Евангелие отца
Шрифт:
– Это…. Историк? Что-то из жизни Христа? – Стыдно, конечно, но имя знакомо, а вот детали…. Надо было все-таки не пропускать лекции по истории религий. Но! Две тоненькие блондинки и еще одна мулатка в довесок к хорошей траве казались мне достаточным оправданием для иного времяпрепровождения.
– Не совсем. То есть, он, конечно, кое в чем был историком. – Улыбка рыцаря появилась только наполовину, что превратило ее в кривую усмешку, из чего я сделал вывод, что Иосиф не очень нравится этому господину.
– Не совсем, Люсьен. Иосиф Аримафейский был воином. Человеком военным со всеми вытекающими из этого последствиями. А Иисус был умным и даже более чем умным и передовым для своего времени. Ему надо было создать новую организационную форму для защиты своей идеи. Вот потому, выражаясь современным языком, Иосиф Аримафейский и стал начальником секретной службы Иисуса. Мы потом перейдем к этому, но ведь именно сотрудники его службы позднее стали инициаторами крестовых
– Секретная служба, оружие, люди с каменными лицами и пустыми глазами. Ничего нового пока, кроме того, что в те времена не было солнечных очков. Кто-то же должен был создать первую секретную службу – молодец Иисус. Его портреты должны украшать кабинеты шпионов.
– Ну, служба не первая – были до нее. А портреты украшают – будьте в этом уверены. Хотя, конечно, не из уважения, а, скорее, из страха перед финалом. Но, Иисус ничего нового не создал, если не считать, что его ум, талант и выдающиеся способности заложили основы самой могущественной организации в мире – Христианской Церкви. Я просто хочу коротко донести до Вас основные тезисы того, что стало причиной нашей с Вами встречи. Наберитесь терпения, и Вы очень скоро многое поймете. Дело ведь не в том, что Иисус создал секретную службу для безопасности своей Церкви. Дело в том, что после смерти Иисуса Иосиф Аримафейский, как всегда и было до и после этого, предал его, превратив идею чистой истины в борьбу за власть, которая продолжается до сих пор.
В чем новизна ситуации? В принципе, ни в чем. Всегда все всех ели, убивали, травили, топили, шпионили за родственниками и предавали учителей и так далее. Только еще никогда до этого действия тайной службы не основывали свои методы достижения власти на религиозной идее. Вот в чем ноу-хау Иосифа Аримафейского: он, говоря современным языком, криминализировал веру, как средство достижения абсолютной власти. Опять ничего нового? Конечно. Вы это видите в каждой утренней газете. Потому что именно так и поступают сейчас все секретные службы, все чиновники, вышедшие из их состава или действующие под их контролем и руководством. Только сейчас принципы Иосифа Аримафейского используются по отношению не только к церкви. И не столько к церкви, которая отошла в сторону и занимается прибыльным бизнесом. Эти принципы использования веры, как метода достижения власти работают сегодня в известных Вам рекламных слоганах: любовь к родине, вера в правительство и свою страну. Казалось бы, ничего в этом нет страшного, если бы только хорошие слова не извращались настолько, что теряли свой смысл. Потому что люди уже не оценивают претендента на власть, как профессионала – они оценивают его внешность, ораторские способности и ненависть к его предшественникам. Сегодня претендент на власть, с уважением отзывающийся о своем предшественнике, никогда не получит любовь толпы. Потому как если нет кровавого зрелища – скучно зрителю. Обратите внимание, что каждый новый начальник – это обязательно новая война или новые трагические конфликты. Ну, и, конечно, только во имя страны, во имя толпы и немного шоу при свечах у красивых икон.
– Мы не уложимся в один стакан. Требую долить!
– Лекция была небезынтересна, но совершенно непонятно к чему он вел.
– Согласен. Но, я, пожалуй, воздержусь. А Вы выпейте – мы подбираемся к главному.
– Скорее бы.
– Я постараюсь короче. Итак, церковь. Мы христиане и нам не надо друг другу доказывать, что христианская вера истинна. Сегодня у нас есть если не враг, то противник – ислам. Так думают многие. И это не просто заблуждение – это доктрина христианской церкви, которая, к сожалению, ведет к катастрофе.
– Погодите. Стоп. Вы – христианин, как Вы только что сказали и Вы отрицаете постулат Церкви, пусть даже и не самый симпатичный? Разве не полторы тысячи лет назад этот тезис привел к крестовым походам? Чего это Вы мне сегодня рассказываете об этом?
– Потому что Вам видимо невдомек, что ислам был создан именно христианской церковью, мой дорогой Люсьен. Разумеется, не впрямую и не от имени Церкви. Скажем так, что в Церкви всегда были и есть группировки, исповедующие отличные друг от друга христианские тезисы.
– То есть? Вы шутите.
– А я похож на шутника?
– Ага. – Я взял из рук молчавшего священника второй стакан «Мэри» и сделал большой глоток.
– Подумайте, Люсьен. Только представьте себе, что это так и было. Почему? Да просто, потому что Иисус должен был придти снова. Это догмат. На Втором пришествии стоит Христианская Церковь. И, как Вы понимаете, Второго пришествия не должно было быть достаточно долго – иначе терялся сам смысл такой организации, как Церковь, потому что она становилась заложницей времени. Если все истинно, если лидеры Церкви знают о возможности Второго пришествия, значит они знают о приблизительных его сроках – иначе они ничего не знают. Но, точные даты никто не дает, кроме сумасшедших сектантов, возвещающих каждый год о конце света. Так? Поэтому его не должно быть или долго,
– Вы про арабо-израильский конфликт?
– Ну, что-то вроде этого. Не понимаю, Люсьен, почему Вы так стараетесь, чтобы я Вас считал слегка… туповатым. Хотя нам все равно придется коснуться иудаизма. – Рыцарь улыбнулся, и мне почему-то сразу захотелось спать.
– То есть, Вы хотите сказать, что брат пошел на брата и крестовые походы – это сражение за первенство любви к усопшему и воскресшему?
– Умница. Но, не совсем так. Это – не более, чем ревность, которая приводит к преступлению. И не более, чем борьба за первенство. Есть несколько различий: Ислам отрицает распятие, отрицает позорную казнь. Ислам – это кино про историю Иисуса с перемонтированным финалом. Так сказать, режиссерская версия, которую продюсеры разрешили сделать автору для повторного показа в маленьких кинотеатрах.
– Однако, сравнения у Вас, милейший рыцарь. Богохульствуете. А Вы, часом, не мусульманин? Что-то Вы ведете куда-то не туда.
– Нет, Люсьен. Я христианин, только моя работа – контролировать ход событий, связанных с историей Иисуса.
– Так Вы из этих? Сотрудников Иосифа Аримафейского?
– Правильно. Только вот тут опять не все так просто. Служители Иисуса тоже подверглись испытанию – раскол был и в их рядах. Кто поверил в идею, кто-то не очень. В конце концов, люди слабы и даже при сильной вере в царство Божие…. Жизнь-то одна, а хочется молодую здоровую жену, дом, коня, и дорогую сбрую. – Рыцарь улыбался. Ловит что ли? Что хочет?
– Я поддерживаю! Хочется новый «Ситроен».
– Все может быть. Давайте продолжим – осталось не так много. Итак – не все пошли за идеей. Кто-то повернул назад. А позади истории Иисуса было много историй. И одна из них – история Моисея. Вы знаете, что Книга Моисея была написана за полторы тысячи лет до рождества Христова?
– Нет. И что?
– Ничего. Простая статистика. А что Новый завет был написан через сто лет после рождества Христова?
– Ну…. Предположим.
– Предположите еще вот что: сто лет после смерти Иисуса происходили события, которые не описываются никем. Несколько незначительных эпизодов и все. Тогда вопрос: что происходило сто лет? Или ничего не происходило? Вы знает эти слова? «Грех глубокой пропастью разделял человека и Творца. Сам по себе человек никогда не смог бы перешагнуть ее и снова приблизиться к Богу. Человек и не узнал бы о Нем, если бы Бог Сам не преодолел эту пропасть, и не дал человеку возможность узнать Его через Иисуса Христа. Когда Сын Божий Христос пришел к нам, к нам пришел Сам Бог. Наша вина искуплена жертвою Христа на кресте, и через искупление снова стало возможным наше общение с Богом»?
– Нет. А кто это?
– Вам ничего не даст имя. Я хочу, чтобы Вы поняли одно. Основная доктрина Христианской Церкви – это обязательный трагический финал. Чтобы через кровь, чтобы обязательно было больно. И через страх. История Иисуса, существовавшего и история Иисуса Христа, созданного – это две истории. Одна – печальная и трагичная, вторая – светлая и возвышенная. Ни в одной из крупнейших религий, в том числе в исламе и христианстве, у Бога нет имени. Никто не знает, кто он и как к нему дойти. Поэтому человеку требовался посредник. Необходимо было объяснение и недостающее звено. Но двух посредников не может быть, правда? Это конфликт интересов. Но это было бы полбеды. Есть еще не менее серьезная и важная история. Это история Иоанна Крестителя. Вот тут мы с Вами подобрались к главному. Христианская церковь не приняла Второе пришествие, как приняли его мусульмане, приняв за Первое. Надо было как-то реагировать и реагировать очень быстро. Потому что ислам с его новым финалом представлял угрозу Церкви, как институту власти. Уходил страх и привычка к крови, как естественному ходу событий. Вот тут-то и были созданы первые военные подразделения, которые скромно хранили свои мечи за ликами святых. Европе необходимо было предпринять оперативные меры против неожиданно появившихся конкурентов. Ведь ислам в своей Книге учел все ошибки предыдущих версий, следовательно, как учение стал привлекательнее и, естественно, сильнее.