Евангелие отца

Сад Герман

– А цель оправдана?

– Сэр, не мне решать и не мне задаваться такими вопросами. Я просто видел, как взорвался дом – что я еще должен был увидеть? Я что-то упустил, по Вашему мнению, сэр?

– Нет, Бенджамен, Вы все сделали правильно. Это я так. Старею, наверное.

Телефон ожил. Мистер Ной тоже. Он ответил коротким «Да» и стал слушать. Потом нажал кнопку отбоя и повернулся к человеку, называвшему себя – Бенджамен.

– Вы когда последний раз были в Израиле?

– Вообще-то, в последний раз никогда, сэр. А во сколько мой рейс?

– Знаете, приятно с Вами работать. – Мистер Ной улыбнулся. – Вам хватит времени отдохнуть…, скажем, до завтрашнего утра?

– Мне кажется, что

я прекрасно отосплюсь в самолете. Задача?

– Там все не так однозначно, Бенджамен, как во Франции. Тут не обойдется просто чисткой. Уделите мне несколько минут, и я смогу Вам вкратце описать сложность предстоящей поездки. Закажете что-нибудь?

– Пожалуй, только чай.

– И я с удовольствием. – Мистер Ной поднял трубку телефона и попросил обслуживание номеров. Два чая, лимон, крекеры, мед и еще, конечно, немного клубничного джема. Маленькие упаковки джема перекочуют в карман мистера Ноя, и вечером он отдаст их внуку. Внук поморщится (он, что, джема никогда не видел?), но возьмет. Деда обижать нельзя – дед хороший. Так говорит бабушка. А бабушка шутить не любит. Хотя, от этого гостиничного джема хочется пить, и косточки застревают в зубах. Зато, можно рассчитывать на банку колы сверх установленной бабушкой нормы. Не поймешь их! То – ешь внучок, то надо больше двигаться. А как это совместить?

– Вот какое дело, Бенджамен. – Мистер Ной на несколько секунд задумался. Как покороче и, не теряя времени объяснить задачу исполнительному сотруднику? – Вот какое дело. Скажем так: террористы захватили самолет – Ваши действия?

– Взорву самолет, сэр.

– Жестковато и не совсем в духе демократического общества. Скорее это методы Моссада. Как это Вы умудрились, сотрудничая с ними, ни разу не бывать в Израиле?

– Все просто и объяснимо, сэр. Именно потому, что я с ними часто сотрудничаю, я предпочитаю там не бывать. Это их принцип: чем меньше меня знают – тем выше мои гонорары и шансы на продолжительность сотрудничества. А что касается самолета, то и тут все объяснимо. Добропорядочных граждан в мире куда больше, чем террористов, поэтому две с половиной сотни несчастных пассажиров – это меньше, чем десять уничтоженных террористов. Таково соотношения сил добра и зла. Если в мире станет на двести-триста человек меньше - никто не заметит, а потеря десяти хорошо обученных профессионалов это серьезный удар по врагу.

– Убедительно.

– Вернемся к самолету, сэр?

– Да, да. Конечно. Вы у нас, как бы это точнее выразиться…. На полставки?

– Что-то в этом роде, сэр.

– Мне приятно, что Вы оказываете мне уважение, встречаясь со мной лично.

– Так проще и понятнее, тем более, что я предпочитаю видеть лицо босса и ничье более. Так удобнее.

– В смысле?

– Страховка, сэр.

– Ну, да. В том смысле, что Вы знаете, кто отвечает, в случае чего. – Мистер Ной позволил себе слегка улыбнуться.

– У нас не те отношения, сэр. Позволите Вас выслушать?

– Конечно. Давайте к делу. Итак, самолет тут совершенно не причем. Дело весьма деликатное и в нем замешаны несколько серьезных организаций и очень серьезные люди. Это не простая операция по устранению террористов, но очень близко к этому.

Моя контора получила заказ на проведение ряда мер по обеспечению безопасности одной встречи на высоком уровне. Встреча пройдет на днях в Израиле, но мы не знаем точно когда. Ясно, что на днях. Это первая проблема.

– Могу узнать детали, сэр? Кто цель?

– Это вторая проблема, Бенджамен. Это вторая проблема. Я вынужден открыть Вам заказчика, хотя так не делается, но без этой информации Вам будет много труднее.

– Слушаю Вас. (А куда девался «сэр», который был в конце каждого его предложения?)

– В этом третья проблема. Нет заказчика в том смысле,

как мы его с Вами обычно понимаем. Под заказчиком я имею в виду некий Комитет, в который входят представители религиозных и финансовых кругов, политики и военные. Но, это только часть проблемы. С другой стороны – стороны, так скажем, «врага», я могу перечислить совершенно те же организации и господ из тех же кругов…

– То есть, сэр (сэр вернулся!), свои против своих?

– Вас это пугает? Или это слишком усложняет задачу?

– Не пугает – просто чуть интереснее, чем обычно. Так в чем же дело, сэр?

– В принципе, это нормальное состояние дел в современном мире. Никто не играет в одной команде – все играют против всех. Ибо, нет постоянных партнеров – есть временные контракты на совместную деятельность. Время не то, Бенджамен, чтобы присягать. Да и вера наша истинная запрещала клясться, не так ли? То есть, все, конечно, верят в искренность своих поступков в соответствии с поставленной задачей. Если задача измениться или цель поменяется искренность останется прежней, а преданность просто поменяет хозяина. Вы же современный человек и лишены условностей? Если прорывает плотину, гибнут люди и вода уничтожает целый город – что делает министр энергетики? Стреляется или уходит в отставку? Так могло быть раньше, когда у людей были остатки совести. Сейчас министр энергетики выступит с речью о перераспределении энергетических потоков, о недопустимости повышения расценок на электроэнергию, о преступной халатности начальника плотины, и уедет в отпуск на Лазурный берег, чтобы успокоить свои нервы. И на своей не очень дорогой вилле (миллиона два-три в евро, не более), он обязательно подпишет несколько бумажек о повышении цен на электроэнергию для пострадавшего района в обмен на пакет акций этой самой плотины. Я не сказал, что вместе с ним отдыхает министр внутренних дел и кто-нибудь из особо приближенных? Забыл. Конечно, и обязательно. Ведь всегда есть только две причины любой катастрофы: природная аномалия и недовольство распределением акций среди акционеров. Других причин нет. И второе много чаще, чем первое.

– Простите, сэр. В данном случае мне необходимо четко понять мои задачи, сэр.

– И Вы простите – старческая болтливость. Задача только одна: на встрече не должен присутствовать один господин. Но сделать это необходимо так, чтобы господин не просто не присутствовал, а официально не присутствовал. То есть, заранее отказался от своего участия, но при этом, возможно, остался бы жить. Вариант его физического неприсутствия, в случае его отказа сотрудничать, тоже возможен. Я понимаю, что это немного не по Вашему профилю, но задача слишком сложна, что бы ее доверять кому-либо еще.

– Я буду один работать по этому проекту?

– Вы проницательны, но…. Как можно быть в этом уверенным? Все в этот раз может и в правду оказаться в руках Господа.

– Надеюсь, что Вы шутите, сэр?

– Немного, но совсем немного. Речь, Бенджамен, идет о Церкви, как я Вам сказал. Надо быть очень аккуратным, ведь в деле замешан Бог. – Тут уже стало немного смешно обоим. И, конечно, они улыбнулись. Если Бог замешан в деле, что делать нам, смертным?

– Итак, сэр. Как имя того, кто не должен появиться на встрече?

– Его зовут Йохам. Человек, живущий в Иерусалиме. Но, вот еще проблема: у нас слишком мало информации о нем.

– Есть другие источники, кроме Ваших?

– Есть. И я не думаю, что для Вас станет проблемой с ними договориться тем или иным способом.

– Палестинцы?

– Не совсем. Но, скорее, да. У Вас были с ними проблемы?

– Конечно. Но, это просто бизнес. Тем более, что нет такого понятия – палестинцы. Они такие разные, с разными интересами и желаниями. Точно, как Вы описали только что. – Теперь и Бенджамен улыбнулся.