Эра жаворонка
Шрифт:
– Зачем?
– Ну... Ну, например, чтобы мы целеустремлённо перепахивали пространственные измерения в поисках прокорма, и не залипали в прошедшем времени. А то, представь - десять лет назад тут паслось стадо мамонтов. Я вместо освоения новых территорий раз за разом начну обращаться к этому моменту, бесконечно добывая одного и того же мамонта. Эволюцию можно было бы считать завершённой.
– Нет. За одним и тем же мамонтом охотился бы ты, десятилетней давности. А ты, текущий, шёл бы за стадом буйволов.
– Так и я об этом! Человек - та же суперпозиция всех его возможных состояний во времени. Это как с апельсином. Предположим, кто-то
– Мы как-то уклонились от уравнения и Хиппи.
– Сейчас. Минуту терпения. К чему это я о времени говорю? А вот к чему. Второй, и, собственно, главный вопрос был - а что за пришлёпка в этом уравнении? Что за коэффициент? До меня не сразу дошло, что есть ещё одно, забываемое в обычной жизни свойство частицы.
– Что за свойство?
– Эффект наблюдателя. Характеристики частицы существуют, покуда существует наблюдатель за ними. Применительно к макромиру звучит форменной чушью, но на квантовом уровне - и скорость, и траектории, и вращение проявляются лишь в присутствии наблюдателя.
– Ну, да. Я читал.
– Ага! Я и подумал - а не относится ли выравнивающий коэффициент к наблюдателю? По принципу суперпозиции электрон находится одновременно во всех возможных состояниях одновременно, а наблюдатель регистрирует его среднее состояние и объявляет, что именно в среднем состоянии он находится. Но тот же самый наблюдатель влияет на перечень возможных состояний - вот где парадокс! Перед разборкой "Симурга" я выступил в роли наблюдателя. Ты уж прости, дружище, но я мысленно подключился к ДНК-матрице и стал думать о детстве и о собаке. Хиппи бегал перед моими глазами точно живой...
– А крыса?! Она откуда взялась?
– Издержки эксперимента, - вздохнул Вук.
– На эту крысу я таращился в момент разборки. У тебя же снимок висит прямо напротив моих глаз. Дочка твоя крысу держит... Короче, не знаю, почему крыса тоже втёрлась. Наверное, визуальный образ был слишком силён.
– Мать моя биология...
– ошарашенно протянул Тимофеев.
– Ничего ж себе...Взял, подумал, и на тебе!
– Не взял, подумал, а указал матрице конкретные временные координаты конкретного пространственного объекта, тем самым расширив перечень возможных состояний содержимого корабля.
– Это что же - каждый человек может так вклиниться в информационную матрицу? Напридумывать себе всякого и тут же получить?
– Не всякого, а только то, что было, есть или будет. Если ты не имел брильянт в миллион карат, то взяться ему будет неоткуда.
Сергей покачал головой:
– Хорошо, хоть глупости не воображал. Думал бы о барышне своей в неглиже, то-то крику было бы... А кстати - крыса, ну или барышня, - они бы пропали из своих мест?
– Да нет же!
– занервничал Вук.
– Я ж говорю - по принципу суперпозиции они были бы во всех возможных местах. И там, и тут.
Тимофеев упрямо нахмурился, но спорить не стал. А Вук не стал мучить его лишними объяснениями. В конце концов, конфликтовать на чужой планете - дело гиблое. Мало ли что случится завтра.
Наутро Янко выдвинулся на прежнее место, настроив навигатор на маячок. Дело было не в жабе. Обнаруженное животное, конечно, являлось приятным бонусом, который, скорее всего, щедро оплатится дирекцией Концессии
У входа в пещеру Янко включил запись, надеясь, что лягуха не сразу испугается и скроется за защитным пузырём. Он положил себе срок в полчаса, чтобы дождаться животное, и если оно не покажется, с чистой совестью заняться геологией. Он потёр лоб - под черепной коробкой что-то давило и царапало. Списав неприятные ощущения на увеличенную силу тяжести, Вук вошёл в грот.
Жаба обнаружилась сразу. Дохлая. Она лежала на боку, вытянув окостенелые конечности. Вук пошевелил её - она даже не дёрнулась. Животное сдулось и не пульсировало. Кристалл, который Янко заметил вчера, чуть переместился. Следуя инструкции, Янко упаковал его в непроницаемый для радиоизлучения бокс.
– Серёга, - позвал Вук напарника.
– Оно мёртвое. Что мне с ним делать? Взять с собой?
– Не-не-не!
– заволновался голос в наушниках.
– Ни в коем случае. Где гарантия, что это не сон? Пусть полежит до завтра, а там подумаем. Ты записываешь картинку?
– Разумеется. Почему ты спрашиваешь? Тебе не видна моя трансляция?
– Нет. Помехи, наверное.
– Ладно, на базе посмотришь.
Вук отключился и охнул. Голову словно разорвало. Мозг закипел, превратившись в комок обнажённых воспалённых нервов. Острая боль дятлом принялась долбиться внутри черепа, ослепляя и оглушая. Янко, скрючившись, выполз из пещеры и почувствовал себя чуть лучше. Начал возиться с зондами и геожучками, боль притупилась, но не исчезла. Задерживаться после смены он не стал - просто-напросто не смог. Ошалелый от птичьей долбёжки, он забрался в челнок и весь путь молча тёр виски, не глядя по обыкновению на проплывающие пейзажи и на мелькнувший за хребтом диск соседней планеты-гиганта. В челноке, продираясь сквозь боль, Янко решил, что ни за что не признается Тимофееву в своей неожиданной болезни. Тот, чего доброго, вспомнит об инструкции и потребует свернуть экспедицию.
Тимофеев, в неимоверном волнении прокручивая запись со скафандра Янко, не заметил, как Вук повалился в капсулу и уснул. Ни жабы, ни пещеры Сергей в записи не нашёл. Прокрутил ещё раз и хмыкнул. То ли у Янко галлюцинации, то ли камера испортилась.
– Вучо, - спросил вдруг Сергей, отрываясь от монитора, - а как тебе удалось подключиться к ДНК-матрице? Я всё думаю-думаю и не понимаю.
– Сам не знаю, - промычал первый пилот, выныривая из мутной дрёмы.
– Представил, что я связан с ней и всё.
– И всё? Странно это, - сказал Тимофеев. Но Вук его уже не слышал.
Глава 4. Боль и алкоголь
Вука разбудила отчаянная тряска.
– Вучо! Вучо, проснись! Смотри скорее!
– Сергей, откинув крышку вуковой капсулы, теребил первого пилота за плечо.
Янко, подпрыгнув на месте, с готовностью нацепил на себя шлем, протягиваемый Сергеем. На дополнительном экране, предназначенном для связи с напарником, транслировалась тридиграмма: пещера, дохлая жаба, руки Вука. Сергей жадно стащил с Янко шлем и водрузил себе на голову.