Ельцин
Шрифт:
Хотя оппортунизм сыграл здесь свою роль, Ельцин не превратился в политического экстремиста, и этим дело не исчерпывалось. Он не впервые задумался о первенстве России внутри СССР. Еще в Свердловске он размышлял о России как о нелюбимой приемной дочери Советского Союза и разрабатывал планы придания ей нового статуса и передачи определенной власти регионам. Хотя до выборов 1990 года права россиян не были для него приоритетными, в первом же выступлении на Съезде народных депутатов СССР в мае 1989 года он поддержал необходимость «территориального суверенитета», «экономической и финансовой самостоятельности» всех советских республик, одобрительно отозвавшись о предложении Латвии [688] . К этому времени, несмотря на резкую критику со стороны Медведева и Горбачева, пытавшихся скрыть этот факт, «российские» настроения уже пользовались популярностью среди элиты РСФСР. Отчасти их возникновение было вызвано распространением националистической заразы в Прибалтике и других республиках, отчасти они объяснялись недовольством по поводу принятого 26 апреля 1990 года решения Съезда народных депутатов СССР, которое уравнивало в правах 15 «союзных» республик СССР и около 30 «автономных» республик, этнических регионов, расположенных на территориях союзных республик, преимущественно в России. «Ни одно другое действие не могло лучше подчеркнуть утверждение Ельцина о том, что Центр игнорирует и подавляет Россию и что России нужен сильный лидер и право отменять на своей территории действие союзных законов» [689] . Боевым кличем России стала декларация, принятая съездом 12 июня 1990 года. Она провозглашала «суверенитет» России, то есть право на национальное самоопределение, территориальную целостность и примат российских законов над союзными (как только будет принята новая советская конституция или заключено федеративное соглашение) [690] . Декларация получила почти полную поддержку депутатов, даже Воротникова и коммунистов. При поименном голосовании 907 человек проголосовали за, 13 — против и 9 воздержались. Ельцин в интервью со мной вспоминал то голосование и последовавшую за ним оглушительную овацию как кульминацию своей работы в Москве. «Для меня… вообще у всех, кто присутствовал в зале, это был момент ликования» [691] . Джинна выпустили из бутылки. В ноябре 1988 года манифест приняла Эстония, следом за ней — еще пять союзных республик, а остальные сделали это до конца 1990 года (последней о своем суверенитете в декабре 1990 года объявила Киргизия).
688
Первый съезд народных депутатов СССР, 25 мая — 9 июня 1989 г.: Стенографический отчет. В 6 т. М.: Издание Верховного Совета СССР, 1989. Т. 2. С. 48.
689
Hough J. F. Democratization and Revolution. P. 385. См. также: Walker E. W. Dissolution: Sovereignty and the Breakup of the Soviet Union. Lanham, Md.: Rowman and Littlefield, 2003.
690
В большинстве рассказов последняя деталь опущена. Съезд фактически отверг поправку, которая немедленно ввела бы положение о примате. Stewart G. E. SIC TRANSIT: Democratization, Suverenizatsiia, and Boris Yeltsin in the Breakup of the Soviet Union // Ph.D. diss., Harvard University, 1995. P. 272–273. Но когда постановление вошло в силу, оно напоминало «теорию аннулирования» о праве любого штата США не признать на своей территории действие федеральных законов, предложенную Джоном Калхуном в 1820-х и 1830-х годах.
691
Борис Ельцин, первое интервью с автором, 15 июля 2001.
Открытие счетов РСФСР подлило масла в огонь негодования, издавна испытываемого в России по поводу экономических условий советского федерализма. Премьер-министр Силаев убедился, что на протяжении семидесяти лет Центр бессовестно обкрадывал Россию. Он был шокирован тем, что РСФСР субсидировала в союзный бюджет 46 млрд рублей (около 30 млрд долларов по официальному обменному курсу). При поддержке Ельцина Силаев старался в 1991 году ограничить эту цифру 10 млрд рублей и передать данную сумму братским республикам через контролируемый Россией счет, а также собрать долги потребительскими товарами [692] . Когда разговор пошел о рыночных ценах, стало ясно, что колоссальные российские запасы углеводородов и минералов — это горшок с золотом, который нужно защищать от Центра и от более бедных советских республик. И Ельцин выказал сочувствие новым — независимым от официальных профсоюзов — рабочим организациям, возникшим в 1989 году в угледобывающей (и не только) промышленности России и Украины и возглавившим забастовочное движение с требованием установления рабочего контроля над предприятиями.
692
Иван Силаев, интервью с автором, 25 января 2001. Были достигнуты соглашения с Литвой и Киргизией, но в целом процесс затормозился.
Во время трехнедельной поездки по регионам России в августе 1990 года (летал он регулярными рейсами «Аэрофлота») ельцинский популизм достиг своего пика. В башкирском Стерлитамаке его выступление, на которое можно было попасть только по приглашениям, проходило в Доме культуры содово-цементного комбината.
«Глядя на то, как умело Ельцин обращается с толпой, становилось ясно, почему местные власти так стремились заручиться его покровительством… Ельцин только начал говорить, как помощник прервал его, сказав, что громкоговорители на улице не работают и что тысячи людей, собравшихся на площади, начинают волноваться.
Через несколько минут Ельцин бросил элиту, собравшуюся в душном зале, и через окно вылез на низкий козырек над входом. Прием ему был оказан потрясающий. Он сорвал пиджак и к восторгу толпы недовольно гримасничал, пока техники не протянули ему микрофон.
„Что ж, думаю, это мероприятие можно было организовать и получше“, — сказал он, сурово взглянув на смущенных организаторов» [693] .
693
Keller B. Boris Yeltsin Taking Power // New York Times. 1990. September 23.
Во время нескольких остановок Ельцина окружала такая плотная масса доброжелателей, что ему приходилось запрыгивать в трамвай или грузовик, чтобы выбраться. В поселке Раифа близ столицы Татарии Казани, где Ельцин прожил пять лет до войны, он отправился купаться в местном озере, а потом подарил свои полосатые плавки хозяевам, которые превратили этот подарок в центральный элемент «одной из главных легенд поселка», раз в год предъявляемый на всеобщее обозрение [694] .
694
Трусы Ельцина // http://www.channel4.ru/content/200205/10/112.trus.html.
Говоря с национальными меньшинствами, Ельцин пользовался антимосковскими настроениями. Писателям в Казани он сказал, что если бы был татарином, то боролся бы за «самостоятельность Татарской республики». Приехав 5 августа в Казанский государственный университет, он был встречен пикетчиками с плакатами «Азатлык» (то есть «свобода» на татарском языке), и именно тогда он обратился к татарам со своим знаменитым призывом «брать столько суверенитета, сколько сможете проглотить». В столице Башкирии Уфе он перефразировал этот призыв: «Мы говорим башкирскому народу: „Возьмите ту долю власти, которую сами сможете проглотить!“» [695] Броскую фразу придумал новый советник по вопросам национальностей, этнограф и социолог Галина Старовойтова. Фраза вполне соответствовала взглядам Ельцина на этот вопрос, и он пользовался ей с большим успехом. Во время той же поездки он критически отозвался по поводу того, во что обходится россиянам статус СССР как супердержавы. «Благотворительность начинается дома, — заявил он. — И Россия не будет помогать другим государствам, а также поддерживать оборону СССР, оплачивать космические программы и помощь зарубежным странам» [696] .
695
Литвин А. Ельцины в Казани. Казань: Айбат, 2004. С. 70–71; Логинов B. Союз можно было сохранить. С. 165–166.
696
Yeltsin Continues Russian Tour to Bashkir ASSR / FBIS-SOV-90–156, 1990. August 13. P. 82.
Трения между Россией и СССР дошли в 1990–1991 годах до предела не в результате разногласий по какому-то одному вопросу, а скорее вследствие действия множества взаимосвязанных факторов. Для бунтаря Ельцина децентрализация власти была необходимым условием проведения политической и экономической реформы. Он собирался стать первым избранным главой Российского государства и ускорить темп экономических перемен, доведя их до логического завершения, которое в его понимании более не укладывалось в прокрустово ложе марксистской теории: «Я считаю, в мире нет как того капитализма, о котором говорили классики, так нет и того социализма, о котором они говорили… Я не за тот социализм, который социализм ради социализма. Я за то, чтобы народу жилось хорошо» [697] . Прелюдией к рыночным реформам должен был стать антикризисный пакет мер, направленных на преодоление дефицита. Необходимо было заставить советских и иностранных потребителей платить России справедливую цену за топливо и сырье. Только самоуправление позволило бы правительству республики идти этим путем.
697
Доброхотов Л. Горбачев — Ельцин. С. 198.
Горбачев высказался о взаимосвязи между децентрализацией власти и изменениями в политике и экономике с большей степенью выразительности, чем Ельцин. Игра в суверенитет, заявил он в мае 1990 года, направлена на уничтожение государственного социализма (коммунизма) как идеологии и социальной модели. «По сути, в нем содержится попытка отлучить Россию от социализма… Автор программы… как бы одним росчерком пера хочет нас пригласить, чтобы мы распрощались с социалистическим выбором 1917 года» [698] . Защищая центральную власть, Горбачев видел себя не только продолжателем дела социальных преобразований в духе освященной временем и не подлежащей пересмотру советской доктрины, но и защитником конституционной стабильности.
698
Там же. С. 194.
Сделало ли все это конфронтацию неизбежной? Высокопоставленные участники игры боялись этого и пытались уговорить Горбачева кооптировать Ельцина, посулив ему солидную политическую должность. Александр Яковлев и Георгий Шахназаров, который раньше умолял Горбачева отправить Ельцина за границу, считали, что после выборов в РСФСР Ельцину следует предложить пост вице-президента СССР. Горбачев отказался, сказав, что Ельцин со своим ненасытным честолюбием никогда не согласится [699] . В декабре 1990 года он назначил на эту должность Геннадия Янаева, бывшего комсомольского работника, которому, как ему казалось, можно доверять; в августе 1991 года Янаев станет одним из руководителей заговора с целью свержения Горбачева. Хотя Ельцин отверг бы предложение стать вице-президентом (как он впоследствии упомянул в интервью со мной, оно снизило бы его статус до «личного помощника Горбачева»), он наверняка рассмотрел бы вопрос о более жирном куске — например, о должности председателя Совета министров СССР, если бы такое предложение поступило в 1989 году. Но после того, как он возглавил РСФСР, говорить больше было не о чем [700] .
699
Шахназаров Г. С вождями и без них. С. 373; Александр Яковлев, первое интервью с автором, 9 июня 2000. Яковлев сказал, что в разговоре с ним Горбачев сначала принял идею вице-президентства, но после разговора с членами Политбюро выступил резко против.
700
Борис Ельцин, второе интервью с автором, 9 февраля 2002.
Общую почву можно было найти скорее в конкретных политических шагах, чем в распределении постов. Идеи Ельцина об экономических и социоэкономических переменах оставались весьма приблизительными. Несколько месяцев он поддерживал разрозненный план, предложенный экономистами Игорем Нитом и Павлом Медведевым, заключавшийся в том, чтобы для мотивации работников выпустить собственную валюту, которую они назвали «красными деньгами». Внедрение этого плана в аграрном секторе раскололо кабинет Силаева, и была найдена более подходящая альтернатива. Программа экономических реформ «Пятьсот дней» давала последний шанс для сотрудничества с Центром. Разработанная в период с февраля по август 1990 года группой экономистов во главе со Станиславом Шаталиным и Евгением Ясиным из горбачевского лагеря и Григорием Явлинским из лагеря Ельцина, эта программа призывала Россию и Советский Союз более решительно двигаться к рыночной гармонизации экономической деятельности. За полтора года планировалось полностью устранить контроль над ценами, начать приватизацию собственности (для обозначения этого процесса использовался эвфемизм «разгосударствление»), устранить союзные промышленные министерства и передать регулятивные функции «межреспубликанскому экономическому комитету», образованному после заключения «договора об экономическом союзе». Эта программа, как в августе заявлял Ельцин митингующим в Поволжье и на Урале, должна была за два года стабилизировать экономику и в третий год привести к росту и повышению уровня жизни. 11 сентября Верховный Совет России принял программу, но Горбачев струсил. 16 октября он объявил, что не будет утверждать программу «Пятьсот дней», заявив, что она обессиливает союзное правительство. Ельцин возразил, что Россия будет проводить реформы отдельно, что было воспринято кремлевскими консерваторами как очередное подтверждение того, что сотрудничать с ним невозможно [701] . Явлинский, раздосадованный поведением Горбачева, а в некоторой степени — и Ельцина, ушел с поста вице-премьера РСФСР. Через год в личной беседе с вдовой Андрея Сахарова Еленой Боннэр Ельцин скажет: «В другой раз дурачком не буду!» [702]
701
На заседании Политбюро через несколько часов после выступления Ельцина руководитель аппарата президента Валерий Болдин заявил, что «надо расстаться с иллюзиями в отношении Ельцина. Он никогда не будет работать вместе с нами. Человек не вполне здоровый и видит себя только в конфронтации». Премьер-министр Рыжков сказал, что Ельцина интересует только власть и что он не успокоится, пока не займет место Горбачева. В Политбюро ЦК КПСС… / Сост. А. Черняев и др. М.: Горбачев-фонд, 2006. С. 618–619.
702
Елена Боннэр, интервью с автором, 13 марта 2001. Ельцин сказал это, когда Боннэр стояла рядом с ним на балконе Белого дома в августе 1991 года, после того как был подавлен путч. За несколько месяцев до этого она говорила ему, что Горбачев, отклонив план «Пятьсот дней», заставил его выглядеть глупо.
Горбачев пошел на попятную не только в экономике. Он расширил круг президентских полномочий, назначил на ключевые посты непримиримых противников реформ (например, премьера Рыжкова Горбачев заменил министром финансов Валентином Павловым), использовал войска против националистов в странах Балтии и на Кавказе. Проводя консультации по вопросу нового Союзного договора, о необходимости которого он заявил 11 июня 1990 года, за день до провозглашения суверенитета России, Горбачев ни в чем не уступил республикам.