Дорогой ценой
Шрифт:
Сегодня по почте она получила письмо, и какое!
«Дорогая, любимая Маргита!
Я не могу уехать, не простившись с тобой хотя бы письменно, незнакомая моя сестра. Как бы мне хотелось увидеть тебя! Если бы вы, отец и ты, знали, как я тосковал, вы бы не боялись расстроить меня, и ты пришла бы ко мне. А теперь уже поздно.
Завтра утром мы уезжаем. Но я верю, что желание моего сердца исполнится. А пока всего доброго желает тебе, любимая моя сестра, твой Николай».
Какое письмо! Некоторое время Маргита стояла, совершенно потрясённая. Зачем она добровольно отказалась от радости увидеть брата перед отъездом, опасаясь навредить ему? А он тосковал по ней! Каким-то образом он узнал, что отец её посетил, что они примирились. Может быть, сам отец сказал ему об этом. А теперь действительно было поздно. Завтра он должен будет уехать с неисполненным желанием, и пройдут недели, пока он вернётся.
Что делать? Писать или телеграфировать? Выйдет слишком холодно.
Но ведь сейчас только первый час, а скорый поезд будет в пять.
Но он в Подолине, на последней станции до Боровцев, не останавливается, а до М. три часа езды.
Превозмогая своё волнение, молодая женщина пошла к пани Боровской, от которой узнала, что теперь, при хорошем санном пути, из Горки в М. можно доехать за два с половиной часа. Маргита написала учителю Галю, что ей необходимо уехать и что сегодня занятий не будет. Затем она сделала некоторые распоряжения и переоделась. За это время запрягли, и добрые кони повезли её в М,.
Прибыв на станцию, она едва успела купить билет… И вот она уже почти у цели. Наконец коляска остановилась. Она расплатилась с кучером и поспешила к освещённому входу аптеки. Сердце сильно забилось в ожидании увидеть любимого брата и отца перед их отъездом, а также от того, что она теперь могла войти в этот дом. Да, она шла к своим, которые её любили, тосковали по ней. Она шла домой, домой! Волнение её было слишком сильным. Ей пришлось остановиться, чтобы овладеть собой. В таком возбуждении ей нельзя было войти, её неожиданное появление испугало бы всех.
— Дома ли пан Коримский и чем он занят? — приветливо спросила Маргита вышедшего ей навстречу слугу. Как пригодилось ей сейчас знание словацкого языка!
— Они с паном доктором упаковывают вещи, — доложил слуга.
— А пан Николай?
— Он у пана провизора.
— Благодарю.
Она ласково кивнула ему и поспешила дальше. В тот раз Урзин показал ей дверь его комнаты, так что она теперь знала, куда идти.
Как хорошо, что Николай был как раз там, и они могли встретиться не при отце. Для него эта встреча после стольких лет могла бы быть очень тяжёлой.
Девушка тихо открыла дверь и так же тихо прикрыла её за собой. Её обдало приятным теплом. Она была слишком возбуждена, чтобы заметить холод на улице… Только теперь она почувствовала, как она продрогла. В комнате свет не горел, но было достаточно светло: огонь из камина освещал картину, запомнившуюся ей навсегда.
В глубоком удобном кресле сидел, поставив ноги на широкую низенькую скамеечку, её бледный, но красивый брат. А его прозрачная рука лежала на густых волосах сидевшего у его ног молодого человека. Маргита загляделась на них. Ей показалось, что и её место там, около молодого провизора. — Видите, Мирослав, — сказал Николай, — с вами всегда так хорошо. В вас есть что-то такое, что душу мою словно завораживает. Я был так возбуждён, что весь дрожал. Знал бы это Аурелий, он бы меня уложил в постель и дал бы что-нибудь успокаивающее, а здесь я и без порошков успокоился.
— Это понятно, дорогой мой, — улыбнулся Урзин.
Его голос, полный любви, тронул сердце Маргиты. Она хоть немного хотела их послушать.
— Понятно? Почему же?
— Господь, Которому я принадлежу и служу. Который сказал мне: «Я с тобой», является Князем мира. Не моя, а Его близость успокаивает вас. Вы разве не знаете, что один Иисус Христос может успокоить все бури и вылечить все раны?
Маргита, широко раскрыв глаза, удивлённо смотрела на говорящего. Значит, он верил, что Иисус Христос с ним, здесь! Он верил так же, как те испанские герои, мученики! Они в тюрьме, умирая, утешались Его присутствием.
— Мирослав, разве вы всегда думаете о Нём? Как это возможно?
— Очень просто, у меня ведь, кроме Него, никого нет.
Странное чувство овладело Маргитой. Ей показалось, что это должно быть большим богатством — иметь только Его Одного и притом жить в таком свете и мире, как этот молодой провизор.
Она непроизвольно шагнула вперёд и нечаянно что-то задела.
Урзин обернулся и увидел её. Его лицо просияло.
— А мы и не заметили, что у нас такой долгожданный гость!
Николай тоже обернулся.
— Маргита!..
Сердце не обманешь. Николай сразу узнал стоявшую в дверях.
В слезах она протянула к нему руки и бросились в его объятия.
— Никуша, родной мой!
— Маргита, ты пришла ко мне? О, как чудно!
— Ну как же мне было не приехать, когда ты так тосковал по мне! А я и не знала…
Обнявшись, Маргита и Николай плакали. Они и не заметили, как Урзин оставил их и как он ещё раз посмотрел на них, обернувшись в дверях. Его взгляд выражал и любовь, и боль одновремевно. Они и не увидели, как он коридоре, обессилев, прислонился к холодной стене и прижал обе руки сначала к груди, а потом к лицу. Постояв так немного, он побежал вверх по лестнице и вошёл в зал. С его лица исчезла бледность, утихла боль, от которой на этой земле нет лекарства.
Ничего не оставалось в его благородном лице, кроме глубокой печали во взгляде.
— В чём дело, Урзин? — с удивлением спросил аптекарь, закрывавший большой чемодан. — Николаю что-нибудь нужно?
— Нет, пан Коримский! — молодой человек улыбнулся. — Для этого он теперь слишком счастлив: пришла пани Орловская.
— Маргита? — Коримский опустил крышку чемодана и поднялся. — Она пришла сегодня, в такую непогоду? Когда?
— Только что, и я думаю, что она приехала прямо из Горки. Я пришёл сообщить вам об этом, потому что нужно позаботиться о горячем ужине и о спальне, рели позволите, я это сделаю за вас, пан Коримский.
Ответом был кивок головой и благодарный взгляд его гордых глаз.
Провизор удалился. Вскоре узнали пани Прибовская и все люди в доме, какая дорогая гостья к ним явилась. Женщины плакали от умиления, совсем потеряв голову. Хорошо ещё, что провизор сохранил самообладание и позаботился обо всём. Он велел принести из кондитерской и ресторана всё необходимое к ужину И он сам проветрил и протопил комнату для гостьи.
Затем они со слугой вынесли чемоданы из зала, навели порядок и зажгли свет, чтобы всё было готово, когда господа спустятся вниз.