Эхо
Шрифт:
– Это ничего, - будто прочитав ее мысли, добавляет собеседник.
– Баланс вашего счета в банке будет восстановлен уже завтра. Нельзя же оставлять ребенка без подарков в такой день.
Перед первой в его жизни Михайловой половиной(1), Том озадачивает Молли неожиданной просьбой. Она как раз упаковывает чемодан сына, старясь не выдать слез, что то и дело наворачивались на глаза — она еще не расставалась со своим ребенком на столь долгий срок.
– Мам?
– Том стоит у окна, положив руки в карманы старых домашних штанов, что стали коротки ему за лето.
«Мальчики в его возрасте так быстро растут», - едва успевает подумать Молли, когда он продолжает:
– Я могу сказать в Итоне, что мой отец умер?
–
– у нее от растерянности опускаются руки и несколько упакованных в пластик белоснежных рубашек соскальзывают на пол.
Они одновременно опускаются на корточки, чтобы подобрать одежду.
– Я не хочу попасть в касту неприкасаемых только потому, что мой отец… - Том замолкает.
Молли бросает рубашки и садится на пол, поджав под себя ноги по-турецки. Итонский колледж не пришлось оплачивать из средств, поступавших от Холмса. Том попал в число государственных стипендиатов. Молли знает, он мечтает добраться до известных экспериментальных установок биологического и физического факультета. И все-таки перспектива обучения в старейшем и престижнейшем учебном заведении страны страшит его. Скрепя сердца он уже неделю тренируется носить знаменитую форму — черная визитка, строгие брюки, туфли. К тому же Том заранее окрестил остальных учащихся «сборищем невыносимых снобов», а учителей «надутыми индюками». Слыша эту фразу по возвращении с каждого из пяти вступительных экзаменов (каждый из которых он тем не менее сдал на высшую оценку), Молли хмурясь, думала о том, что носи ее сын фамилию не Хупер, а Холмс, ему возможно было бы куда комфортнее в этом «инкубаторе английских джентльменов».
– Если хочешь, мы можем перевести тебя в другую школу. Еще не поздно.
– Она не собирается становится Волумнией, губящей сына ради честолюбия (2).
Том бросает на нее негодующий взгляд. Он не трус.
– Итон — это сборище папенькиных сынков. Уверен, именно об этом их первый вопрос, если твоя фамилия не говорит за тебя. Я все продумал. Скажу, что мой отец был наполовину французом - как раз и второе имя сгодится — и похоронен на континенте. Достаточно для того, чтобы они от меня отвязались.
– Если тебе так будет легче, - Молли касается еще по-детски чистой кожи лба, спускается по переносице и легонько бьет по кончику носа.
– Спасибо, - очень тихо говорит Том и касается ее щеки коротким поцелуем.
(1) В Итоне академических периоды по традиции называются «половинами»:
– Михайлова половина, с начала сентября до середины декабря.
– Постная половина, с середины января до конца марта.
– Летняя половина, с конца апреля до конца июня — начала июля.
(2) Героиня трагедии «Кориолан»
========== Часть 3 ==========
Привычная жизнь Молли дает крен, когда осенью 2009 года она переходит на работу в Госпиталь св. Варфоломея.
Майк Стенфорд осторожно берет ее под локоток, направляя в переплете коридоров, и доводит до еще одного рабочего места.
– К пользованию лабораторией помимо основного персонала допускаются студенты и некоторые внештатные сотрудники… Строго говоря, на данный момент только один - внештатный консультант Скотланд-Ярда. Хм, похоже он здесь, сейчас и познакомитесь.
Ее спутник толкает сдвоенные двери, и они попадают в лабораторию. Высокий брюнет, пренебрегший внутренним распорядком и не надевший белый халат поверх костюма, словно скроенного по его мерке, еще несколько мгновений не обращает на визитеров никакого внимания. Отслеживая время по секундной стрелке дорогих часов, он заканчивает свой мини-эксперимент и наконец поднимает глаза.
Не сразу. Не сразу Молли узнает его, но все-таки раньше, чем Майк представляет их друг другу. Она дергается и ее локоть выскальзывает из чутких пальцев.
– …Хупер, наш новый ведущий патологоанатом, - слова доносятся до ее уха искаженно, словно через
– Мистер Холмс, консультирующий детектив…
Майк еще что-то говорит, но все внимание Молли приковано к Шерлоку. Тот небрежно кивает Стемфорду, но взгляд сосредоточено и методично скользит по фигуре женщины — от точки к точке. Молли кажется, что ее читают, и от этого становится неуютно. Удовлетворив интерес, Шерлок отворачивается.
– Я здесь частый гость, так что мы еще успеем привыкнуть к друг другу, а теперь простите, мне нужно вернуться к работе, - произносит он, возвращаясь к химикатам и пробиркам.
Молли закусывает губу, чтобы не выдать вздох (облегчения или разочарования, она не решила). Не узнал.
Поначалу она избегает детектива (детектив, он теперь детектив! Кто бы мог подумать), стараясь планировать свое расписание так, чтобы не пересекаться с ним ни в лаборатории, ни в морге. Впрочем, очень скоро Молли понимает, что никакое расписание Холмсу не указ. Пользуясь своим уникальным статусом он имел привычку не только приходить в госпиталь, когда потребуется, но и подчинять своей воле медперсонал. Давно недовольные таким положением вещей коллеги Молли быстро смекнули, на кого можно скинуть несносного консультанта Скотланд-Ярда. Так она вдруг становится записным помощником Шерлока. Обычно эта помощь заключается в банальных «принести», «открыть», но иногда и ей перепадает и что-то интересное. Отношения у них складываются непросто - Холмс довольно резок в оценках и суждениях и кажется на первых порах считает, что мисс Хупер к нему неравнодушна (безосновательный страх быть узнанной сковывает ее в его присутствии, холодит сердце и путает мысли). Но постепенно Молли перестает теряться и мямлить, обретая спокойную уверенность и доказывая, что не зря занимает свою должность. Она изучает своего старого-нового знакомого, исподтишка подглядывая за ним во время работы, слушая его разговоры с приветливым инспектором Лестрейдом, пытаясь уловить и понять ход его невероятно быстрых мыслей. Иногда, засидевшись на порцией спагетти из больничного кафетерия, она размышляет: как бы сложилась ее жизнь, если бы… И быстро отгоняет ненужное мечтание.
Спустя пару месяцев Молли встречает у работы шикарный черный автомобиль. Красивая женщина, дежурно улыбаясь, приглашает ее внутрь. Вздохнув, Молли ныряет в салон. Майкрофт, в отличии от своей помощницы, не теряет времени на натянутое дружелюбие.
– Мисс Хупер.
– Мистер Холмс, - отвечает она и тут же продолжает, стараясь перехватить инициативу: - Вы можете быть спокойны. Шерлок не узнал меня. Я в свою очередь, не считаю нужным напоминать ему.
– Да, у моего брата особый способ хранения информации, - кивает старший их Холмсов и на мгновение поднимает глаза к потолку, как бы в задумчивости.
– Срок нашей договоренности истек с наступлением шестнадцатилетия Томаса, и более вы ничем со мной не связаны. Но, опираясь на наше долголетнее и плодотворное сотрудничество, я бы хотел попросить вас об одолжении. Смените место работы. Обещаю, это не доставит вам неудобств.
Молли, предвидевшая такую просьбу, крепко сжимает сложенные замком пальцы.
– Даже если он когда-нибудь вспомнит меня, ему неоткуда узнать о моем сыне.
Майкрофт оценил сделанное на слове «моем» ударение еще одним кивком. Ободренная этим успехом Молли продолжает:
– И потом, это вовсе не моя вина, что ваш брат выбрал…
Следующим утром Молли приходит на работу в отличном настроении — ей удалось остаться на своем месте. Она знает - если бы Майкрофт на самом деле почувствовал, что непредвиденная встреча может грозить раскрытием тайны, которую он оберегал в течении стольких лет или иной неприятностью, он бы незамедлительно сделал так, чтобы ее уволили. Но Холмс был прав — их договор истек, и если бы Молли хотела, она, ничем не рискуя, могла бы открыться Шерлоку в первый же день.