Ельцин
Шрифт:
Одна из причин, по которой Ельцин соглашался выступать и часами находился на сцене, заключалась в том, что он хотел доказать, что окончательно поправился. Рассказывая о выступлении перед комсомольцами в ВКШ, Суханов пишет: «Выступая без перерыва, он как бы демонстрировал свое физическое состояние. Ибо ходили слухи о его тяжелой болезни, и он отнюдь не желал быть в глазах людей немощным, вызывающим сострадание политиком» [596] . Студенты спросили, как он выдержал испытания прошлого года. Ельцин ответил в духе своего испытательного сценария и привел в пример революционное прошлое России:
596
Суханов Л. Три года. С. 68.
«Считали после таких потрясений, что я теоретически не должен был бы быть уже выше земли, но так получилось, что все-таки и бывшая спортивная закалка, физическое состояние здоровья и т. д., все-таки такое моральное крупное потрясение постепенно я пережил. Но не слишком ли это? Нет, категорически нет. Что со мной? Все время опять идти по более легкому пути, по которому мне нравится? Все время по асфальту, а не по протоптанной дорожке, не знаю. Я считаю, что, конечно, и это не фраза, а работа, общественная, любая другая работа по сравнению с какими-то личными там, это совершенно несовместимо и несравнимые даже понятия. Что же, люди,
597
Встреча в ВКШ. С. 28–29.
В рамках политических реформ, намеченных на 1987–1988 годы, предусматривалась и реформа советской парламентской системы. Был учрежден новый Съезд народных депутатов СССР, в работе которого приняли участие 2250 членов. Две трети депутатов избирались по территориальным округам, одна треть — рядом официально признанных и подконтрольных организаций. КПСС получила квоту в 100 мест следующим образом: Политбюро выдвинуло Горбачева и 99 других членов на Пленуме ЦК 10 января 1989 года, а второй пленум, который состоялся 16 марта, утвердил все сто кандидатур. В то время прошло почти незамеченным, что на январском пленуме Борис Ельцин не поддержал кандидатуру Егора Лигачева. Начиная с 1920-х годов это был первый случай, когда при голосовании в ЦК, — какой бы вопрос ни обсуждался, — кто-либо из его членов выступил против мнения партийной верхушки. В марте он был одним из 78 членов ЦК, проголосовавших против Лигачева, а возможно, проголосовал и против других кандидатур тоже [598] .
598
Архивная стенограмма январского Пленума доказывает факт исторического голосования Ельцина. В марте, когда Горбачев представил список официальных кандидатов, против голосовали уже десятки. Ельцин публично заявил, что в марте он был одним из 78 участников, проголосовавших против Лигачева — против него проголосовало наибольшее количество членов ЦК. С начала опалы Ельцина в 1987 году Центральный комитет собирался в феврале, мае, июле и ноябре 1988 года. Каждый раз Ельцин, как все, голосовал за предложения руководства.
Ельцин, как партийное пугало, не имел никаких шансов заполучить гарантированное место. Он мог попасть на съезд только по одному из 1,5 тысячи территориальных округов. Горбачев подумывал об участии в гонке по округам, но потом отказался от этой мысли из страха, что Ельцин окажется его соперником и победит на выборах [599] . Впрочем, сомнения Горбачева ничуть не облегчили Ельцину пересечение этого избирательного Рубикона. Министрам, в отличие от партийных работников, было запрещено участвовать в работе съезда. Чтобы стать депутатом съезда в случае победы на выборах, Ельцину пришлось бы отказаться от должности в Госстрое. Съезду предстояло сформировать новый, компактный парламент из числа своих членов (за ним сохранялось старое название Верховный Совет), и только вошедшие в Верховный Совет могли получать жалованье законодателей. Таким образом, если бы Ельцин вошел в число 2250 членов Съезда народных депутатов, но не стал одним из 542 избранных в Верховный Совет, он остался бы без средств к существованию. Но это его не остановило. «Решение… уже давно созрело», и в середине декабря 1988 года Ельцин вступил в борьбу [600] .
599
Болдин В. Крушение пьедестала. С. 339.
600
Ельцин Б. Исповедь. С. 16–17. Валентин Юмашев — в ту пору молодой журналист, познакомившийся с Ельциным и его семьей, — вспоминает, что осенью 1988 года Ельцин не сомневался, что будет баллотироваться в делегаты съезда. Юмашев, первое интервью с автором, 4 февраля 2002.
Два месяца он потратил на разведку, изучая избирательные возможности. Документы от его имени были поданы в 50 округах, и 11 февраля он был выдвинут кандидатом от Березников как местный герой. Ельцин полетел в город кружным путем через Ленинград, чтобы сбить с толку партийную слежку. Богатый выбор вариантов он обсуждал с секретарем ЦК Анатолием Лукьяновым, с которым в 1985 году делил загородную дачу. Лукьянов сказал, что Ельцин обязан оставить решение за Политбюро. Тот проворчал в ответ, что «такой разговор мог бы состояться только в тридцатые годы» и он предпочел бы забыть о нем [601] . Ельцин, захваченный боевым духом, стал подумывать о том, чтобы баллотироваться в Москве, а не на Урале. В период предписанного отсеивания кандидатов, пока партийные органы пытались помешать ему баллотироваться или загнать его в провинцию, он продвигал вперед свою платформу. «В Борисе Ельцине явно есть что-то от Хьюи Лонга», — писал Дэвид Ремник в «Вашингтон пост». Журналист почти ожидал, что Ельцин использует девиз луизианского сенатора: «Каждый человек — король». Ремник заметил сходство Ельцина с еще одним культовым героем американской истории: «Когда [Ельцин] оказывается перед телевизионной камерой, он иногда останавливается на полуслове, проводит рукой по своей густой гриве седых волос, иронически улыбается в объектив, а затем продолжает. Точно так же вел себя Мохаммед Али после легкого боя» [602] . 22 февраля 1989 года после двенадцатичасового предвыборного собрания местная избирательная комиссия зарегистрировала Ельцина кандидатом по национально-территориальному округу № 1 — Московскому, самому крупному округу страны, привлекающему к себе наибольшее внимание. Ельцин снял свою кандидатуру по березниковскому округу.
601
Интервью Музыкантского.
602
Remnick D. Boris Yeltsin, Adding Punch to Soviet Politics // The Washington Post. 1989. February 18.
Для ведения избирательной кампании был создан разношерстный штаб, который возглавил инженер Госстроя и друг Льва Суханова, Александр Музыкантский. Некоторые люди из штаба остались с Ельциным и впоследствии. Валерий Борцов, партработник невысокого ранга из Ростова-на-Дону, в январе приехал в Москву на поезде, чтобы предложить свои услуги. Он встретился с Ельциным, и тот решил сделать его своим помощником на общественных началах. В феврале на избирательном митинге Ельцин игриво поинтересовался у корреспондентки «Правды» из Казахстана Валентины Ланцевой, державшей в руках купленную ко дню рождения мужа корзину цветов, не ему ли предназначена
603
Интервью автора с Валерием Борцовым, 11 июня 2001, и Валентиной Ланцевой, 9 июля 2001.
Избирательная брошюра Ельцина «Перестройка принесет перемены» появилась 21 марта, всего за пять дней до голосования. Его предвыборные плакаты расклеивали на подъездах домов, на фонарных столбах и остановках общественного транспорта. На 19 предприятиях были созданы комитеты активистов, которые вели работу с избирателями на рабочем месте [604] . Используя ораторские навыки, приобретенные в Свердловске и отточенные в Московском горкоме, Ельцин колесил по городу, выступал несколько раз в день, отвечал на море вопросов. Толпы, собиравшиеся в парках, на хоккейных аренах и стадионах, в последнюю неделю достигали десятков тысяч человек. Поклонники Ельцина надевали на себя двусторонние щиты с надписью «Борись, Борис!», носили значки с его изображением и рукописные таблички «Руки прочь от Ельцина!», «Борис прав!», «Мы с тобой, товарищ Ельцин», «Не народ для социализма, а социализм для народа». Ельцин упивался всеобщим вниманием. Своим боевым кличем он избрал «борьбу за справедливость», против порочной практики привилегий. Билл Келлер из «Нью-Йорк таймс» хорошо уловил дух, царивший на митинге под открытым небом, на который пришло более 7 тысяч страшно озябших горожан:
604
Об этой важной группе см.: Garcelon M. The Estate of Change: The Specialist Rebellion and the Democratic Movement in Moscow, 1989–1991 // Theory and Society. № 26 (February 1997). P. 55–56.
Господин Ельцин достиг невероятного для советской политики взаимопонимания с аудиторией, и это слегка пугает даже некоторых его сторонников. Сегодня толпа приветствовала его всплеском желания защитить его: Ельцину советовали не рисковать, отвечая на «провокационные» вопросы, содержавшиеся в записках, переданных из толпы. В один момент ему даже велели надеть меховую шапку, чтобы не простудиться на холодном ветру. Он надел.
Ельцин сумел превратить партийные нападки в свое главное преимущество, используя их для того, чтобы подчеркнуть свой статус отверженного и близость к обычным людям. Они стали частью любой речи господина Ельцина, наряду с популистскими требованиями о том, чтобы партийные бонзы отказались от своих привилегий, чтобы людям было позволено решать важные политические проблемы путем референдума, и чтобы коммунистическая партия находилась под контролем избранного правительства [605] .
605
Keller B. Soviet Maverick Is Charging Dirty Tricks in Election Drive // New York Times. 1989. 19 March.
В конце всех обращений Ельцин хлопал в ладоши, потом сцеплял их и поднимал на уровень лба, потрясая ими перед слушателями.
Единственным его соперником был директор ЗИЛ Евгений Браков; более двадцати потенциальных кандидатов, в том числе член Политбюро Виталий Воротников, свои кандидатуры сняли. Личность Бракова была идеальной мишенью, но Ельцин отказался прибегать к неспортивным «американским» методам. Вброшенные каверзные вопросы — например, просьба объяснить причины разрушения Ипатьевского дома в Свердловске или вопрос о том, как его дочь Елена в 1987 году получила номенклатурную квартиру, — вызывали у Ельцина досаду, но терялись при перетасовке поступающих записок [606] . Грязные партийные трюки — срывание ельцинских плакатов, опубликование заказных писем в поддержку Бракова в «Московской правде» и отправка клакеров на его митинги — приносили обратный результат и лишь способствовали укреплению имиджа «Давида, борющегося с Голиафом». В начале марта в журнале «Известия ЦК КПСС» наконец-то была издана стенограмма октябрьского Пленума 1987 года, ставшая поистине манной небесной. Виталий Третьяков, впоследствии раскаявшийся в том, что прежде поддерживал Ельцина, писал с энтузиазмом, что стенограмма показала Ельцина дальновидным («вчера он один говорил о том, о чем сегодня рассуждают все»), демократом в вопросах информации («образ сокрушителя тайн всегда привлекателен для людей») и человеком с развитым чувством гражданского долга (он «не борется за власть для себя») [607] . За десять дней до выборов руководство КПСС приняло неразумное решение создать комиссию, возглавляемую членом Политбюро Вадимом Медведевым, чтобы определить, не отклонился ли Ельцин от линии партии. В знак протеста в Москве прошли три крупнейших митинга предвыборной кампании, самые большие со времен революции 1917 года; в мае медведевская комиссия была без лишнего шума распущена. По оценке Ельцина, назначение комиссии и бранные письма в «Московскую правду» (Ланцева показала, что многие из них были чистыми фальшивками) повысили его рейтинг на 15–20 %.
606
Ельцин признал свою роль в сносе Ипатьевского дома на встрече в Высшей комсомольской школе в ноябре 1988 года. Об этом он говорил больше в первом томе мемуаров, изданном в 1990 году.
607
Третьяков В. Феномен Ельцина // Московские новости. 1989. 16 апреля.
К кампании присоединялись кандидаты от других округов. 35-летний историк Сергей Станкевич, специалист по конгрессу США, который баллотировался в Черемушкинском районе Москвы, отправил Ельцину телеграмму поддержки, а фотокопию ее использовал для саморекламы. Еще 26 прогрессивных кандидатов, преимущественно профессоров, ученых и писателей, сделали то же самое. Некоторые распространяли фотографии, где они были изображены пожимающими руку опальному кандидату. Станкевич, в ноябре 1987 года организовавший проельцинскую демонстрацию в Москве, не мог этого сделать, потому что с Ельциным он до этого не встречался [608] . По всему городу «главными ориентирами стали два довольно простецких соображения: оппозиция любому начальству и поддержка всех, кто за Ельцина. Все кандидаты рангом пониже оппонента всячески подчеркивали свое рядовое положение, словно дворянский титул, и все, кто имел на это хоть какие-то основания, цеплялись за близость к Ельцину» [609] .
608
McFaul M. Russia’s Unfinished Revolution: Political Change from Gorbachev to Putin. Ithaca: Cornell University Press, 2001. P. 70–71; Kiernan B., Aistrup J. The 1989 Elections to the Congress of People’s Deputies in Moscow // Soviet Studies. № 43 (November — December 1991). P. 1051–1052; Сергей Станкевич, интервью с автором, 29 мая 2001.
609
Колосов В. А., Петров Н. В., Смирнягин Л. В. Весна 89: география и анатомия парламентских выборов. М.: Прогресс, 1990. С. 225.