Дорога войны
Шрифт:
– Значится, так, – сказал он принужденно. – Я своих ребят всех помню. Те десять. Ну, что? Сгинули они. А у кого-то на пальце и кольца не было… Остаются пятеро. Один из них жив остался, а вот кто, не скажу. Не знаю. Эти имен не говорили, все прозвищами баловались – Лупус, Волот, Хмырь, Сохатый, Тарабост. Нельзя им было имена свои называть, а то злые духи услыхали бы и получили бы над ними великую власть.
– Понятно… – протянул Сергий. – А узнать, как их звали по-настоящему, никак нельзя?
– Тебе срочно надо?
– Ну-у… Можно маленько и обождать.
– Вот и обожди. Как в Сармизегетузе побываю, зайду к одному дружку, если тот жив еще, вызнаю имена.
– Отлично, – кивнул Сергий. – А чтобы ты не забыл… вот.
Лобанов положил на стол новенькую золотую монету.
– Это дело надо отметить, – воодушевился вексиллатион и приволок еще один кувшинчик, здорово запыленный.
– Это получше будет, – сказал он, – который уж год держу! Родосское.
Сопя, он разлил душистый напиток и поднял кружку:
– Ну, за удачу!
Сергий выпил. Вино было вкусное, в нем приятно совмещались терпкость и сладость.
– Удача нам не помешает, – сказал Лобанов, – если ты нам еще и подскажешь, где ты нашел скелеты своих воинов.
– А тебе для чего? – Взгляд Верзона сделался колюч. – Ты вот что. Выкладывай всё как есть, довольно меня побасенками кормить! Не зря все эти разговорчики. Видать, дело серьезное. Ну?
Глаза его буравчиками засверлили Сергия. Лобанов улыбнулся и представился:
– Кентурион-гастат Особой когорты претория Сергий Корнелий Роксолан. У нас задание, косвенно связанное с тем пятнадцатым воином. Ты прав, нас интересует не только и не столько спасшийся, как то золото, которое он охранял.
– Та-ак… – протянул декан, откидываясь к стене и хлопая ладонями по коленям. – Вот оно что. Угу, угу. И зачем тебе то золото?
– Да так, – улыбнулся Сергей Лобанов, – на карманные расходы.
– А если серьезно? – насупился Верзон.
– А если серьезно, то золото Децебала не должно попасть в руки Оролеса. Смекаешь?
– Ага! – каркнул дак. – Вот теперь мне все ясно. Только что ж я тебе могу подсказать, сам подумай. Где золото схоронено? Пожалуйста! Все три воза спустили в подземное святилище Замолксиса на горе Когайнон! Понял что-нибудь? Ага, я тоже ничего не понял. А я тебе все точно указал. Вот только где та гора. Это было ведомо одному верховному жрецу Мукапиусу, а он помер на моих глазах, когда Сармизегетузу брали. Вот и думай теперь.
– Не всё так мрачно, – спокойно сказал Сергий. – Правой рукой Мукапиуса был Сирм.
– Знавал такого… – протянул Верзон, изрядно захмелев. – Подлейший был человечишко. Так и этот давно уж там, – он указал на небеса, – скачет с кабирами наперегонки в садах Замолксиса.
– Ну не знаю, – усмехнулся Лобанов, – еще в прошлом месяце он был жив-здоров.
– Врешь! – недоверчиво вымолвил вексиллатион.
– Это правда, – сказал Искандер.
– Ага… – задумался Верзон. – Ну, тогда… Хм. Место тебе указать? Сыскал я те скелеты далеко отсюда. От Сармизегетузы надо держать на северо-восток, в самый глухой угол Бастарнских Альп. В десяти милях к северу от крепости Вастадава.
– Послушай, Верзон, – решительно сказал Сергий, – ты не хуже моего знаешь, как трудно ориентироваться в горах. И указание твое – «на десять миль к северу» – может завести нас куда угодно! Короче. Нам нужен проводник. То есть ты, Верзон. Послужишь Риму? Да и Дакии заодно. Я не говорю – сейчас, сейчас мы и сами по другому делу, но – в принципе?
– В принципе? – вексиллатион пожал все еще могучими плечами. – А чего ж. Можно и послужить. В принципе…
Уже по темноте Сергий добрался до претория, мощного сооружения из кирпича, с высокими стрельчатыми окнами, затянутыми промасленной тканью. Грамотка от презида отворила Лобанову все двери и довела до легата, крупного мужчины лет пятидесяти с квадратным лицом и тяжелым взглядом.
Лобанов отрекомендовался и протянул командующему легионом секретное послание от Марция Турбона. Тот прочитал, шевеля бровями и громко сопя.
– Ты знаешь, – спросил он, не поднимая глаз, – о чем тут говорится?
– Презид передал на словах – нужно помочь гарнизону Бендисдавы людьми. Если выделишь алу – хорошо, если две – просто отлично.
Легат усмехнулся.
– Выйдет просто отлично, – проговорил он. – Я направлю в Бендисдаву полутысячную алу астурийских конных лучников и Первую алу Августа итурейских тяжелых копьеносцев.
– Отлично! – подтвердил Сергий.
– Но не завтра. Через день.
– Лишь бы не позже.
– Послезавтра, – заверил Лобанова легат, – обе алы двинутся к Бендисдаве.
Хмурым утром, промозглым и ветреным, преторианцы покинули Апул. Проследовав миль десять по мощеной дороге, проложенной до самого Поролиссума, четверка свернула на проселок, уводящий от виа на запад, в сторону Тизии. Впрочем, было заметно, что «грунтовку» прокладывали не даки, – проселочная виа не виляла из стороны в сторону, шла прямо, мягко скругляя повороты. Гряду холмов дорога не переваливала, а прорывала выемкой; овраг не огибала – пересекала по насыпи.
– Ты слыхал, что говорили в каструме? – спросил Тиндарид, оглядывая скалы и рощи по сторонам дороги.
– О тарнах? – уточнил Сергий. Искандер кивнул.
– Это племя всегда тут кочевало, – пожал Роксолан плечами, – даки оттеснили их на север, а теперь тарнам опять захотелось вернуться.
– Они не просто вернулись, – пробурчал эллин. – Видели их боевой отряд, тридцать или сорок всадников, а ведет их сам Тарскана. Он дикарь, но полководец милостью богов. Если мы с ним свидимся, то не все доберутся до Бендисдавы.
– Не каркай, – сказал Сергий.
– Верзон упоминал о Белых Скалах, – подал голос Гефестай. – Там вроде хорошее место для обороны. Надо только успеть добраться до темноты.
– Вот именно. Ходу!
Сытые отдохнувшие кони легко перешли в галоп, только пыль сыпанула из-под копыт.
После полудня, когда солнце на две трети прошло свой путь по небосводу, Сергий углядел облачко пыли – на далеком плоском холме, расплывавшемся на фоне горного склона.
– Эдик! – рявкнул он. – У тебя глаз острей – кто это так гонит? И сколько их?