Домби и сын
Шрифт:
— Вотъ видите ли, — продолжала м-съ Виккемъ, — жена моего дяди умерла точь-въ-точь, какъ его маменька. Дочь моего дяди точь-въ-точь, какъ м-ръ Павелъ, начала тосковать, сохнуть, чахнуть, такъ что я вамъ скажу…
— Что такое? — спросила Берри.
— Да то, что я никогда въ свт не согласилась бы переночевать одна съ Бетси Джанной, — сказала въ страшномъ волненіи Виккемъ, — ни за что, хоть осыпь меня золотомъ съ ногъ до головы!
Миссъ Берри натурально спросила, — почему же нтъ? Но м-съ Виккемъ, врная принятой метод, безъ всякаго зазрнія совсти продолжала таинственную рчь:
— Бетси
Миссъ Берри невольно вздернула носъ.
— И вотъ, — продолжала Виккемъ, понизивъ голосъ и съ нкоторой боязнью озираясь вокругъ комнаты, — покойница мать Бетси Джанны задумала съ того свта навщать свою дочку… да и какъ навщать! Колыбелька-то, знаете, виситъ, a она, покойница, такъ и юлитъ, такъ и юлитъ! Ужъ какъ это она длала, и когда она это длала, и узнавалъ ли ребенокъ свою мать, сказать вамъ не могу, a то наврно знаю, что Бетси Джанна частенько видла свою мать. Вы можете, пожалуй, сказать, что все это вздоръ, что я все это выдумываю; говорите, сколько угодно говорите, я не обижусь. Я даже совтую вамъ считать все это вздоромъ: вы будете спокойне въ этомъ прокл… извините меня… въ этомъ проклятомъ кладбищ, гд мы живемъ съ съ вами, миссъ Берри. Павлу, кажется, что-то пригрезилось. Потрите ему спину, миссъ Берри.
— Стало быть, вы думаете, — сказала миссъ Берри, слегка погладивъ по спин маленькаго Павла, — что и къ нему также приходила его матушка?
— Бетси Джанна, — возразила м-съ Виккемъ торжественнымъ тономъ, — высохла, что называется, какъ лучинка, и стала вовсе не похожа на ребенка, такъ же, какъ и онъ. Бывало, я смотрю на нее, a она сидитъ, сидитъ, да и думаетъ, ни дать, ни взять, какъ м-ръ Павелъ. Бывало, я заговорю съ ней, a она взглянетъ на меня такой старухой, старухой, старухой!.. a онъ разв не старикъ?
— Жива ли дочка вашего дяди? — спросила Берри.
— Да, она жива, Богъ съ ней, и вышла замужъ за серебряника, — возразила Виккемъ торжественнымъ тономъ, зная очень хорошо, что собесдница ея вовсе не ожидала такого отвта. — Да, говорю я, о_н_а-т_о жива, — повторила м-съ Виккемъ, длая особое удареніе на мстоименіи.
Было ясно, что другой кто-то умеръ, и племянница м-съ Пипчинъ натурально спросила: кто же?
— Мн бы не хотлось васъ обезпокоить, — съ важностью отвчала м-съ Виккемъ, поднося ложку ко рту. — Не спрашивайте меня.
Это было врнйшимъ средствомъ заставить себя спрашивать. Миссъ Берри нсколько разъ повторила вопросъ; м-съ Виккемъ посл нкотораго сопротивленія и отговорокъ положила ложку, осмотрлась вокругъ себя, взглянула на маленькаго Павла, и съ особой таинственностью начала рчь:
— Бетси Джанна любила очень многихъ, то есть любила она совсмъ не такъ, какъ другія дти, a привязанность ея была какая-то странная, даже, можно сказать, страшная… и что-жъ бы вы думали, сударыня моя? вс перемерли, кого она любила, вс до единаго!
Это неожиданное заключеніе такъ поразило племянницу м-съ Пипчинъ, что она съ неподдльнымъ ужасомъ обратила изумленные взоры на разсказчицу и не смла перевести духъ.
М-съ Виккемъ, качая головой, указала тайкомъ на кроватку, гд лежала Флоренса, и вслдъ затмь выразительно повела глазами на полъ къ тому мсту, подъ которымъ находилась маленькая комната, гд
— Помяните мое слово, когда придетъ время, — продолжала Виккемъ, — и благодарите Бога, что м-ръ Павелъ васъ не слишкомъ любитъ. Меня, слава Богу, онъ терпть не можетъ, и я спокойна на этотъ счетъ, хотя, признаться сказать, жизнь въ этой тюрьм не большая находка. Вы извините меня, миссъ Беринтія.
Племянница м-съ Пипчинъ до того была взволнована, что уже не смла подойти къ дтской кроватк и обдумывала, какъ бы навсегда избавиться отъ необходимости гладить по спин страшнаго ребенка. Въ эту минуту Павелъ проснулся, слъ на кровать и позвалъ къ себ Флоренсу. Волосы его были растрепаны, и лицо пылало: ясно, онъ видлъ какой-то страшный сонъ.
Флоренса, по первому призыву, соскочила съ своей постели, нагнулась надъ подушкой встревоженнаго братца и скоро убаюкала его своей псней. М-съ Виккемъ, качая головой, пророчественно указала на маленькую группу, прослезилась и повела глаза къ потолку.
— Спокойной ночи, — сказала тихонько Виккемъ, — спокойной ночи! Ваша тетушка, Богъ съ ней, довольно пожила на бломъ свт, и тужить много вы не станете.
Этотъ утшительный привтъ м-съ Виккемъ сопровождала взглядомъ, исполненнымъ самой отчаянной тоски. Оставшись одна съ двумя дтьми, она замтила на первый случай, что втеръ воетъ очень печально, какъ будто оплакиваетъ чью-нибудь смерть, и при этой в__р_н_о_й о_к_а_з_і_и сама заплакала чуть не навзрыдъ. Въ такомъ меланхолическомъ расположеніи духа пребыла она до глубокой полночи, пока сонъ насильно не сомкнулъ ея глазъ.
Неизвстно, въ какой степени пророчественное предсказаніе неминуемой смерти м-съ Пипчинъ поразило чувствительную душу ея племянницы, но во всякомъ случа миссъ Беринтія была очень рада, когда тетка при вход въ комнату накинулась на нее съ необыкновенной яростью и живйшими упреками, которые совершенно отстраняли мысль о близкой ея кончин. На слдующей недл тоже, слава Богу, она была въ добромъ здоровьи, хотя со стола ея постепенно исчезали вс горячія мясныя кушанья.
Павелъ между тмъ, какъ и прежде, съ непоколебимымъ постояиствомъ продолжалъ наблюдать м-съ Пипчинъ, и занималъ свое обыкновенное мсто между чернымъ бомбазиномъ и каминной ршеткой. Здоровье его немножко поправилось, хотя вообще онъ былъ такъ же слабъ, какъ при первомъ прибытіи въ этотъ домъ, и прогулка по морскому берегу его крайне утомляла. Чтобы ему не ходить пшкомъ, для него промыслили маленькую колясочку, въ которой онъ могъ лежать очень привольно съ азбукой въ рукахъ и другими элементарными книгами. Врный своимъ эксцентрическимъ выходкамъ, ребенокъ прогналъ отъ себя прочь краснощекаго дюжаго мальчишку, который вызвался возить его коляску, и взамнъ выбралъ для этой должности его ддушку, стараго, дряхлаго брюзгу въ истасканномъ клеенчатомъ камзол, отъ котораго несло запахомъ соли и морской травы.
Съ этимъ замчательнымъ возницей, въ сопровожденіи Флоренсы подл коляски и плаксивой Виккемъ, которая должна была идти позади не иначе какъ на значительномъ разстояніи, Павелъ каждый день вызжалъ на берегъ океана, и сидлъ или лежалъ тамъ по цлымъ часамъ. Въ это время никто такъ не досаждалъ ему, какъ маленькія дти, кром, разумется, Флоренсы.
— Отойди оть меня, пожалуйста, — говорилъ онъ обыкновенно, если къ нему подходилъ какой-нибудь мальчикъ. — Благодарю тебя, да только ступай отсюда прочь.