ЭмоБоль. Сны Кити
Шрифт:
— Какая?
— Такая трогательная, беззащитная. Её хочется обнять, защитить.
— Тише, тише. Не забывай — она всеобщая погибель. Ты должен…
— Я помню. Не надо снова всё повторять.
— Тогда вперёд. Ты должен обмануть бдительность своих сводных братцев. Времени у нас всё меньше. Скоро гусеницы окуклятся. Лети — и прощай навсегда, мой герой!
— Может, для начала отпустишь мою руку, Ма?
Глава 23
ДневниКити. Вербальная измена на крыше
Пишу, лёжа в кровати. Сегодня утром я опять проснулась с улыбкой на губах, и мне абсолютно наплевать, что центральные площади центральных городов нашего мира утюжат гусеницы-переростки. Они, на минуточку, ещё не убили ни одного человека. А алкоголь и никотин каждый день убивают тысячи людей. И рак убивает. И гопники убивают. И террористы. И глупость, и равнодушие. И проклятая жара на улице каждый день косит старичков и гипертоников. Так что гусеницы сдают позиции. Если первые дни после их появления СМИ просто лихорадило сплошными шапкозакидательскими выступлениями политиков, обещавших немедленно уничтожить гигантских уродов, и невероятными теориями их происхождения от учёных, то теперь им скромно уделяют пару-тройку минут хроники в новостях.
Жаль! Они такие забавные. Вчера вечером смотрели с Ритой по «MTV-HD» эфир концерта «RADIOHEAD» в поддержку насекомых и их защитников. Мне показалось, что лохматые жирные тела гусениц вибрируют в такт параноидальным ритмам Йорка. Завораживающее зрелище. Мы даже собрались с Риткой и Мурзилой съездить посмотреть на гусишек в Москву. А то исчезнут, как гигантские бабочки, а мы их так и не увидим своими глазами. Сначала хотели метнуться на «Сапсане», но передумали — слишком дорого и публика пафосная — сплошь бизнес да депутати с депутанками (как их называет Мурзила). Поедем самым дешёвым ночным поездом. В Москве на Красной площади Мурзилины знакомые — радикальные экологи — кантуются в палаточном городке, они пообещали провести нас через кордоны к гусеницам. Экологи сказали, что на них нужно смотреть вблизи — тогда испытаешь неимоверные по силе эмоции.
Кстати, про эмоции. Вчера в салоне наблюдала одну гиперэмоциональную особу, которая довела всех нас и вдобавок своего парня до белого каления. Дело было так. Привёл студент свою подружку к нам делать тату на крестце. Только Дэн провёл первую линию, девица в крик, вскочила, вся красная, слёзы ручьём — вы меня обманули, говорили, что не больно, я больше не хочу. Ну, все растеряны, что делать — непонятно. Парень её тоже красный стоит, только от стыда. Полчаса пытались все вместе её уговорить доделать работу — быстро и не больно. Бесполезняк. Стоит столбом. Потом спрашивает:
— А что делать с полоской?
Дэн говорит:
— Сама пройдёт. Она тонкая. Вы уходите?
— Нет, — говорит девица, хлюпает носом и продолжает стоять. А время идёт. Ещё час пытались уложить её и продолжить работу. Вроде ложится. Только Дэн машинку включает, вскакивает и дрожит крупной дрожью. Парень её уже не знал, куда от стыда деваться. Наконец Дэну этот цирк надоел, и он сказал, что отказывается от работы и денег брать не будет, только пусть уже уйдут. Студент, по-моему, был несказанно благодарен за конец мучений. А девица ушла не попрощавшись. Нельзя идти делать тату, если ты к этому не готова. Ничего хорошего не получится. Тату, конечно, не подвес, но психологически подготовиться нужно обязательно. А ещё нужно слушаться мастеров, раз уж ты отдал своё тело в их руки. Сколько Мурзила ни говорит клиентам, чтобы они резко не вставали после прокола, всё равно вскакивают. А сейчас по этой жаре такие резкие движения крайне опасны. Вот вчера опять. Проколола она парню крыло носа, и он вскочил, довольный. Резкий перепад давления, и кузнечик в обмороке на полу. Хорошо, что я всегда наготове. Горизонтальное положение для героя, нашатырь к носу и вентилятор к голове. Потом кубик сахара под язык и горячий крепкий чай. Медсестра Кити спасла очередного кузнечика.
Тут все у меня в салоне спорят, чем питаются гигантские насекомусы. Прошла уже неделя, а никто ещё ни разу не видел, чтобы они хоть что-то ели. Ритка уверена, что знает их секрет. По её теории они питаются нашими эмоциями. Причём в первый день вторжения они так сильно обожрались человеческими растерянностью, брезгливостью и страхом, что вот уже неделю переваривают эту пищу, распластавшись на площадях, ну и наслаждаются всеобщей любовью, которую вызывают какими-то флюидами. Или феромонами. Ритка умная. Я прямо ею горжусь. А чего? На мой взгляд, вполне жизнеспособная теория, ничем не хуже, чем теория какого-то французского энтомолога, что гусеницы — продукт генетических мутаций, вызванных пестицидами нового поколения и экспериментами по генной модификации. Я так и знала, что во всём виноваты ДДТ и соя! Конечно, не вся соя одинаково вредна, и до начала моей идиосинкразии на известную книгу я даже любила поесть всякие тофу. Но сейчас слово из трёх букв для меня однозначно ругательское. Поэтому, когда вчера Мурза положила на стол передо мной самиздатовскую брошюру со стихами поэта по имени ЕС Соя, я решила что это такой нездоровый прикол. Мы с Дэном (слава богу, всё обошлось) всю неделю друг друга по-доброму подкалывали (я понимаю, с каким трудом это даётся Дэну, и продолжаю им восхищаться), и позавидовавшая нам Мурзила, видимо, решила присоединиться. Но я ошиблась. Мурзила решила со мной поделиться хорошей поэзией. ЕС, несмотря на дурацкий псевдоним, оказался очень талантливым и весьма симпатичным экземпляром. Настоящее открытие. Я, вообще-то, не большой фанат поэзии. В детстве мне нравилась любовная лирика Маяковского. Удивительно было представлять, как большой, сильный монстр превращается в беззащитного, трогательного и такого родного тебе человека. Ну и потом — он просто гений! Потом школьная программа почти отбила у меня любовь к поэзии. Ритмичные стихотворцы типа Дельфина, Нойза МС, Ноггано, Васи Васина и «NRKTK» подарили надежду на то, что поэзия жива, но без музыкального фона мне трудно представить своё наслаждение рифмами. Однако с книгой ЕС Соя я зависла с первой до последней страницы. Начала читать в салоне, а закончила уже дома, позабыв про привычные вечерние развлечения вроде компа или телика. Может быть, так просто совпало, что мне позарез оказались нужны чужие переживания, такие искренние и в то же время такие красивые, хоть и жёсткие местами, упакованные. Я с удовольствием погрузилась в чужой мир, словно поговорила с родным человеком, пусть немного порой пафосным и чуточку позёрским, как слово LOVE, выколотое на костяшках его правой руки, или звёздочки на его тонкой шее, или вечная сигарета в зубах, и кольцо в носу, и крашеные в белый цвет волосы (это я нашла, не поленилась, в Сети фотографии юного одесского дарования), зато чрезвычайно талантливым. А я считаю умение непошло рассказать о своих личных душевных переживаниях большим талантом. Разбередил мне душу поэт ЕС Соя, ужасно захотелось поделиться своими эмоциями и впечатлениями с самым близким человеком, с тем, кого люблю. С тем, кого уже три года нет в живых. Хоть на кладбище поезжай и читай стихи у могилы. Наверное, я так и сделаю в ближайшие выходные, а вчера мне так романтики захотелось, что я сдуру попёрлась на Риткину крышу повыть на луну и посмотреть на звёзды. Ритка задерживалась на съёмках, и никто не мог мне помешать. Только не подумайте, что я полезла на крышу, чтобы оттуда спрыгнуть. Мне действительно захотелось забраться поближе к звёздам, которые кто-то зажигает. Поближе к ЕТ. Побыть наедине с собой. Проветрить голову и понять наконец, что за чертовщина со мной происходит. Другого более уединённого места, чем узкая пологая крыша, где мы иногда загораем с Ритой, я придумать не смогла. Поднялась по чёрной лестнице на душный чердак, перелезла через лохматые пыльные трубы и через маленькое окошечко выбралась на крышу, с которой видны крыши, крыши, крыши, кусочек Исакия и шпиль Адмиралтейства. Листовое железо крыши за жаркий день раскалилось до предела, мои кеды почти прилипли к нему. Белые ночи ещё не кончились, поэтому насладиться звёздным небом в полной мере у меня не получится. Но самое главное, я оказалась на крыше не одна. Я выглянула из-за большой дымовой трубы и застыла в недоумении. Моё одиночество непрошено и бесцеремонно скрашивал какой-то странный тип. Он сидел ко мне спиной, лицом во двор-колодец, на самом краю крыши, там, где установлена хлипкая на вид решётка заграждения. Незваный гость смело навалился на загородку и свесил ноги между ее вертикальными сварными прутьями. На спине у незнакомца красовался огромный красный рюкзак, почти парашют, чёрные волосы красиво развевались на фоне сизого неба. Незнакомец насвистывал знакомый мотивчик. Прислушавшись, я узнала «The Youth» моих любимых «MGMT». Интригующе. Бомж-романтик? Нет. Чёрная лестница закрыта на решётку между этажами, ключи только у жильцов, а я их всех знаю. Парашютист, упавший на мою крышу с нераскрывшимся парашютом? А может, просто потерявший любовь придурок-самоубийца, которого мне суждено спасти. В любом случае моё любопытство неудержимо потащило мои ноги к краю крыши.
— Эй, чудила! Как ты сюда попал? Сюда только жильцам можно, а тебя я впервые вижу!
Я старалась говорить как можно громче и убедительнее, подбадривая своё бесстрашие. Хотя гораздо умнее было бы ретироваться домой. «Парашютист» продолжил как ни в чём ни бывало насвистывать нехитрую мелодию, отреагировав на мою тираду лишь жестами. Он легко сдёрнул с шеи клетчатый платок, не оглядываясь на меня, положил его на горячую крышу рядом с собой и призывно похлопал по нему, словно я опоздала на свидание. Тут бы мне в ужасе убежать домой, а я, как полная дура, уселась на этот платок, свесив ноги в пустоту. Ноги тут же упёрлись в невидимый бордюр снизу.
— Ну, и что дальше? — грозно спросила я и наконец-то реально испугалась.
— Припев ещё четыре раза, а в конце короткий проигрыш. Как будто сама не знаешь.
Незнакомец повернулся ко мне лицом, и мои страхи моментально исчезли. Вместо них появились удивление и странная радость. Такое случается очень редко. Ты встречаешь человека и сразу понимаешь, что он твой. А ты его. Ты ещё ничего про него не знаешь, но уже как будто знаешь всё. И хочешь знать ещё больше. Так у меня случилось в школе с Риткой, так у меня было с Егором. Вот! Так у меня случалось сейчас.
— Привет! — сказал чудесный юноша с разными глазами и такой честной и доброй улыбкой, что за неё можно простить даже длинную чёрную чёлку и футболку с Бэтменом. — Я сижу тут, слушаю ночь, рефлексирую тихонько. Хочешь со мной?
— Угу, — согласно кивнула я совершенно пустой от изумления головой, глядя в его гипнотические глаза.
— Как тебя зовут? — спросил свистун.
— Катя, — сказала я, неожиданно охрипшим голосом, продолжая удивляться себе — давно я так не представлялась и не подставлялась.
— Правда, они клёвые? Критики в один голос охаяли их новый альбом, а мне так всё очень понравилось. И то, что гитарок больше. Жаль, что их не привозят. Боятся, наверное, что не соберут. Хотя «White Lies» же привозили. А вот их новая пластинка явно подкачала. Сплошная патетика, и музло скучное. Не выйдет из них новых «Joy Division».
Парень смотрел на меня своими глубокими глазами (правым синим и левым зелёным) и говорил так, словно мы продолжали дружескую беседу, прерванную пару минут назад. Он говорил, а я слушала не только слова, смысл которых мне был однозначно близок и интересен — слушала голос, который лился мне прямо в сердце, минуя покрасневшие от удовольствия уши. Голос, который в считаные секунды стал родным, а может, и был, потому что ужасно напоминал тембр ЕТ.