Дьявольская секта (Сборник)
Шрифт:
— Да, опередили, — раздельно произнес я. — А потом мой брат был убит.
— На что это вы намекаете? — взорвался Холстед.
— Просто констатирую факт, — Сухо сказал я. — Вы знали Виктора Нишеми?
— Я впервые услышал это имя на слушании дела в суде. Должен отметить, что мне не нравится ход ваших мыслей, Уил.
— Мне тоже,— с горечью отметил я.— Давайте оставим эту щекотливую тему на время. Скажите, профессор Фаллон, к каким выводам вы пришли, исследовав свой поднос?
— Мне не хотелось бы касаться этого вопроса в присутствии Холстеда, — пробурчал Фаллон. — Вы и так достаточно много из меня выжали. Но так и быть, — помолчав, со вздохом произнес он. — Слушайте. Ничего существенного я не обнаружил, поэтому полагаю, что тайну подносов можно раскрыть, лишь обследовав подносы в паре. — Он встал. — Ну, пожалуй, с меня довольно всех этих разговоров. Предлагаю перейти к существу вопроса. Сколько вы хотите за свой поднос? Назовите любую сумму, и я сейчас же выпишу вам чек.
— У вас не хватит денег, — сказал я, и профессор захлопал от изумления глазами. — Я говорил, что цена подноса не обязательно будет выражаться в деньгах. Так вот, сядьте и выслушайте, что я вам сейчас скажу.
Не отрывая от меня внимательного взгляда, профессор медленно опустился в кресло. Я посмотрел на замерших в густеющих сумерках супругов Холстед и сказал:
— Прежде чем я расстанусь с подносом, я хочу, чтобы вы выполнили три моих условия. Это вам. ясно?
Фаллон хмыкнул, и я принял это за знак согласия. Холстед неохотно кивнул головой, с трудом поборов волнение.
— У профессора Фаллона довольно много денег, которые можно использовать, — продолжал я. — Поэтому он способен финансировать любую экспедицию, снаряженную для поисков города Уаксуанок. Вы не можете этого отрицать, Фаллон, поскольку и сами намеревались это сделать. Только вам придется взять с собой и меня. Согласны?
Фаллон смерил меня оценивающим взглядом.
— Не уверен, что вам это по силам, — ухмыльнулся он. — Это ведь не прогулка по Дартмору.
— У вас нет права выбора, — сказал я. — Это мой ультиматум.
— Хорошо, — сказал Фаллон. — В конце концов, рисковать собственной шкурой — ваше право.
— Второе условие: вы оказываете мне всяческое содействие в розыске организатора убийства моего брата.
— Это не помешает вашему путешествию по Юкатану? — вскинул брови профессор.
— Не думаю, — сказал я. — Мне кажется, что тот, кто отправил наемного убийцу за подносом, вооружив его обрезом, знал, что поднос с секретом. Может статься, что мы встретимся с этим злодеем на полуострове.
— Мне думается, вы спятили, — сказал Фаллон. — Но я согласен помочь вам.
— Замечательно, — удовлетворенно воскликнул я, готовясь добить его окончательно. — Третье условие — Холстед едет вместе с нами.
— Будь я проклят, если возьму с собой этого сукиного сына! — выпрямляясь в кресле, прорычал Фаллон.
— Уже второй раз за сегодняшний день я терплю ваши оскорбления. Мне следовало бы ударить вас...
— Заткнитесь! — вскричал я. — Меня уже тошнит от вас обоих! Сколько можно грызться между собой! Вот что я вам скажу. Пока оба вы объявились в одно время в одном и том же месте, так что оба заслуживаете похвалы. При этом вы выдвигаете друг против друга одинаковые обвинения, так что и здесь вы равны. Взгляните на это дело несколько иначе. Допустим, мы не берем в экспедицию Холстеда. Разве он успокоится? Он все равно будет крутиться возле нас, от него не так-то просто отделаться. И хотите вы этого или нет, профессор, но если все три мои условия не будут выполнены, я отдам мой поднос Холстеду. Тогда у каждого из вас будет по подносу, и вы сможете продолжить ваши академические игры. Так вы согласны выполнить мои требования или нет?
— Согласен, — уныло кивнул головой профессор.
— А вы, Холстед?
— Я тоже, — сказал он.
Затем оба они разом воскликнули:
— Где поднос?
Глава четвертая
В столице Мексики царила жара и суматоха, связанная с Олимпийскими играми. Гостиницы были забиты спортсменами и туристами до отказа. К счастью, у Фаллона в предместье Мехико имелся собственный шикарный дом с бассейном, и мы избрали его в качестве нашей штаб-квартиры. У супругов Холстед также было жилье в городе, но и они почти не вылезали из дворца профессора.
Твердо решив действовать, Фаллон не терял времени даром и, как хороший полководец, вывел свою армию на исходный рубеж для нанесения удара: потратив небольшое состояние на телефонные переговоры, он в результате сконцентрировал в Мехико значительные силы.
У меня тоже не было времени для безделья, я дорожил своей работой и не хотел ее терять, так что когда Фаллон развил бурную деятельность, мне пришлось долго и нудно объяснять своему боссу, с какими трудностями я столкнулся на ферме, оставшейся без хозяйского глаза, чтобы выпросить шесть месяцев отпуска за свой счет в связи со смертью моего несчастного брата.
Задействованные Фаллоном силы и средства были доступны только очень богатым людям.
— У всех крупных корпораций непременно возникают проблемы с обеспечением своей безопасности, — философски заявил однажды мне он. — Именно поэтому они были вынуждены содержать собственную службу охраны и детективов. Должен сказать, что эти специальные подразделения порой не только не уступают, но и превосходят по своей эффективности полицию. Именно поэтому я и решил, Уил, в частном порядке навести справки о Нишеми.
У меня -даже слегка закружилась голова. Как и большинство обычных людей, я никогда не задумывался над тем, какую силу и власть миллионеры могут при желании купить за свои деньги. Мысль о том, что, подняв трубку телефона, можно привести в движение частную полицейскую армию, заставила меня иначе взглянуть на окружающий меня мир.
Особняк Фаллона, расположенный на ухоженной территории в сорок акров, был просторным и прохладным. Слуги бесшумно появлялись по первому же зову хозяина и его гостей и так же бесшумно исчезали, когда в них не было необходимости. Я без малейших угрызений совести предался сибаритской роскоши.
К великому неудовольствию Фаллона, его поднос еще не доставили из Нью-Йорка, так что большую часть дня он проводил в научных перепалках с Холстедом. К счастью, теперь их споры носили скорее чисто профессиональный, а не личностный характер, чему во многом способствовала Катрин, держа муженька на коротком поводке.
Профессор и его неблагодарный ученик сцепились уже на следующее утро после нашего приезда.
— Мне думается, что этот Виверо был отъявленный лжец, — заявил Холстед, делая пробный выпад.