– С лимончиком, – мечтательно добавила Джейни. – Может, кому-то поблизости придет в голову разводить лососей, и вдобавок эти люди будут настроены дружелюбно.
– Неплохо бы… Послушайте, я давно хотела сказать вам, да все не было случая. По-моему, то, что вы делаете, потрясающе. Не могу передать, как мы ценим это.
– На самом деле это все Кристина, но разве мы не должны держаться вместе в нашем прекрасном новом мире?
Открыв дверцу духовки, Джейни поставила в нее кастрюлю с мясом, подвигала туда-сюда вьюшку и проверила, достаточно ли дров.
– Эта
– Зимой мы отводим горячий воздух в подвал, чтобы было теплее. Том встроил в трубу газоочиститель.
– Отличная идея.
– Да, мой муж из тех, у кого ничего не пропадает зря. Однако отскребать этот газоочиститель… бр-р-р. Нужно будет непременно установить там фильтры.
– У вас гораздо больше всякой техники, чем у нас. Лаборатория… я не видела ничего подобного с тех пор, как… – Лейни помолчала. – Это невероятно – что вы можете просто взять и изготовить инсулин.
– Может быть, нам удастся изготовить инсулин. Нет никаких гарантий, что у нас получится. Но если это вообще возможно, Кристина сделает. Эта девушка необыкновенно одаренный специалист. – Джейни прислонилась к стене и скрестила на груди руки. – Надеюсь, я достаточно ясно дала понять, еще в самом начале, что никаких гарантий нет. Если ей и удастся изготовить инсулин, может оказаться уже слишком поздно. Того, что мы получим, хватит на несколько недель, но девочке ведь надо вводить его регулярно всю оставшуюся жизнь. Некоторое время назад я заходила к ней: она очень, очень плоха. И лучше ей не станет, пока мы не сделаем инъекцию.
– У вас есть шприцы и все остальное?
– Да.
– Сколько инсулина можно получить из одной свиньи? – задумчиво спросила Лейни. – Это не очень здорово – без конца убивать их.
– Не знаю. Но Кристина уже высказала идею превратить клетки этой свиньи в маленькие «фабрики», с помощью каких-то вирусов.
Лейни замерла.
– И у вас есть эти вирусы?
– Вы удивитесь, сколько всего, оказывается, можно найти у себя под ногами.
– Может, и нет.
– Послушайте, мясо будет запекаться какое-то время, – сказала Джейни, – а мне нужно сходить на нашу электростанцию и проверить, все ли там в порядке. Обычно это делает Том, но сегодня он… ну, немного занят. – Она улыбнулась. – Не хотите прогуляться?
– С удовольствием.
– Хорошо. Надевайте куртку; снаружи ветрено. Я только сбегаю взглянуть на свою пациентку и пойдем.
Джейни быстро вернулась.
– Все еще никаких изменений.
– И то хорошо. – Лейни сделала жест в сторону лука на правом плече Джейни. – Что, прогулка может оказаться опасной?
Джейни достала из шкафа колчан со стрелами.
– Никогда не знаешь, с чем можно столкнуться снаружи. – Она улыбнулась и подмигнула Лейни. – Спросите хотя бы у Майкла.
– Ладно, все же кончилось хорошо. У вас есть еще такие же? – спросила Лейни, кивнув на лук и стрелы.
Джейни достала из шкафа второй комплект. Покинув теплый и безопасный дом, они вышли в холодный лес.
Тропу с обеих сторон ограждали кусты
– Там есть люди, – задумчиво сказала Джейни. – Мы сотни раз заговаривали о том, чтобы связаться с другими, но так и не сделали этого.
– Это, скорее всего, к лучшему. Мы много раз выходили наружу. Вначале нам попадались миролюбиво настроенные группы, но никто из них не выражал желания объединяться. Оглядываясь назад, думаю, что было еще слишком рано для этого; шла всего лишь вторая весна. Выждав год, мы снова вышли, увидели лагерь и возрадовались – над ним в разных местах поднимался дым. Мы решили, что они, наверно, уже многого добились. – Затенив глаза, Лейни указала на северо-восток. – Вон там. Видите похожую на дерево вышку сотовой связи, рядом с холмом?
Джейни напряженно вглядывалась в даль.
– Вроде бы вижу. Одна перекладина свисает, да?
Лейни кивнула.
– Вот там они и находятся или, по крайней мере, находились. Бог знает, что с ними стало. Это был настоящий кошмар, прямо лагерь каких-то дикарей в Аппалачах. Палатки и ящики, дверные проемы завешаны одеялами, повсюду жуткая грязь. Имелся там и один дом, но в ужасном состоянии, он просто разваливался вокруг своих жильцов. И все, кто нам попадался, выглядели больными.
Джейни не сводила взгляда с напряженного лица Лейни, предчувствуя, что дальше будет еще хуже.
– Они знали о нашем приближении – наверно, где-то у них были расставлены дозорные – и напали на нас, как только мы вошли.
– Господи!
Джейни вспомнила свою последнюю поездку из внешнего мира сюда, в лагерь. Она почти почувствовала, как палец оттягивает спусковой крючок; почти увидела широко раскрытые глаза нападавшего, столько раз впоследствии являвшегося ей во сне.
– И что вы сделали?
– Сражались. Что еще нам оставалось?
– У них было оружие?
– Пара пистолетов, но стрелки они оказались никудышные. Мы уничтожили двоих, а остальные просто сбежали.
«Уничтожили». Это звучало так… по-военному, и, судя по выражению лица Лейни, она вполне могла быть причастна к «уничтожению».
– Я всегда старалась спасать людей, – заговорила Джейни после паузы. – И никогда даже не представляла, что могу кого-то лишить жизни. Но когда вопрос встал «он или я», сделала это.
Лейни ответила не сразу.
– Хотела бы я тоже признаться, что лишила жизни одного человека. Увы, мне приходилось делать это много раз.
– Вы были солдатом?
В смехе Лейни сквозила горечь.