Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

OCR Бычков

М. Н.

Свидтельствовалъ и подписалъ Коллежской Совтникъ и отправляющій должность Санктпетербургскаго Полицмейстера.

АНДРЙ ЖАНДРЬ.

Надюсь, дражайшая моя пріятельница и подруга, что ты ни мало не сумнваешся въ томъ, какое я принимаю участіе въ возставшихъ въ твоемъ семейств смятеніяхъ и безпокойствахъ. Знаю, колико для тебя чувствительно и прискорбно быть причиною всенародныхъ разговоровъ. Однакожъ не возможно никакъ,чтобы въ столь извстномъ произшествіи, все касающееся до молодой двицы, отличившей себя отмнными своими дарованіями и учинившейся предмтомъ общаго почтенія, не возбуждало любопытства и вниманія всего Свта. Желаю нетерпливо узнать отъ тебя самой вс о томъ подробности, и какимъ образомъ поступлено было съ тобою по случаю такого произшествія, которому ты не могла воспрепятствовать, и въ кототоромъ по всмъ моимъ догадкамъ претерплъ больше всхъ начинщикъ.

Г. Дигсъ, {* Лкарь.} призванный мною по перьвому извстію о бдственномъ семъ происшествіи, для узнанія отъ него о состояніи твоего брата, сказалъ мн, что рана его не опасна, ежели не усилится у него горячка, которая въ разсужденіи волнующихся его мыслей умножается очевидно. Г. Віерлей пилъ вчера у насъ чай; и хотя по мннію всхъ не держится ни мало стороны г. Ловеласа, но какъ онъ такъ и г. Симесъ порочили чрезвычайно твоихъ родственниковъ за грубой ихъ съ нимъ поступокъ, когда пришелъ онъ освдомиться о состояніи твоего брата, и свидтельствовать чувствуемое имъ сожалніе о случившемся происшествіи. Они говорили, что г. Ловеласу не возможно было не обнажить своей шпаги; и что братъ твой или отъ своего неискуства, или отъ чрезвычайной запальчивости подвергнулъ себя перьвому удару. увряютъ также, что г. Ловеласъ стараясь удаляться говорилъ ему: "Остерегайтесь г. Гарловъ; въ запальчивости вашей не стараетесь вы никакъ объ оборон, и подаете мн надъ собою преимущество. Имя почтеніе къ вашей сестр оставляю сіе охотно, ежели – ____________________". Но слова сіи учиня его еще злобне, отняли у него весь разсудокъ; и онъ бросился съ такимъ изступленіемъ, что соперникъ его давши ему легкую рану, отнялъ у него шпагу.

Братъ твой навлекъ на себя многихъ недоброжелателей, какъ высокомрнымъ своимъ нравомъ, такъ и своею гордостію, нетерпящею никакого противорчія. Недоброхотствующіе ему люди говорятъ, что при вид текущей изъ раны его крови въ великомъ изобиліи жаръ страсти его попростылъ гораздо; и что когда соперникъ его старался подавать ему помощь до прибытія лкаря, то онъ принималъ услуги его съ такою терпливостію, по которой можно было судить, что посщеніе г. Ловеласа не сочтетъ онъ никакъ себ обидою.

Но оставимъ разсуждать людей какъ имъ угодно. Весь свтъ о теб сожалетъ. Какое твердое поведніе безъ всякой перемны! Столько зависти, какъ часто сама ты говаривала, ошибаться во всю свою жизнь, не бывши ни отъ кого примчаемой, и не желая навлечь на себя ни отъ кого вниманія о потаенныхъ твоихъ стремленіяхъ ко благу! Лучше быть полезною, нежели блестящею, выбрала ты для себя надпись, которую я нахожу весьма справедливою. Однакожъ будучи теперь противъ твоей воли подвергнута людскимъ разсужденіямъ и разговорамъ, ненавидима въ ндр своей фамиліи за чужіе преступленія; какое должна добродтель твоя претерпвать мученіе? На конецъ признаться должно, что такое искушеніе совершенно соразмрно съ твоимъ благоразуміемъ.

Вс

твои друзья опасаются того, чтобы столь жестокая ссора между двумя фамиліями не произвела еще какого нибудь бдственнйшаго произшествія. Для сей самой причины прошу я тебя, учинить меня въ состояніи по собственному твоему свидтельству отдавать теб справедливость. Мать моя и вс мы, такъ какъ и вс люди ни о чемъ больше не говоримъ, какъ только о теб, и о слдствіяхъ, могущихъ произойти отъ огорченія и негодованія такого человка, каковъ г. Ловеласъ, которой жалуется открытымъ образомъ, что поступлено съ нимъ дядьями твоими чрезвычайно презрительно и обидно. Мать моя утверждаетъ, что благопристоиность запрещаетъ теб теперь какъ его видть, такъ и имть съ нимъ переписку. Она слдуетъ во всемъ мыслямъ дяди твоего Антонина, которой какъ теб извстно, удостоиваетъ насъ иногда своимъ посщеніемъ, и внушаетъ ей, какой порокъ для сестры ободрять такого человка, которой не можетъ иначе до нее дойти, какъ чрезъ кровь ея брата.

И такъ поспши, любезная моя пріятельница, описать мн вс обстоятельствы случившихся съ тобою приключеній, съ тхъ самыхъ поръ, какъ г. Ловеласъ началъ имть съ вами знакомство. А особливо увдомь меня о томъ, что произходило между имъ и твоею сестрою. Говорятъ о томъ различнымъ образомъ, и полагаютъ, что меньшая сестра похитила у своей старшей сердце ея любовника; заклинаю тебя изъясниться въ томъ со мною обстоятельне, дабы я могла удовольствовать тхъ, которымъ внутренность сердца твоего не столько какъ мн извстна. Ежели произойдетъ еще какое несчастіе, то чистосердечное описаніе всего случившагося прежде, можетъ служить твоимъ оправданіемъ.

Видишь, къ чему обязываетъ тебя преимущество твое надъ всми людьми одного съ тобою пола. Изъ всхъ женщинъ, которыя тебя знаютъ, или о теб слыхали, нтъ ни одной, которая бы не почитала тебя подверженною своему сужденію въ столь нжномъ и щекотливомъ дл. Однимъ словомъ, весь свтъ иметъ глаза свои обращенные на тебя, и кажется требуетъ отъ тебя примра; дай Богъ, чтобы ты имла свободу слдовать твоимъ правиламъ! Тогда, смю то сказать, все приняло бы настоящее свое теченіе, и не имло бы другой цли, кром одной чести. Но я опасаюсь твоихъ надзирателей и надзирательницъ; мать твоя имя въ себ удивительные достоинствы и способность управлять поведніями другихъ, принуждена сама слдовать чужимъ поступкамъ; твоя сестра и братъ отвлекутъ тебя отъ настоящаго твоего пути непремнно.

Однакожъ я теперь коснулась до такихъ предмтовъ, о которыхъ ты не позволяешь мн говорить пространно. Но извини меня въ томъ; теперь уже ничего больше говорить о томъ не буду. Между тмъ на что мн просить у тебя прощенія, когда я пользу твою почитаю своею, честь мою соединяю съ твоею; люблю тебя, какъ еще ни одна женщина другой такъ не любила; и когда горячность твоя ко мн позволяетъ мн уже давно называть себя твоимъ другомъ.

Анна Гове.

P. S. Пришли мн списокъ съ духовной дда твоего, которую онъ учинилъ въ твою пользу, и позволь мн показать то тетк моей Гартманъ; тмъ обяжешь ты меня чрезвычайно. Она уже давно меня проситъ достать ей ее прочесть. А между тмъ столько ты плнила ее твоими качествами, что не зная тебя лично, хвалитъ весьма расположеніе твоего дда, не вдая еще настоящей причины сей предпочтительности.

Въ замк Гарловъ 13 Января.

Колико ты, любезная пріятельница! приводишь меня въ замшательство чрезвычайною твоею учтивостію! не сумнваюсь ни какъ въ искренности твоей и чистосердечіи; однакожъ берегись, чтобъ ты снисходительною твоею ко мн пристрастностію не подала мн случая подозрвать нсколько твои разсужденія. Ты никакъ не могла того замтить, что я у тебя выучила и переняла множество удивительныхъ вещей, которыя умю искусно въ глазахъ твоихъ показывать такъ, какъ будто бы они собственно мн принадлежали; ибо ты всми твоими поступками, всми твоими словами, и всми твоими взорами, изображающими столь живо твою душу, нимало не зная того сама, подаешь наставленіе той, которая иметъ къ теб гораздо больше почтенія, любви и уваженія, нежели то теб извстно. И такъ, любезная пріятельница! буду на предки въ похвалахъ твоихъ нсколько воздержне, дабы посл учиненнаго мною признанія не нужно было подозрвать, что ты находишь удовольствіе хвалиться сама тмъ, что ты хвалишь себя, показывая наружно, будто хвалишь другаго.