Дневник черной смерти
Шрифт:
Чосер писал под диктовку короля на протяжении нескольких часов; пару раз он просил разрешения остановиться, чтобы размять пальцы. Было уже очень поздно, когда он заканчивал последнее письмо, особенно длинное; и это была последняя возможность приступить к осуществлению того, что они с Кэт задумали. Он поднял взгляд, проверяя, смотрит ли на него король, и увидел, что тот устало потирает глаза. Чосер толкнул чернильницу, и на странице расплылось большое пятно.
Он вскочил и схватил пергамент, не давая пролиться жидкости. Услышав шум, король поднял голову.
– Прошу прощения, ваше величество! – воскликнул Чосер. – У меня руку свело… пожалуйста, извините мою неловкость. – Он показал королю испорченную страницу. – Я перепишу это письмо сегодня ночью и принесу вам, чтобы запечатать.
Король хмуро смотрел на испорченный пергамент.
– Хорошо, но принесите его пораньше утром. Задерживать курьера нежелательно.
– Непременно, сир.
Чосер пошел к секретарю, взял у него два листа чистого пергамента, другую чернильницу и покинул королевские покои.
Сейчас у двери Кэт стояли два новых охранника, сменив тех, кто проводил с ней большую часть времени. Оба ни словом не возразили, когда он постучал в дверь и замер в ожидании.
Кэт сама открыла дверь.
– Ваш урок письма, леди. – Чосер продемонстрировал ей пергамент и чернильницу. – Я исправил ошибки. Его величество остался недоволен и посоветовал нам с вами разобрать их. – Увидев по ее лицу, что она сбита с толку, он добавил: – Немедленно.
Она бросила взгляд на охранников; они не проявляли никакого интереса к Чосеру, имевшему репутацию чересчур манерного молодого человека.
– Ну, раз король настаивает, – сказала она, поняв в конце концов хитрость Чосера.
Он вошел, и она закрыла за ним дверь. Взяв Кэт за руку, Чосер повел ее в дальний конец комнаты, шепча на ходу:
– Курьер отбывает завтра утром, поэтому у нас мало времени. – Он кивнул на пергамент и чернильницу. – Скажите, что именно вы хотите сообщить вашему p`ere.
Она не колебалась ни мгновения, поскольку давно уже все продумала.
– Напишите ему, что мы встретимся у дубов. Первого мая, в день праздника.
Чосер уселся за ее письменный стол и принялся строчить, время от времени останавливаясь, чтобы подобрать нужное слово или соскрести уже написанное и заменить другим. Несколько раз он задавал Кэт вопросы, касающиеся того места, где она хотела встретиться с Алехандро. Закончив, он протянул ей лист. Кэт взволнованно пробежала взглядом по строчкам.
– Да это же стихотворение! – воскликнула она, закончив чтение. – Я бы никогда до этого не додумалась.
– Я старался писать искаженным почерком. Прошу прощения за каракули.
– Он поймет! – воскликнула она. – Это все, что имеет значение. Вы чудо, Чосер. Поистине чудо.
С пылающим от восхищения лицом она вернула ему пергамент.
Он аккуратно скатал его и сунул в рукав.
– Отправится с завтрашним курьером. – Чосер взял руку Кэт в свою. – Но прежде чем я уйду, есть еще одна проблема. – Он на мгновение заколебался. – По-видимому, мы достаточно убедительно изображали влюбленных. Как вы и предсказывали, король отчитал меня.
– Ну, именно этого мы и ожидали… или, точнее, на это надеялись.
Чосер вздохнул и повесил голову.
Кэт протянула руку и легким движением пальцев приподняла его лицо за подбородок. Их взгляды встретились.
– Это неправда – что мы только изображали.
– Ах, дорогая Кэт, услышать от вас такое… у меня вся кровь взыграла!
Теперь настала очередь Кэт тяжело вздохнуть.
– Мы знали, что это должно случиться, но оттого ничуть не легче. Мое восхищение вашим мужеством и вашей преданностью безгранично.
– Вы мне льстите. Чтобы такая леди восхищалась мной! Нет, это невозможно.
– Я восхищаюсь вами сейчас и буду восхищаться всегда, мой дорогой, дорогой друг.
Чосер постоял, наслаждаясь ее похвалой, но позволить себе затягивать это удовольствие он не мог.
– Я получил разрешение не прерывать наши отношения резко, чтобы не причинить вам боли. Мы можем встретиться еще пару раз, чтобы окончательно уточнить детали нашего плана. Но нужно проявлять осторожность, а иначе король вообще запретит мне встречаться с вами.
– Сбежав отсюда, я, возможно, никогда больше не увижу вас, – с грустью сказала Кэт.
Чосер обхватил ее руками за талию.
– Когда вы выберетесь отсюда, встретитесь с сыном и окажетесь в безопасном месте, моя дружба, наверно, будет вам ни к чему. Эта мысль меня и печалит, и радует.
– Радость и печаль часто идут рука об руку. Когда я вырвусь из этих стен, мне по-прежнему будет недоставать вашего общества. Вы умеете вызвать у меня улыбку, даже здесь. Представьте только, как я буду улыбаться, когда оковы спадут с моего сердца.
– Отныне этот образ станет моей целью, – сказал Чосер. – А теперь вдохновите меня, чтобы я лучше выполнил свою задачу.
Он притянул Кэт к себе, поцеловал в губы и, не чувствуя сопротивления, крепко прижал к себе.
Когда на следующее утро Чосер явился к королю, он увидел его силуэт на фоне узкого окна, сквозь которое в комнату лился солнечный свет. Такое освещение невыгодно подчеркивало выступающий живот и сутулость монарха. Молодой человек откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание.
Не глядя на него, король произнес:
– Доброе утро, Чосер.
– И вам тоже доброе утро, ваше величество. Я в точности скопировал испорченное письмо. Можно запечатать его для вас?