Добрые времена
Шрифт:
— Ты находишь? — радостно блеснул очками Немов.
— Ну и как вы анкетирование проводили? У тебя же в лаборатории всего несколько человек.
— С помощью комсомольцев. Кстати, в комитете комсомола за работу с подростками твоя Лада отвечает.
Роман пропустил мимо ушей ту толику яда, которую подпустил Евгений в свое «твоя».
— Она, кстати, сейчас придет.
— Кто? — внешне безразлично спросил Роман.
— Да Лада твоя!
Слово «твоя» опять было сказано с нажимом. Роман поднял голову, собираясь дать отпор, но дверь распахнулась, и в комнату буквально ворвалась широко улыбающаяся Лада.
— Привет, мальчики! — крикнула она с порога.
Роман нахмурился, решив, что все это подстроено.
— Ты чего волком смотришь, Романчик? — спросила Лада невинно.
— Ты на рабочем месте своем бываешь? — с ехидцей сказал Роман. — Кажется, ведь конструктором числишься?
— Фи, как зло, — сморщилась она. — Впрочем, ты и вправду в больное место попал. Именно числюсь. Не успеешь за кульман сесть, кричат: «Лада, к телефону», «Лада, немедленно в комитет». Я уж как-то нашему начальнику КБ говорю: «Вы не отпускайте меня, дескать, занята важным заказом».
— А он что?
— Попробовал на свою голову. Любимов так расшумелся, грозил вызвать на заседание комитета за недопонимание задач по воспитанию молодежи. Так теперь в КБ мне вообще никаких ответственных задании не поручают.
— Не горюй! — сказал Немов. — С нового года мне в лабораторию обещают единицу инженера по соцсоревнованию дать, я тебя возьму. Так зачем я вас пригласил?
— Действительно, зачем? — не удержался от ехидства Роман.
— Мы обработали заполненные анкеты и получили довольно любопытные данные, с которыми мне не терпится вас познакомить.
— Нуте-с, нуте-с, — сказал Роман, потирая руки.
Не обращая внимания на выпады друга, Евгений продолжал:
— Радует высокий образовательный ценз наших подопечных. Абсолютное большинство или уже имеет среднее образование, или учится в вечерней школе. Около двадцати процентов учится в техникумах и даже в институтах.
— Действительно, хорошо! — согласилась Лада.
— Это, по-моему, и без анкет можно было узнать. В отделе кадров, — пробормотал Роман.
— Ты неправ, — возразил Евгений. — В отделе кадров нет таких полных сведений. Ну ладно, продолжим. Большинство ответили, что любят читать и имеют дома библиотечки от 10 книг и более. Читать предпочитают фантастику и приключения.
Роман опять не удержался и фыркнул.
— Ты что, не согласен? — спросил Немов.
— Удивляюсь я на вас, социологов! Вы со многими своими вопросами лезете в открытую дверь!
— Откуда ты взял? — Евгений обиженно начал протирать очки.
— Ты меня спроси, я тебе и без анкет скажу, что подростки читают. Конечно, детективы в первую очередь.
— Ну, это твое субъективное мнение. А опрос дает объективную оценку. Понятно?
— Ладно, валяй дальше.
— Технику любят все. Однако никто почти не участвует в рационализации и изобретательстве.
— Это тоже объяснимо, — сказала Лада. — Ведь они только начинают осваивать производство. Так. Еще есть?
— Да, причем последние ответы в анкете неутешительны. На вопрос «Удовлетворены ли вы своей работой?» около шестидесяти процентов ответили отрицательно и основной причиной назвали плохие условия труда. Вот так-то!
— Ну и какой ты делаешь вывод? — спросил Роман.
— Вывод очень серьезный: реконструкция производства — это не только экономическая, но и социальная задача. Ведь большинство из анкетируемых — юноши, которые скоро уйдут в армию. А раз их не удовлетворяют условия труда, они на завод не вернутся. Вот об этом нужно сказать во весь голос, на весь завод, и это сделаешь ты!
Немов навел свой перст указующий на Романа. Тот было согласился, но вовремя вспомнил совет Демьянова.
— Нет, Женечка!
— Тебя не заинтересовала такая проблема? — разочарованно протянул Немов.
— Заинтересовала, Женечка, и даже очень. Но статью должен написать ты сам.
— Что ты, что ты! — замахал руками Немов. — Я же не умею.
— А ты пиши без всяких художеств. Вот как говоришь. И все получится. Ну, а стиль твой я поправлю...
— Попробую, — с сомнением сказал Евгений.
* * *
Ужин троих друзей не отличался разнообразием блюд, равно и сервировкой. На кухонном столе, покрытом клеенкой, полкило молочной колбасы, нарезанной в магазине, по бутылке кефира на брата и по городской булочке.
— Ну, показывай свой опус! — сказал Роман, вытряхнув в рот последние капли кефира прямо из бутылки (зачем пачкать чашки, их мыть потом надо).
— Интересно, из чего ее делают? — пробормотал вместо ответа копуша Женька, близоруко осматривая и обнюхивая кусок колбасы.
— Думаю, что все-таки из мяса! — саркастически заметил Аркадий, также приканчивая свой кефир.
— Да? — с сомнением сказал Немов. — Первый раз слышу, чтобы мясо было белого цвета...
— Значит, молока добавляют, — сказал Рома. — Колбаса же так и называется — «молочная». Где твоя писанина, давай посмотрю, пока ты с колбасой чикаешься...
Довод относительно молока убедил Евгения, и он послушно достал из портфеля исписанные листки. Роман разложил их тут же, на кухонном столе, и обнажил авторучку. Немов, глянув на нее, слегка поежился:
— Что, править будешь?
— Пройдусь слегка, — ответил Роман, немедленно вычеркнув первый абзац.
— Ой, — только и сказал Евгений. — Я же два часа это сочинял.
— Лихо, — одобрил Аркадий.
— Лишнее, — пояснил Роман, — ты бы еще с первобытного общества начал... Имей в виду на будущее, что начинать всегда лучше с середины.
— Слушай, — спросил Аркадий, — как у тебя это получается?
— Что это? — переспросил Роман.
— Ну, писать, — пояснил Аркадий. — Я, веришь, когда доклад надо сочинить, сижу, сижу...