Евангелие отца
Шрифт:
Сейчас все зависело от того, что он скажет, и что скажут те, кто сидел по разные стороны от него. Сколько лет прошло с того дня, когда первый раз был созван Конклав с одной лишь целью – выбор Папы. Много лет борьбы за Святой Престол, и какой борьбы! Может он сказать, что это была и борьба за Веру? Да. Уверенно. Но у каждого своя вера в Веру. И с этим нельзя ничего поделать: кардиналы – люди и ничто человеческое им не чуждо – пусть даже они чувствуют себя святее Папы. Да, они его выбирают, но – нет – не они столпы Веры. И редко Папа становился таковым. Сколько раз ошибались, а Вера не стала слабее: миллионы человек поклоняются их Богу. Значит ли это, что поклоняются им, сидящим по две стороны стены? Это слишком самоуверенно, но…. Конечно, и кончено с этим. Так было
Они знают, что все это было и до них. Сколько имен! Сколько слез и крови было пролито во имя других Имен. Египетский Хор, Аттис Фригийский, Кришна, Дионис и персидский Митра. Хватит? Хватит. Уже столько написано разоблачающих книг и снято фильмов на эту тему. Что разоблачать? Собственную веру? Жизнь? Сесть на сук и отпилить его – смешно, но больно в итоге для того, кто сам себя и уронил на землю. В голове кардинала ди Корсо шел странный диалог с самим собой, пока по обе стороны стены кардиналы этого тайного Конклава молчали и смотрели на него.
– Но, ведь это правда? Все они родились 25 декабря от девственниц, все проповедовали и странствовали, все были убиты и все ровно через три дня воскресли. Все творили чудеса и даже превращали воду в вино?
– Да. Это правда, как если бы правдой назвать восход и закат, день и ночь, рождение и смерть. Это – правда, которая выше правды. Все началось более трех тысяч лет до Рождества Христова, но были и до них – другие. И всегда приходили волхвы и говорили нам о Благой Вести.
– Значит, был кто-то кто всегда приходил и говорил? Не они ли и создавали все это?
– Это – смысл, который потерян, забыт, непонят, и потому многократно повторен. Говорить это каждому из них, каждому, назвавшемуся сторонником или противником?
– А, смысл? Какой смысл в истязании простой и элементарной истины: вера в чудо справедливости независимо от места действия, становится Верой в Него, которого каждый называет по-своему. Мы деремся не за Него – мы деремся только за эксклюзивное право на Его имя. Мы зарегистрировали за собой авторское право на Него: нам и собирать камни, которые Он разбросал. Не об этом Он говорил? Но, мы именно так поняли – камни стали золотыми, как все, к чему прикасался Он. Мы будем их собирать и строить Храмы. И потому они сверкают – пусть видит Он, что его дело в надежных руках.
– Разве хотел Он золотые храмы? Разве хотел Он, чтобы Его так поняли?
– В конце концов, каждый все понимает в меру своего заблуждения. И разве это не повод простить нас? Если мы не так поняли Его – это не преступление: вода в вино, камни в золото, а слова…. Что, слова? С них все началось и снова начнется, когда придет кто-то еще.
– А ты помнишь, кардинал, что в греческом языке слово «Логос» можно перевести не только, как «Слово» - «В начале было Слово», но и как «Идея», «План», «Смысл». Да, много еще как…
Ди Корсо не понимал: почему так случилось, что Конклав выбрал не того, кто был достоин стать Папой? Это и стало причиной всего, что произошло, и того, что произойдет. Но, так и было каждый раз – и каждый раз Папой становился не тот, потому что не ты. Потому что не я! Не отсюда ли дурные мысли о Нем, который не слышит, потому что не хочет.
– Не видит, но знает – от этого
Глупо льстить самому себе, потому что знаешь об обмане. Тупик! Бег в темной комнате с завязанными глазами без права на отдых – в чем тут смысл? В награде за трудную жизнь? В смерти? Это глупо. Где были их мозги, когда пришло время, одному уйти, и другому придти? Нерешительность! Вот ключевое слово всех ошибок. И нет сострадания, и нет всепрощения, и нет любви, кроме любви к Истинному. И во имя любви свершаем грех – и это простится Им, во имя кого грешим. Рука об руку идет грех с теми, кто любит и верит. Очиститься? От чего? От какого греха? Я стал Воином Того, кто избрал меня: и эти волны, и этот ветер, и эта боль – наслаждение! Сбивает с ног, а дорога далека – значит надо идти, несмотря на голоса за спиной. Им видится только то, что они хотят видеть и слышится только то, что они хотят слышать – и все это ложь! Я есть! Я – Истина.
– Но как трудно жить с этим, когда кругом так много голосов. Правда? Они говорят и говорят – они все время говорят и нельзя их не услышать. Кажется изредка, что сходишь с ума от своей однозначности: их так много, что моего Бога может на всех не хватить. Тогда решаешь: пусть они остаются одни, а я останусь с Богом. Но они не согласны! Они хотят места в первых рядах, чтобы встретиться глазами с Тем, кто начнет Шоу.
Их становиться все больше, и мне трудно дышать от их присутствия – что они делают? Почему их спины так широки, что я уже ничего не вижу, и почему они говорят, когда надо молчать и ждать Его слов? Так сходишь с ума – так теряешь уверенность, что Он тебя увидит и вспомнит твои дела во славу Его.
Кто говорит, что Бог справедлив – тот прав. Но справедливость - не прощение, и любовь – не повод не замечать измену. Он создал Свет из тьмы и согласился с тьмой. Она есть – и значит, так тому и быть. Значит, она необходима Ему. Значит, без нее Ему нельзя…. И нам. И нам, которые вошли в Его покои, где светло, не стоит забывать о тьме. Ночь – не повод, чтобы спать. Ночью рождается свет. Значит ли это, что тьма – начало всего? Нет, вряд ли. Не так. Не может быть так. Но было именно так – и не мне менять порядок вещей. Он делал так – я делаю по образу и подобию Его. И наступает ночь – время принятия решения.
– Наступает время назвать врага, как Он когда-то назвал его. Ты про это? Признать любимого друга врагом?
Я должен сегодня принять одну из этих сторон, чтобы стать тем, кто ближе к Нему. Я должен. Должен. Должен. Но вот, что волнует меня очень давно: я люблю Бога, но поклоняюсь Его сыну, чтобы найти в нем…. Кого? Посредника? Того, кто замолвит слово перед Ним? Я не имею права обратить свои слова напрямую Ему. Я слаб, чтобы дойти до Него. Мне нужен сообщник в моей Вере. Почему?
А эти, которые ждут своей очереди прислонитьcя своими губами к ликам святых, развешанным в миллионах приходах по всей земле? Они чего хотят? У них уже есть свой посредник, который ближе всех к Главному посреднику, который, может быть, замолвит слово.
– Ты про себя?
У них есть я и я смогу замолвить за них словечко, если они того заслужат. И это мне решать. Разве этого им мало? Нет! Они хотят в первые ряды! Каждый из этих миллионов, молящих о прощении или о благе. Конечно, о благе! Им мало Его любви, о которой им говорю я. Они хотят слышать Его голос. Каждый, каждый из них! Им надо быть уверенным, что они войдут в те же врата, что и я. Их становиться все больше, и Он может не увидеть меня за ними. Зачем так происходит? Кто сказал, что у Него должно быть так много сыновей и дочерей? Зачем? Кто позволил им надежду, равную моей? Он? Нет…. Он тут ни при чем. Это я, и такие, как я вселили им мысль о Его доступности. Они уже перешли все возможные границы в своей глупости: они дали ему разные имена, они перепутали все, что можно было перепутать. Они думают, что если в их головах звучит голос, то это Его голос. Безумцы! Какое отношение Он имеет к их сумасшедшим видениям? Он устал – и я Его понимаю. Наступает время помочь Ему – я сделаю это, чего бы мне ни стоили мои поступки и слова. Наступает время ночи и утро зависит от меня…