Ельцин
Шрифт:
С 16 августа Ельцин находился на переговорах с Назарбаевым в Алма-Ате. 18 августа, в воскресенье, он по какому-то наитию на четыре часа отложил свое возвращение в Москву, решив искупаться в горной речке и сходить на концерт. Пилотам Ельцин велел приземлиться на военном аэродроме в Кубинке, в 60 км к западу от центра Москвы. Впоследствии в интервью со мной он говорил, что если бы они сели, как планировалось, во Внукове, то его арестовали бы и расстреляли по приказу Крючкова, чтобы затем использовать это событие в качестве прикрытия широкой волны репрессий. В мемуарах Ельцин не пишет о возможности расстрела, и утверждение выглядит маловероятным [730] . Расследование, проведенное после подавления переворота, показывает, что начальство КГБ хотело направить его самолет на другую посадочную площадку, в Чкаловск, где Ельцина предполагалось удерживать до разговора с министром обороны, маршалом Советского Союза Дмитрием Язовым, а затем организовать ему «переговоры с советским руководством». По поручению Крючкова его первый зам Виктор Грушко провел обсуждение этого вопроса на совещании, состоявшемся в 13 часов 17 августа; в ходе совещания заместитель министра обороны Владислав Ачалов ясно дал понять, что придется использовать силу, но из-за неуверенности в том, какова будет реакция Ельцина, не смог убедить в этом остальных. «После приземления [в Чкаловске] начальник аэропорта под предлогом опоздания встречающих пригласит Ельцина Б. Н. в отдельную комнату, где с ним побеседует Язов. При этом Ачалов в ходе разговора поставил перед подразделениями ВДВ и группой „А“ задачу — нейтрализовать охрану Президента РСФСР, чем исключить нежелательные эксцессы: сопротивление, применение оружия. Поскольку участники совещания не смогли
730
Борис Ельцин, третье интервью с автором, 12 сентября 2002, в котором он рассказал мне о приземлении в Кубинке. В «Записках президента» (с. 73) он пишет, что приземлился во Внукове, а не в Кубинке. Там же (с. 71) он утверждает, что путчисты обдумывали возможность сбить его самолет. То же пишет и Суханов (Суханов Л. Три года. С. 15). Прояснить ситуацию можно будет лишь тогда, когда независимые исследователи получат доступ к соответствующим архивам.
731
Степанков В. Г., Лисов Е. К. Кремлевский заговор. М.: Огонек, 1992. С. 119–121; ГКЧП: процесс, который не пошел // Новая газета. 2001. 13 августа. Ч. 4 (курсив добавлен).
Олег Бакланов, один из главных фигурантов переворота, 18 августа сообщил Горбачеву в Форосе, что они уже арестовали Ельцина, но потом изменил свою версию, сказав, что это будет сделано в ближайшее время. Имеющаяся документация показывает, что Ельцин числился в списке из 70 человек, которые подлежат аресту после того, как в действие вступят танки. 19 августа 60 бойцов отряда «Альфа» на рассвете были посланы окружить дачи правительства РСФСР в поселке Архангельском-2, где Ельцин ночевал. Был отдан приказ взять Ельцина живым и доставить его на островок в заповеднике «Завидово» в 90 км от Москвы. В то утро Ельцин был разбужен около шести часов утра и сразу же собрал свою политическую команду, большая часть которой жила на тех же дачах, совсем рядом с ним. Сначала было решено призвать рабочих к двухчасовой «предупредительной забастовке»; потом Ельцин заговорил о более радикальных действиях. Группа составила воззвание «К гражданам России». Дочери Ельцина напечатали текст прямо на кухне, и Иван Силаев по телефону передал его в российский Белый дом. В воззвании содержался призыв к всеобщей забастовке неопределенной продолжительности [732] .
732
Ярошенко В. Ельцин: я отвечу за все. М.: Вокруг света, 1997. С. 131–132.
Примерно в то же время Крючков отменил ордер об аресте. Он сделал это по совету бывшего соседа Ельцина по даче Анатолия Лукьянова, поддержавшего путчистов и пообещавшего обеспечить законодательную поддержку Верховного Совета (но только после 26 августа). «Крючкову импонировал совет Лукьянова занять выжидательную позицию, дав тем самым Ельцину „проявиться“, а народу — понять, что демократический лидер России против наведения порядка в стране» [733] . Вскоре после этого Крючков решил прибегнуть к тактике не кнута, а пряника. Это не сработало: «Ельцин отказывается сотрудничать. Я с ним разговаривал по телефону. Пытался его вразумить. Бесполезно» [734] . Единственным, кто призывал «немедленно принять меры по ликвидации группы авантюриста Ельцина Б. Н.», был генерал армии Валентин Варенников, главнокомандующий сухопутными войсками Советской армии. 19 и 20 августа он находился в Крыму и Киеве. Если бы Варенников, который в 1945 году участвовал во взятии Берлина и в Параде Победы на Красной площади, а в 1980-х годах воевал в Афганистане, оказался в Москве, отношение военных к Ельцину могло бы оказаться более жестким [735] .
733
Степанков В. Г., Лисов Е. К. Кремлевский заговор. С. 121. Заговорщики планировали блокировать Ельцина в «Архангельском-2», об этом говорится там же, с. 117–125, 156–157, 160–161, 165–166. В «Записках президента», с. 97–98, Ельцин вспоминает еще один телефонный разговор с Крючковым, состоявшийся по инициативе Ельцина из Белого дома. Вадим Бакатин, который осенью 1991 года служил председателем КГБ, добавляет, что среди командиров «Альфы» были разногласия относительно того, следует ли арестовывать Ельцина. Избавление от КГБ. М.: Новости, 1992. С. 20–21.
734
Степанков В., Лисов Е. Кремлевский заговор. С. 123.
735
См.: Taylor B. D. Politics and the Russian Army: Civil-Military Relations, 1989–2000. Cambridge: Cambridge University Press, 2003. P. 241–242. Российские источники сообщают, что, когда Крючков доложил о непреклонности Ельцина, Олег Бакланов, партийный куратор военно-промышленного комплекса и один из восьми членов ГКЧП, сделал себе заметку: «Взять Б. Н. [Бориса Николаевича]».
К тому времени как Крючков сообщил о непокорности Ельцина своим соратникам по заговору, российский президент, обсудив с командой, стоит ли оставаться в Архангельском-2 или лучше поехать в столицу, остановился на втором варианте и около девяти часов выехал в направлении Белого дома. Покидая дачу, он надел пуленепробиваемый жилет. Наина Ельцина сказала, что толку от этого не будет, ведь голову он не защищает, «а главное — голова» [736] . Машина Ельцина и несколько автомобилей охраны проехали мимо солдат и танков. Телохранители под руководством Коржакова были вооружены, но получили приказ не открывать огонь, если машина президента не будет атакована. Ельцин не общался с семьей до 21 августа, когда он позвонил, чтобы поздравить дочь Елену с днем рождения.
736
Ельцин Б. Записки президента. С. 68. Когда немного погодя внуки Ельцина должны были покинуть дачу на машине вместе с Наиной Иосифовной, его дочери велели им лечь на дно, если начнется стрельба; тогда десятилетний Борис спросил, не выстрелят ли им в голову. «День в семье президента», интервью с семьей Ельцина, снятые Эльдаром Рязановым для РЕН-ТВ, 20 апреля 1993 года (видеозапись предоставлена Иреной Лесневской).
Засев в Белом доме, Ельцин, его правительство и временный председатель парламента Руслан Хасбулатов потребовали освобождения Горбачева и занялись координацией сопротивления путчу и устроившей его хунте. Свои указы они распространяли по телефону, факсу и через зарубежные СМИ, поскольку советские были для них закрыты. Ельцин объявил, что, как Президент России, принимает командование над всеми военными и милицейскими частями, расположенными на территории РСФСР. В 12.30 он, в сером костюме и при галстуке, вышел на площадку перед Белым домом. Им двигало любопытство, и он отмахнулся от предостережения Геннадия Бурбулиса о том, что в кустах или на крышах могут быть снайперы. Несколько помощников подхватили Ельцина под руки и попытались остановить его. «Он был абсолютно бесстрашен — либо не сознавал опасности, либо просто думал, что все это несерьезно» [737] .
737
Бурбулис Г. Президент от природы // Московские новости. 2006. 27 января; слова Мэри Дежевски, британской журналистки, присутствовавшей на месте, интервью с автором, 14 сентября 2007.
Накрапывал небольшой дождь. Прямо к подножию лестницы подъехал огромный оливково-зеленый танк Т-72 № 110 из Таманской дивизии, построенный на Уралвагонзаводе в Нижнем Тагиле (Свердловская область). Ельцин медленно сошел по ступенькам, выхватил у одного из стоявших рядом людей маленький российский флаг и остановился прямо перед
738
Цитата и подробности по поводу его решения взяты из моего третьего интервью с Ельциным. Хасбулатов пишет (Хасбулатов Р. Великая российская трагедия. Т. 1. С. 163), что он и другие уговорили Ельцина подняться на танк, но рассказ Ельцина этому противоречит. Присутствовавший при этом советник Ельцина, Виктор Ярошенко, говорит, что незадолго до этого Ельцин мог видеть, как юноша лег на землю перед другим танком, и смелость молодого человека повлияла на него. Друзья еле успели оттащить юношу с пути танка № 112. Эта сцена и комментарии Ярошенко показаны в фильме «Президент всея Руси», часть 3.
Само обращение, как и «секретный доклад» Ельцина 1987 года, не отличалось красноречием, это был плод коллективного труда вместе с Хасбулатовым и Силаевым. В нем провозглашалась ценность демократического осколка гибнущей советской цивилизации. Новое правительство России, говорилось в обращении, пыталось сохранить «единство Советского Союза, единство России» и не может принять незаконных и безнравственных действий ГКЧП, которые «возвращают нас к эпохе холодной войны и изоляции Советского Союза от мирового сообщества» [739] . Пользуясь выражением Анатолия Черняева, самый «музыкальный» момент Ельцина был связан не с тем, что он говорил, а с тем, как и где он это делал.
739
Обращение и другие важные документы, связанные с августом 1991 года, можно найти на http://old.russ.ru/antolog/1991/putch11.htm.
Через несколько минут выступление Ельцина было показано по каналу CNN, и его увидели во всем мире. Советскому телевидению было позволено показать лишь небольшие фрагменты, но у телевизионщиков были друзья в западных новостных агентствах, которым они и передали запись, запрещенную к показу. Копии записи были отправлены на Урал и в Сибирь. Любая московская семья, имевшая спутниковую антенну, могла настроиться на канал CNN. После окончания истории с переворотом фотографии Ельцина на танке № 110 заполонили газеты и журналы. Советские люди видели в них отблески культового образа другой революции, намертво отпечатавшегося в их сознании еще с детства: Ленин на Финляндском вокзале после возвращения из Швейцарии обращается к петроградскому пролетариату с броневика в апреле 1917 года. Фотографы снимали Ельцина с земли, поэтому его «довольно неуклюжая фигура выглядела „монументальной“, его косноязычие казалось „гласом народа“, а неопрятный вид символизировал не застигнутого врасплох политика, а сильного лидера, исполненного праведного возмущения и бескорыстной решимости» [740] .
740
Bonnell V. E., Freidin G. Televorot: The Role of Television Coverage in Russia’s August 1991 Coup / Ed. N. Condee. Soviet Hieroglyphics: Visual Culture in Late Twentieth-Century Russia. Bloomington: Indiana University Press, 1995. P. 32.
Тревога не стихала. Ожидаемая всеобщая забастовка так и не началась, но ГКЧП не сумел воспользоваться этим промахом. В Белом доме Ельцин и 300–400 его последователей забаррикадировались в коридорах с помощью мешков с песком и офисной мебели, на всякий случай приготовив противогазы и оружие. На улицы вышло около 75 тысяч человек (это днем, ночью количество людей стало меньше) [741] . В 17.00 19 августа Ельцин назначил своего уральского протеже, вице-премьера РСФСР Олега Лобова, руководителем командного центра «резервного правительства», которое следовало создать в бомбоубежище в Верхней Сысерти, южнее Свердловска. Андрея Козырева, до этого времени исполнявшего чисто декоративные обязанности министра иностранных дел России и свободно владевшего английским языком, отправили в Лондон, чтобы подготовить почву для работы «правительства в изгнании» [742] . Другим указом Ельцин обратился к военнослужащим и призвал их не исполнять приказы изменников: «Солдаты, офицеры и генералы! Над Россией, над всей страной сгустились тучи террора и диктатуры. Но они не могут превратиться в вечную ночь».
741
Это был максимум для территории вокруг Белого дома. Но 20 августа около 200 тысяч демонстрантов — сторонников Ельцина — направились к зданию Моссовета на Тверской, где милиции и военных было меньше; серьезные демонстрации прошли и в других городах России и Советского Союза. См.: Balzer H. Ordinary Russians? Rethinking August 1991 // Demokratizatsiya/Democratization. № 13 (Spring 2005). P. 193–218.
742
После того как непритязательный Лобов обратился к участникам митинга в Свердловске, командующий военным округом пригрозил ему арестом. Тогда Лобов предупредил, что призовет людей к всеобщей забастовке. Противостояние прекратилось после провала путча. Олег Лобов, интервью с автором, 29 мая 2002.
Первым из многих западных лидеров со словами поддержки Ельцину позвонил Джон Мейджор. Утром во вторник 20 августа из Овального кабинета позвонил президент США Буш. Ельцин впервые завоевал его восхищение. «Услышав голос Ельцина, Буш поверил в то, что в этой драме все же будет герой, человек, который на самом деле победит злодеев, — и этим героем будет не Горбачев, а Ельцин». Он сказал, что если Ельцин победит танки, то Россия «проложит себе путь в цивилизованное сообщество государств» [743] . Буш отдал негласный приказ американским спецслужбам передать Ельцину разведывательные данные о перемещениях советских войск и направить в московский Белый дом специалиста из американского посольства, который помог бы ельцинской группе обезопасить телефонные разговоры от вмешательства и прослушивания [744] .
743
Beschloss M. R., Talbott S. At the Highest Levels. С. 434; Ельцин Б. Записки президента. С. 172. Ричард Никсон считал отношение Буша к Ельцину предвзятым, и, по его мнению, путч показал, что Буш «в корне ошибался», сравнивая достоинства Горбачева и Ельцина. См.: Crowley M. Nixon in Winte. P. 64.
744
Dunlop J. B. The August 1991 Coup and Its Impact on Soviet Politics // Journal of Cold War Studies. № 5 (Winter 2003). Р. 112–113. О решении Буша и о «горьких протестах» Агентства национальной безопасности, которое отвечает за радиотехническую разведку, впервые сообщалось в статье: Hersh S. M. The Wild East // Atlantic Monthly. 1994. Juny. Один из государственных чиновников рассказывал: «Мы общались с Ельциным в режиме реального времени… Мы следили за каждым приказом и преподносили Ельцину информацию на блюдечке». Агентство беспокоило раскрытие американских возможностей в слежении. Президент Буш совершенно правильно решил, что в тот момент самое главное — помочь Ельцину.